Футбол оптом и в розницу - Рафалов Марк Михаилович (книги онлайн полные TXT) 📗
С великим вратарем я был знаком не один десяток лет. Но было бы нескромно с моей стороны говорить о своих очень дружеских с ним отношениях. Мы встречались часто, но в основном но служебным делам. Тем не менее это не мешало мне постоянно восхищаться его приветливым, дружелюбным характером, напрочь избавленным от малейших признаков звездной болезни. Вот лишь несколько запомнившихся мне эпизодов из моих встреч с Львом Ивановичем.
Когда я еще был действующим арбитром, то имел удовольствие несколько раз выходить на поле вместе с Яшиным. Откровенно говоря, в тех играх ничего заслуживающего особого внимания с Яшиным не происходило. Он как обычно действовал надежно и уверенно. Больше других мне запомнился матч между столичными торпедовцами и динамовцами, проходивший в августе 1967 года. Я был на той игре судьей на линии. Карьера выдающегося вратаря уже была на излете (как-никак 38 лет). Наверное, поэтому Лев раза два неосмотрительно оставлял свой пост и покидал ворота. Но даже эти огрехи не помогли грозным форвардам автозаводцев Стрельцову, Гершковичу, Щербакову забить хоть один мяч в яшинские ворота. «Динамо» тогда победило — 1:0.
Случилось так, что домой со стадиона мы возвращались в метро вместе с капитаном бело-голубых Виктором Аничкиным (сегодня о таком и помыслить невозможно, чтобы игрок сборной страны и капитан одного из самых титулованных клубов ехал со стадиона на метро, но тогда это было нормой.) Естественно, мы с Виктором заговорили о прошедшем матче. Упомянули и незначительные ошибки динамовского вратаря, заметив при этом, что его игра уже утрачивает свой былой блеск. В какой-то момент мой собеседник замолчал, а затем уверенно стал прояснять ситуацию: «Мы понимаем, что Лева уже не тот, но каждый из нас прямо-таки кожей осязает эффект его присутствия на поле. Его постоянные окрики и подсказки стали для нас настолько привычными, что придают нам дополнительные силы и уверенность. Лев еще очень нам нужен!» — заключил свой монолог Аничкин.
Запомнился мне еще один эпизод, характеризующий Яшина как прекрасного семьянина, доброго, заботливого отца и мужа. 18 июня 1970 года мы возвращались с мексиканского чемпионата мира домой. Вылет из нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди задерживался. Разговаривая с Яшиным, я посетовал, что жалко улетать с чемпионата мира, не посмотрев финального матча. Лев грустно улыбнулся и сказал: «Финал финалом, но ведь у моей Вали сегодня день рождения. И я очень хочу скорей домой!»
В марте 1988 года мне довелось провести рядом с Яшиным еще несколько незабываемых дней. В Самарканде динамовские команды разыгрывали традиционный приз его имени. Там же проводился предсезонный сбор судей, который я возглавлял. В Узбекистан Лев Иванович прилетел, уже будучи тяжело больным, он лишился ноги, с большим трудом передвигался, а постоянные боли вынуждали его прибегать к помощи бесконечных уколов. Несмотря на все это, Лев отважился на очень мучительный вояж. Мне пришлось несколько раз выезжать вместе с ним на игры, проводившиеся в близлежащих населенных пунктах. Видя, как тяжело даются Яшину эти бесконечные переезды, многие доброжелатели настоятельно советовали ему отказаться от них. «Ну уж нет! — отвечал им добрейшей души человек. — Так нельзя — ведь люди просили. Они ждут!» Нужно было видеть, каким неподдельным восторгом встречали его местные жители...
Осенью 1985 года вышла в свет книга Льва Ивановича «Счастье трудных побед». Я только что вернулся из командировки и в коридоре Управления футбола встретился с Яшиным. Он пригласил меня зайти к нему в кабинет. Там я получил бесценный дар — книгу легендарного вратаря с дарственной надписью. В те дни я готовил материал о самом титулованном нашем рефери Николае Латышеве и поэтому постарался перевести разговор на известный случай с удалением динамовского вратаря с поля во время финального матча Кубка СССР в игре с ЦСКА. Яшин охотно повторил известные подробности того далекого, хорошо знакомого и памятного эпизода. Но самое главное состояло не в этом. Рассказывая о своей грубой выходке по отношению к Агапову, Яшин, словно это было вчера, не мог скрыть глубокого раскаяния в содеянном. Такая взыскательность и критическая самооценка произвели на меня большое впечатление. Как бы в подтверждение моих мыслей Лев взял со стола только что подаренную мне книгу и, открыв ее на странице 74, процитировал две строчки из динамовской стенгазеты, вышедшей на следующий день после проигранного армейцам финала:
Я горжусь знакомством с замечательным, невероятно скромным человеком, блистательным спортсменом. Как бесценную реликвию храню в домашней библиотеке подаренную лучшим вратарем мира книгу.
Возвращаясь к футбольной теме, хотел бы поведать, как меня угораздило стать арбитром. Ведь почти все судьи, отвечая на подобные вопросы, откровенно признаются, что судейский свисток они взяли в руки случайно.
Не буду оригинальничать и признаюсь, что я тоже никогда о судейской карьере не мечтал, и эта роль мне тоже досталась довольно неожиданно. Моим «крестным отцом» оказался один из сильнейших советских арбитров 50—60-х годов, рефери ФИФА Иван Иванович Лукьянов. Случилось это в середине 50-х. Я тогда совмещал учебу в институте с должностью председателя спортклуба и, естественно, посещал многие соревнования, в которых выступали команды нашего вуза.
В первую очередь игры чемпионата Москвы по футболу среди институтов, проводимые очень сильным тогда спортобществом «Буревестник».
Очередной матч наши футболисты проводили на стадионе инфизкульта, на улице Казакова, с командой СКИФ, которую тренировал Лукьянов. На игру не явились судьи, и все, в том числе и Иван Иванович, стали уговаривать меня исполнить роль арбитра. Игра обещала быть несложной для судейства: СКИФ был явным фаворитом, и я легкомысленно поддался уговорам. Все шло более или менее спокойно, инфизкультовцы были впереди — 1:0 и продолжали наседать. Однако Мой Однокашники провели быструю контратаку, закончившуюся назначенным мною пенальти. Игра завершилась ничьей —
Лукьянов, с присущей ему напористостью и не очень ласковыми выражениями, пытался доказать мне, что «пендель ты придумал». Но я и по сей день убежден, что был абсолютно Прав.
Так или иначе, чуть поостыв, Иван спросил меня: «Давно судишь?». Я ответил, что, работая в детских спортлагерях, частенько баловался свистком.
Словом, по совету Лукьянова я вступил в Московскую коллегию судей. В конце 50-х начал судить матчи первенства СССР, а весной 60-го, сразу после предсезонных судейских сборов, впервые вышел на игру команд класса «А». Донецкий «Шахтер» принимал алма-атинский «Кайрат». Я был судьей на линии. Тогда я познакомился и даже слегка повздорил: с тренером алмаатинцев, известным практиком и теоретиком футбола Николаем Яковлевичем Глебовым. Через много лет мы оказались жителями одного района Москвы, подружились и часто встречались как непримиримые соперники за шахматной доской.
Всего за свою 16-летнюю судейскую карьеру я провел более трехсот официальных матчей. И хотя я никогда не относился к судейской элите, тем не менее гордился, что меня охотно приглашали в свои бригады такие мэтры, как Латышев, Алимов, Барашков, Казаков, Лукьянов, Липатов, Руднев... Наверное, в качестве помощника судьи я выглядел достаточно убедительно.
В моем послужном списке более ста матчей самого высокого уровня. В качестве главного судьи я обслуживал более десяти международных игр. Заработал Всесоюзную категорию, стал Почетным судьей по футболу, инспектором на матчах Премьер-лиги.
Мне порой задают провокационный вопрос люди, знающие, что судьи любого калибра не без греха: «А у вас много ли было судейских сбоев, экстремальных ситуаций?»
Скажу честно, что судьба меня миловала, крупных скандалов я избежал. По крайней мере на играх, где мне поручалась роль главного судьи, я не заработал ни одного протеста или официальной жалобы. Хотя ошибки в судействе случались.
