Рожденный бежать - Макдугл Кристофер (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Майк Суини лидировал среди участников забега, когда преодолевал Печной ручей незадолго до полудня. Термометр показывал 52 градуса по Цельсию, но Суини был обеспокоен и продолжал увеличивать преимущество. Вскоре он на целых 16 километров опережал шедшего вторым Ферга Хока. Команда Суини работала красиво. В качестве задатчиков темпа у него выступали три представителя элиты бегунов на сверхдлинные дистанции, включая такого же чемпиона
«Гавайского супермарафона по бездорожью — 100» Луиса Эскобара. Диетологом с ним работала Санни Бленд, которая была прекрасным специалистом в области видов спорта, требующих выносливости, и не только постоянно следила за его диетой, но и задирала майку, выставляя напоказ груди, когда чувствовала, что Суини нужно приободриться.
Команде Дрыгуна явно не хватало хорошей смазки. Один из задатчиков темпа у Скотта обмахивал его хлопчатобумажной спортивной фуфайкой, не подозревая, что Скотт слишком измотан и не в силах пожаловаться, что застежка-молния хлещет его по спине. Тем временем жена Скотта и его лучший друг чуть не передрались. Дасти раздражало то, как Лия старается подхлестнуть Скотта, задавая ему излишне растянутый шаг, но и Лие тоже не очень-то нравилась манера Дасти обзывать ее мужа хлюпиком.
В один из моментов Скотта вырвало и зашатало; руки повисли вдоль тела, колени подогнулись, и он тяжело осел на дорогу. В полном изнеможении он валялся на обочине, перемазанный слюной и мокрый от пота. Лия и его приятели даже и не пытались помочь ему подняться, зная, что нет в мире ничего более убедительного, чем внутренний голос самого Скотта.
Скотт лежал на земле, размышляя о том, насколько все это безнадежно. Он еще не одолел и половины дистанции, а Суини уже скрылся из глаз далеко впереди. Ферг Хок был на полпути до наблюдательного пункта «Папаши Краули», а Скотт еще даже и не начинал подъем. А тут еще этот ветер! Из-за него бежать приходилось в таких условиях, будто ты шел навстречу выхлопной струе реактивного двигателя. Незадолго до того Скотт попытался немного охладиться, сунув голову и торс в огромный холодильник, набитый льдом, и простоял так до тех пор, пока у него не захрипело в груди. Но как только он вылез оттуда, так сразу снова пошел поджариваться на солнце.
«Тут нет другого пути, — сказал себе Скотт. — Ты попал. Ты вынужден сделать что-то совсем уж тошнотворное, чтобы на этот раз победить. Еще раз начать все сначала. Притвориться, что ты только-только проснулся, крепко проспав всю ночь перед великим днем, но гонки еще не начались, а тебе придется пробежать следующую часть пути так быстро, как ты бегал хотя бы раз в жизни. Никаких шансов, Дрыгун. Да. Я знаю».
Десять минут Скотт пролежал без движения, затем поднялся и сделал то, что сделал: побил рекорд Бэдуотера с результатом 24:36.
Король троп, король дороги. Те два забега подряд в один день, проведенных теми же участниками в 2005 году, стали одним из самых ярких представлений в истории бега на сверхдлинные дистанции, и выбрать лучший момент для его проведения было невозможно: как раз тогда, когда Скотт становился величайшей звездой бега на сверхдлинные дистанции, сам этот бег приобретал сексуальную привлекательность. Был такой Дин Карнасес, сбрасывавший свою рубашку для обложек журналов и рассказывавший журналисту Дэвиду Леттерману, как заказывал пиццы по своему сотовому телефону в разгар забега на дистанцию 354 километра. А взгляните-ка на Пэм Рид; когда Дин объявил, что готовится к забегу на 480 километров, Пэм сразу вступила в борьбу и пробежала на километр больше, надежно обеспечив себе появление у Леттермана, контракт на написание книги и один из самых пышных журнальных заголовков из когда-либо сочиненных: «Отчаянная домохозяйка преследует мужчину-супермодель на спортивном марше смерти».
Где краткая автобиография Скотта Юрека? Маркетинговая кампания? Забег на беговой дорожке в полуобнаженном виде над Таймс-сквер а-ля Карнасес? «Если говорить о гонках по тропам на сверхдальние дистанции, то во всей их истории не найдется никого, кто мог бы сравниться с ним. Если вы утверждаете, что он величайший в истории такой бегун, это можно было бы доказать, — высказал свое мнение Дон Эллисон. — У него есть талант, выделяющий его на фоне остальных».
Итак, где же он? Где Скотт Юрек?
Давно пропал. Вместо того чтобы рекламировать себя после того триумфального лета, Скотт и Лия тут же скрылись в лесной глуши, чтобы праздновать в одиночестве. Скотту было плевать на ток-шоу, ведь у него даже не было телевизора. Он прочел и книгу Дина, и книгу Пэм, и все журнальные статьи, и его от всего этого выворачивало. «Выкрутасы», — бормотал он; этот прекрасный вид спорта, эту великую способность летать они превращали в площадное шоу.
Когда они с Лией в конце концов вернулись в свою крошечную квартирку, Скотт обнаружил еще одно ожидавшее его полоумное электронное послание. Он получал их время от времени на протяжении примерно двух лет от парня, который подписывался разными именами: Кабальо Локо — Сумасшедший Конь… Кабальо Конфузо — Растерянный Конь… Кабальо Бланке.. Что-то о состязании в беге, может ли он приехать, и тра-та-та, и тра-та-та… Обычно Скотт быстро просматривал их и щелчком мыши отправлял в мусор, но на этот раз его внимание привлекло одно слово: «мерзавец».
А испанское ли это нецензурное выражение? Скотт был не слишком силен в испанском, но когда видел испанские ругательства, узнавал их. Может быть, этот безумный Кабальо оскорбляет его? Скотт прочел сообщение еще раз, на этот раз внимательнее:
«Я говорил рарамури, что мой друг-апач Рамон Чингон заявляет, что собирается обогнать всех. Тараумара по сравнению с апачами более или менее хорошие бегуны, а кимары скорее чуть лучше, чем хуже. Но вот вопрос: кто больший чингон, чем Рамон?»
Расшифровать речь Кабальо было непросто, но, насколько Скотт в меру своих способностей сумел понять, тот имел в виду, что он, Скотт, видимо, и был Рамоном Чингоном, Мерзким Ублюдком, который собирался приехать и надрать задницу тараумара. Выходит, что этот парень, с кем он никогда даже и не встречался, пытался по-быстрому организовать «соревнование амбиций» между тараумара и их извечными врагами — апачами, и хотел, чтобы Скотт играл роль «злодея в маске»?
Скотт уже приготовился было нажать кнопку «удалить», но тут ему в голову пришла новая идея и он в нерешительности остановился. С другой стороны… а разве не именно это и он собирался сделать? Найти лучших в мире бегунов и тяжелейшие маршруты и все их преодолеть? Когда-нибудь никто, даже супербегуны, не вспомнит имена Пэм Рид или Дина Карнасеса. Но если Скотт был таким, как он думал — или таким, каким осмеливался быть, — значит, он бегал, как никто другой. Скотта не устраивало быть лучшим в мире; он намеревался стать лучшим во все времена.
Но, как и всякий чемпион, он спасовал перед «проклятием Али»: он мог бы победить любого живого, но по-прежнему проигрывал тем парням, которые умерли (или по крайней мере надолго отошли от дел). Каждый боксер в тяжелой весовой категории обязательно услышит: «Ну да, ты в порядке, но ты никогда вообще не побил бы Али в его лучшие годы». Точно так же не важно, сколько рекордов поставил Скотт, один вопрос всегда будет оставаться для него без ответа: как сложились бы обстоятельства, если бы он был в Ледвилле в 1994 году? Сумел бы он превзойти Хуана Эрреру и команду тараумара или они загнали бы его, как оленя, точно так же, как и Энн Трейсон?
Герои прошлого — неприкосновенны, они навечно защищены крепкой дверью времени… до тех пор пока какой-нибудь таинственный незнакомец чудесным образом не откроет ее своим ключом. Может быть, Скотт благодаря своему характеру и был тем легкоатлетом, кто сумеет повернуть назад стрелку часов и потягаться с бессмертными?
Так кто же тогда больший мерзавец, если не Рамон?
Глава 20
Спустя девять месяцев я снова оказался у границы с Мексикой. Часы уже тикали, запас на ошибку — нулевой. Был субботний вечер 25 февраля 2006 года, и у меня в распоряжении оставалось двадцать четыре часа, чтобы снова отыскать Кабальо.
