Футбол! Вправо, влево и в ворота! - Малофеев Эдуард Васильевич (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
— Ой, какой плохой автобус пригнали! Не любят тебя, Роман, в клубе. Ох, не любят!
— То есть как плохой, почему? — удивился Левкевич.
— А тут, видишь ли, специальная система установлена, — сказал Юшко. — Прежде чем заводить, надо вот сюда дыхнуть. Так что этот автобус ты даже с легкого похмелья не заведешь.
— Ничего, я специально на этот случай противогаз куплю, — не оставаясь в долгу, ответил Роман.
Наверное, любой футболист может вспомнить много курьезных случаев, связанных с водителями клубных автобусов. Ведь игроки проводят на колесах большую часть своего времени.
Еще в 1960-е годы в минском «Динамо» работал шофером Василий Петрович Никитин. Ехали мы как-то на игру, а один из руководителей клуба начал советовать Никитину:
— Здесь направо!.. А вот тут можно угол срезать!.. Сейчас можно ехать быстрее!
Никитин остановил автобус и сказал:
— Садитесь на мое место, я дальше не поеду. Что это такое! Вы на футболе главный, а здесь я за вас и за доставку команды отвечаю. Сейчас я главнее вас. Попрошу впредь во время движения никогда замечания водителю не делать!
Мы долго потом Василию никаких замечаний не делали.
Знаменитый и талантливейший спортивный комментатор Николай Николаевич Озеров в своих репортажах быстро и точно умел описать ситуацию, складывающуюся на поле. Он и в жизни за словом в карман не лез.
Озеров был человеком полным и поесть очень любил. Когда же в зарубежных поездках кто-нибудь из членов делегации с удивлением смотрел, как Николай Николаевич пользуется «шведским столом», наш комментатор неизменно отвечал:
— Это я на себя и еще на троих беру, на весь наш столик. Хочу поухаживать за ребятами.
Одну из решающих игр сезона махачкалинское «Анжи» играло в Каспийске. Полный стадион зрителей. И кто-то из болельщиков учредил приз — барана тому, кто забьет еще один гол. По радиотрансляции об этом объявили, когда счет был то ли один, то ли два — ноль в нашу пользу. И мы, представляете, эту игру выиграли со счетом 8:0. Команда получила восемь баранов. У нас целая отара появилась на базе. Такие вот национальные особенности игры в футбол. При этом трибуны каждый мяч в ворота соперников к концу матча приветствовали не криком «Гол!», а возгласом «Баран!»
Так получилось, что кисловодский «Асмарал» в качестве загородной базы использовал… бывшую дачу Брежнева. Условия были прекрасные — баня, бассейн, сама территория! Обедали мы за столом, где прежде едали члены Политбюро ЦК КПСС. В общем, для ребят такие условия явились хорошим стимулом к полной отдаче сил на тренировках. При этом футболисты не забывали благодарить за это не только руководство клуба, но и при каждом удобном случае, в шутку, «лично товарища Леонида Ильича Брежнева».
Во время поездки с «Псковом» в Финляндию мы стартовый товарищеский матч хозяевам проиграли. Это, кстати, было мое первое в жизни поражение от финнов — и как игрока, и как тренера. Но дело не в этом. С нами ездили два спонсора, большие любители футбола. После игры они горячо обсуждали опасные моменты, созданные, но нереализованные псковичами. Продолжили это обсуждение и на следующий день. И вот во время тренировки они подходят ко мне и спрашивают:
— А какой это мяч, Эдуард Васильевич? Это что, так в правилах записано?
Я ничего понять не могу, говорю:
— Да-да, так и записано.
Оказалось, что спонсоры столь горячо спорили, был ли один из ударов нашего форварда неберущимся, что президент клуба посоветовал им прекратить разбирательство, мол, Малофеев все про такой удар знает, и это даже не его мнение, а официальное. Александр Иванович Лилица имел в виду мою фразу: «Неберущимся считается любой удар, после которого мяч пересек линию ворот».
Сама конструкция спортивного зала, в котором мы тренировались в Финляндии, была странной и вполне соответствовала своему названию «Пузырь». Никто не мог понять, как этот «пузырь» возводили строители. И вот президент «Пскова» сказал, что слышал, как переводчик объяснял Малофееву: «Каркасом зала является половинка дирижабля».
— Да, еще немецкого, он сам сюда прилетел, а потом его тут распилили, — с ходу ответил я, когда ко мне обратились за подтверждением этих слов. Лишь на следующий день все выяснили, что строился зал вполне современным способом.
Когда я возглавил сборную Белоруссии, то, находясь в Москве, пошел в «Лужники» посмотреть матч московских «Торпедо» и «Динамо», посмотреть на игру белорусов, выступающих в столичных клубах. В «Лужники» подъехали и псковичи, игравшие тогда в Москве два матча первенства. Встретились, разговариваем. А народ к стадиону подтягивается. Боковым зрением вижу, как один из болельщиков на меня, словно самолет на цель, сужая круги, заходит.
— Здравствуйте, Эдуард Васильевич!
— Здравствуйте.
— Дайте, пожалуйста, автограф.
— Пожалуйста.
— Эдуард Васильевич, а вы сможете с Белоруссией добиться победы над Украиной и Польшей?
— Да мы уже на президентском «Боинге» места на две тысячи второй год в Токио на чемпионат мира зарезервировали! В полете нас два истребителя сопровождать будут!
— Правда?!
— Вполне серьезно.
— А вот «Псков», он в первую лигу выйдет?
— Скажите, а вы за кого болеете?
— За «Торпедо».
— Послушайте, если уж московское «Торпедо» в высшей лиге играет, то «Псков» точно должен там быть!
— Спасибо за информацию, — ответил вконец растерявшийся болельщик и отошел.
С Леонидом Павловичем Гараем я работал и в Бресте, и в Минске. Он всегда был отличным начальником команды. Как-то с минским «Динамо» мы прилетели в Одессу. Это были времена, когда в стране с продуктами была «напряженка». Гарай, а забота о питании команды входила в круг его обязанностей, обратился к администратору местного «Черноморца»:
— Ну как у вас тут с мясом? Плохо?
— Нет, — ответил администратор, — С мясом у нас хорошо. Без мяса плохо.
В общем, счет стал 1:0 в пользу одессита. И хотя эта шутка являлась расхожей, главной была интонация, с которой администратор ответил Гараю. Это было сказано как с эстрады, простые слова превратились в «типичную одесскую шутку».
Как я уже говорил, во время футбольных матчей мне не удавалось усидеть на скамейке запасных. Я подбегал к бровке поля, давал советы игрокам. А Леонид Гарай был человеком внешне спокойным, рассудительным, позволял своим страстям кипеть лишь внутри. Уже когда я возглавил сборную, Леонид Павлович рассказал мне такую историю.
Оказывается, заместитель председателя Совета министров Белоруссии Владимир Мицкевич просил его обратить внимание на поведение главного тренера, повлиять на Малофеева, чтобы тот вел себя спокойнее, не допускал эмоциональных срывов. Но самое интересное произошло потом. Минчане проиграли матч с крупным счетом. Другой республиканский руководитель позвонил Гараю и сказал: «Видел я вас по телевизору на скамейке запасных крупным планом. Вот что я вам скажу. По Малофееву сразу было видно — человек работает, переживает. А вы сиднем сидите, потому и проигрываете!»
