Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту - Хусаинов Сергей Григорьевич (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
И попал я в Калининград, бывший Кенигсберг, принадлежащий до войны Восточной Пруссии. Помню, в то время, когда я призывался, всерьез обсуждался вопрос о передаче этой территории бывшей тогда ГДР. Я застал еще развалины Королевского замка, могилу Иммануила Канта, разветвленную сеть фортификационных сооружений. Все это, конечно, производило впечатление. Не случайно так много наших солдат погибло при штурме Кенигсберга. Гитлер вообще считал этот город-крепость неприступным, а наша армия взяла его за несколько дней. Но какой ценой – счет шел даже не на десятки, а сотни тысяч жизней.
Естественно, там находилось много наших воинских частей и в каждой, что примечательно, было прекрасное футбольное поле с великолепным травяным газоном. Там же, при Московско-Минской, орденов Суворова и Кутузова Гвардейской мотострелковой дивизии, была очень интересная спортивная рота, а при ней – футбольная команда, выступавшая на первенство Калининградской области и, конечно, защищавшей честь Прибалтийского военного округа на Всесоюзной «вооруженке». По существу это была сборная по футболу Прибалтийского военного округа. Начальником же футбольной команды и одновременно главным тренером являлся большой любитель футбола, начальник физподготовки дивизии – полковник Шапоренко Борис Кириллович. Вот за нее-то я и стал играть. Кстати, вместе, с Леней Ткаченко, который до сих пор работает тренером, и Янисом Межецкисом, нынешним генеральным секретарем Федерации футбола Латвии. В качестве представителя УЕФА он постоянно приезжает на Кубок Содружества и другие турниры. Такая вот была у нас спортивная рота.
После возвращения из армии вновь вернулся в «Торпедо», играл на первенство Москвы и одновременно работал на заводе. У нас было только два выходных – вторник и четверг. ЗИЛ ведь в то время был как бы государством в государстве. Не поверите, но входишь в проходную, а потом на автобусе еще полчаса добираешься до своего цеха. Там даже было свое отделение ГАИ, светофоры, «зебры» и прочее. Так я и играл, пока не поступило предложение из махачкалинского «Динамо». Хорошая была командочка, да и зона второй лиги очень интересная – ростовский СКА, грозненский «Терек». Это был 1975 год. По существовавшей тогда системе розыгрыша победители всех зон собирались в Сочи на финальную пульку и только три лучшие команды получали право играть в первой лиге. Старшим тренером команды тогда был Владимир Иванович Шувалов. Отличный специалист. Он в свое время «Динамо» (Кировабад) в высшую лигу вывел, а когда работал с «Кузбассом», у него братья Раздаевы играли. Помощником у него работал Гаджи Муслимович Гаджиев, в будущем один из тренеров олимпийской сборной СССР, завоевавшей золото в Сеуле. Он уже тогда отличался своеобразным подходом к тренировкам, все время что-то экспериментировал, выдумывал, анализировал, ввел систему круговой тренировки. Состав же в Махачкале был приличный: Вячеслав Легкий, известный по выступлениям за бакинский «Нефтчи», да и в сборную страны одно время призывался; Саша Маркаров в московском «Динамо» пробовался; Саша Решетняк, который запомнился тем, что мячи из аута метров на пятьдесят бросал. Так что команда была сильной и опытной. Мне, молодому, место не всегда находилось, а потому после первого круга я собрался и уехал.
Уехал с мыслью, что надо что-то решать, что-то делать. В то время в нашем футболе было немало отличных футболистов, один из которых, Олег Блохин, просто блистал. Тогда-то ко мне и пришло понимание, что я вряд ли смогу когда-нибудь выйти на более-менее приличный уровень, не говоря уже о Блохине. Сейчас я сужу об этом объективно и понимаю, что в моем становлении как футболиста были допущены определенные ошибки. Дело в том, что на каждом этапе подготовки игрока, начиная с детских лет, есть свои законы – в каком возрасте какие качества надо развивать. Допустим, в раннем возрасте надо упор делать на скоростную выносливость, то есть скоростенку развивать, а потом уже – физические данные. У меня же все это оказалось нарушенным, а детский тренер вовремя не подсказал, не проконтролировал. В результате я получился физически сильным, рослым, но не скоростным. Осознав окончательно, что выйти на высокий уровень уже не смогу, я и принял решение завершить игровую карьеру и поступить в институт физкультуры.
В инфизкульте жизнь была интересная. Поскольку поступал я после службы в СА, на льготных условиях, то наш куратор группы по специализации Валерий Александрович Выжгин назначил меня старостой группы. Надо сказать, состав нашей группы был очень и очень приличным. Судите сами: Валерий Петраков, Алексей Ильин и Сергей Игумин в 1977 году стали чемпионами мира в составе сборной команды СССР на первом чемпионате мира для юниоров до 20 лет – «ФИФА – Кока-Кола Кап»; на первой полосе единственной всесоюзной спортивной газеты «Советский спорт» того времени огромная фотография – капитан команды молодежной сборной СССР – Александр Зуев (наш сокурсник) обменивается памятными вымпелами на стадионе «Парк де Пренс» с капитаном команды сборной Франции Мишелем Платини. Начинали с нами свою студенческую жизнь и два «железнодорожника» – прекрасный вратарь Валерий Новиков и очень надежный защитник Николай Калайчев. Проводился у нас и свой чемпионат. А тут вскоре согласно специальному Постановлению ЦК партии была организована Высшая школа тренеров. В первом наборе оказались известные всем футболисты Эдуард Малафеев, Павел Садырин, Виталий Хмельницкий, Геннадий Логофет, Кахи Асатиани, то есть те люди, которых мы еще вчера видели на футбольном поле. Возглавил школу Вячеслав Васильевич Варюшин, замечательный специалист и педагог, которому хочется сказать просто огромное спасибо за его труд. Так я стал студентом кафедры футбола ГЦОЛИФКа, а среди преподавателей кафедры были и два арбитра ФИФА Иван Иванович Лукьянов и Павел Николаевич Казаков. Вот так я учился и играл на первенство вузов. Тогда оно было очень сильным. За первую команду, например, одно время выступали два Николая – Толстых и Колесов. Они учились на третьем курсе, я – на первом, но играли мы тем не менее вместе, так как меня, студента 1-го курса, что случалось крайне редко в истории кафедры футбола, перевели в старшую команду.
И вот как-то подходит ко мне Павел Николаевич Казаков и предлагает: «Слушай, может, попробуешь посвистеть?» Я отвечаю: «Да нет, Павел Николаевич, с чего вдруг?» – «Ну почему вдруг, ты же футбол знаешь, а нам в судейском корпусе нужны ребята, которые хорошо разбираются в игре». И я, во многом неожиданно для самого себя, сказал: «А что, давайте попробуем». Записался в московскую коллегию судей, а поскольку тогда Москва была разделена на бригады по территориальному признаку, я, как бывший торпедовец, попал в бригаду № 8, зиловскую. Называлась же она так потому, что в ней было много выходцев с завода Лихачева. Возглавляли ее Николай Сергеевич Жихарев и Юра Савченко, который тогда уже судил матчи, причем весьма прилично. С этого, наверное, и можно вести отсчет моей карьеры арбитра. Начинал, понятно, с первенства Москвы среди студентов. Параллельно продолжал играть за свою команду. Вот тут-то и произошел однажды эпизод, который, думаю, очень серьезно повлиял на мое отношение к арбитражу вообще. Не в смысле стиля, манеры судейства, нет, а в нравственном плане. Случился он в матче «Торпедо» – «Буревестник». Я играл против торпедовцев на знаменитой «горюхе». За «Торпедо» выступали Алексей Еськов, Владимир Сахаров, Александр Салыга, Николай Кузьмин, Леонид Пахомов. Серьезная такая была игра. И вот в одном из эпизодов мы, «студенты», а я действовал на позиции центрального защитника, делаем искусственное положение «вне игры», но судья якобы не видит его и не фиксирует. Мы проигрываем 0:1. Идем после матча в раздевалку, и я этому арбитру говорю: «Как же вам не стыдно! Почему вы закрыли глаза на явное нарушение правил? Ведь офсайд же был метровый!» Он не обращает на меня никакого внимания, не отвечает, будто не слышит и продолжает идти. Я так осторожненько беру его за плечо и, желая развернуть к себе лицом, удерживаю его и повторяю: «Я же к вам обращаюсь, послушайте». Он, попытавшись вырваться, дернулся и порвал рукав своей судейской футболки, видимо, не один десяток раз стираной-перестираной. «Ах, так, – закричал он, чуть ли не на весь стадион, – ты мне еще рубашку рвать будешь. А ну, пойдем в судейскую, сейчас разберемся с тобой». На мое счастье рядом оказался наш тренер. Он нашел какие-то слова и уладил начавший было разгораться конфликт. «Вот, – несколько успокоившись, сказал судья, – скажи спасибо своему тренеру, а иначе несдобровать бы тебе». – «Ну ведь я же не нарочно. Я просто пытался остановить вас и задать вопрос», – объяснял я.
