Свисток - Шумахер Тони (книга бесплатный формат TXT) 📗
Подобно Беккенбауэру, внутреннее состояние которого в Мексике выливалось в несправедливые замечания по поводу сборной, Михелс отыгрывался на середнячках, оскорбляя их, выражая свое презрение, подвергая коллективным наказаниям. Он раздавал пинки направо и налево. В конце концов я оставался единственным в команде, кто готов был постоять за Михелса.
Но в одиночку сдержать всеобщий мятеж мне было не под силу. В один из дней Михелс поставил перед правлением вопрос о плохом «игровом материале», он, дескать, лучше купит готовых «классных игроков» на стороне, чтобы снова добиться успеха. Одновременно он блокировал все инициативы правления, предлагавшего применить новую стратегию: приобретать юные таланты и делать из них в «Кельне» звезд. Лично я был за предложение, выдвинутое правлением. И в этом изменил Михелсу.
Тем самым все мосты оказались сожженными, шансов у Михелса больше не оставалось. Скрепя сердце я содействовал его удалению, хотя поставленный им диагноз клубу казался мне убедительным. В том, что касалось лени и дилетантизма, он был абсолютно прав. Я терзался сожалениями. Михелс был одним из немногих в клубе, с кем я имел какие-то личные отношения, мы обедали вместе с женами или ходили в оперу.
В августе 1986 года при присуждении звания «Футболист года» я снова увидел его в голландском «Эйндховене». Он остался дружески настроенным по отношению ко мне – это принесло мне облегчение. Михелс пережил тяжелый сердечный приступ, как и многие тренеры, которые воспринимают свое дело всерьез.
Кроме Вайсвайлера и Михелса к тренерской элите принадлежат, на мой взгляд, Бранко Зебец и Эрнст Хаппель – бывший и нынешний тренеры «Гамбурга». Причем все четверо выдвигают перед своими игроками высокие требования, обращаются со звездами жестко, с презрением.
Бранко Зебец, например, после одной скверной игры набрал горсть камней, чтобы обозначить ими штрафные круги. Камень – круг, и вперед. Никто не решился роптать, ни одна звезда пикнуть не посмела.
Выходит, самые большие садисты и есть самые хорошие тренеры? Фатальное сочетание, весьма печальное в глазах окружающих. Дальше так продолжаться не должно. Сочетание экстремальных нагрузок и человечности возможно в будущем лишь в том случае, если тренерам не нужно будет бороться против лени и дилетантизма при помощи плетки.
Честное соревнование между игроками пробудило бы честолюбие и стимулировало бы высокие достижения. Ныне же каждый мнит себя самым лучшим. Если не в смысле формы, то в технической подготовке. В действительности же слишком многие игроки до крайности ленивы. Этим грешат и многие тренеры. Масса «профи», несмотря на скромные достижения, тем не менее получает в конце месяца от 10 до 30 тысяч марок. Мы имеем дело с «заговором ленивцев», в котором замешаны и игроки, и тренеры.
Это положение еще более укрепляет всесилие правления и бесправность тренеров, у которых слишком много слабых мест. Оттого в бундеслиге многие чувствуют себя, как на бочке с порохом. И ничего удивительного, что из-за существующей путаницы в компетенциях даже при малейшем «коротком замыкании» предохранители выходят из строя.
Это правда, что в клубе с годовым оборотом от 5 до 20 миллионов марок игроки подчас не знают, что они будут делать на ближайшей неделе. Нет ни графика, ни плана тренировок, которые внесли бы какую-то определенность. Никто не учитывает выходные, наступление поры летних и зимных отпусков. Так было и в «Гамбурге» до наступления эры Магата, и в «Кельне» до прихода Кесслера в 1985 году. Совершенно ясно: футболист-профессионал не может рационально организовать свою жизнь, потому что слишком многими клубами руководят дилетанты.
Такого школярства в ведении дел не позволил бы себе ни один цирк. Иначе это вызвало бы хаос на арене: бегемоты грызлись бы со львами, обезьяны дразнили слонов, а тигры давили попугаев! Никогда не удалось бы собрать и разобрать за один день шапито. А вместо ста представлений в год шли бы в лучшем случае двадцать.
Трудно поверить, но реальность такова. Дилетанты повсюду, и только немногие клубы, например «Бавария», действуют как слаженный механизм.
О качестве руководства можно судить и по тому, что происходит, когда кто-нибудь из команды получает травму. Контрасты разительны.
Томас Крот из «Гамбурга» провел 14 дней после операции в кельнской клинике. За это время никто из клуба (ни доктор Клейн, ни президент клуба, ни тем более Гюнтер Нетцер) не навестил его, не позвонил, не прислал письмо, цветы, книгу – вообще ничего! И только будущий его менеджер Магат позвонил из Мексики (расстояние 12 тысяч километров).
В Мюнхене игрок «Баварии» Раймунд Ауман повреждает крестообразные связки колена. Его необходимо поместить в клинику швейцарского университета. Ули Хенесс берет все заботы на себя: перелет, такси, проживание в Цюрихе жены Аумана.
Забота об игроках – ключевой пункт в профессиональном футболе. Хотя футболистам платят приличные деньги, на их травмы и беды зачастую реагируют замечаниями типа «профессиональный риск» и пожатием плечами. Это положение надо менять.
Герберт Нойманн, Рюдигер Шмитц и я основали спортивное агентство. Это мой шанс в будущем. Мы уже сейчас консультируем и опекаем ведущих спортсменов. Впоследствии намерены организовывать спортивные мероприятия и содействовать осуществлению проектов. Наше агентство призвано стать своего рода лабораторией реформ в области спорта. Наряду, нет, вопреки, или все же в первую очередь из-за бюрократизма НФС.
Мы хотим построить реабилитационный центр для травмированных игроков. Мне часто приходилось видеть, как тренеры и менеджеры обходились с травмированными футболистами, словно со старьем. Их бросали на произвол судьбы. Работать в центре мне хотелось бы пригласить медика, быть может, профессора Шнайдера, главного врача одной из кельнских спортивных клиник, который уже дважды оперировал меня. Или профессора Штайнхойзера, главного врача больницы в Цюльпихе, специалиста по тренировочному процессу и эрготерапии. И конечно, нашего массажиста Дитера Зигмунда и Хайнца Флоэ как специалиста по технике обращения с мячом. Тогда мы смогли бы, кроме всего прочего, и пестовать таланты. Наше спортивное агентство вместе с «разведчиками талантов» должно образовать питомник для будущих игроков сборной.
Спорт и миллионы
Пустующие трибуны. Финансовые трудности и пугающие красные цифры. Вложенный в земельные участки капитал клуба тает при этом, как снег на солнце. Почти все в бундеслинге за редким исключением затронуты нуждой. К счастливцам относятся лишь мюнхенская «Бавария» (благодаря прекрасной работе менеджеров) и команда из Леверкузена (за которой стоит фирма «Байер»). Доходами от рекламы и от продажи прав на телетрансляции финансовые бреши не заткнуть.
Деньги, как говорят, главный нерв в войне. В профессиональном футболе презренный металл – не самый важный нерв, но часть нервной системы. Стремление задержать дамоклов меч банкротства толкает полных надежд молодых менеджеров на отчаянные шаги. Особенно ловок Манфред Оммер, президент клуба «Гамбург», по совпадению – профессиональный эксперт по погашению счетов. «Почему бы не объявить наших футболистов, – спрашивает этот деятель, – своего рода капиталовложениями?» Прелестно. Люди – ходячие ценности, бегающий капитал! Как это лестно для игроков бундеслиги. Впрочем, идея не нова, ее уже использовали техасские дельцы эпохи освоения Запада, вкладывавшие деньги в четвероногий бегающий капитал – стада коров, о чем знает каждый любитель вестернов. Быть объектом погашения счетов? Увольте.
Между тем на профессиональном футболе делают звонкий бизнес. Соображения прибыли оттесняют футбол все дальше на задний план. Деньги за рекламу текут в кассу клуба, они позволяют ему добиваться успехов. Это, в свою очередь, делает клуб привлекательным для спонсоров, повышает цену двуногих бегающих рекламных тумб. Так примерно действует этот круговорот сделок, в центре которого футбольный мяч. Финансируемая индустрией реклама и спорт так тесно срослись, что одно без другого уже не может существовать. «Профессиональный спорт и индустрия соотносятся друг с другом как повешенный с веревкой», – утверждают циники.
