Всеволод Бобров – гений прорыва - Пахомов Владимир Николаевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Не вызывал сомнения Третьяк. А вот другой вратарь – Пашков – вряд ли годился, считал Бобров. В Саппоро Пашков сыграл всего один раз, причем против несильной команды. А главное, у этого молодого человека шалят порой нервы, в таком случае недалеко и до «скамеечного» штрафа.
Надежней казался Шеповалов, тем более, что Пучков его предлагает. С мнением помощника надо считаться, особенно если тот в недалеком прошлом был первоклассным вратарем. И не беда, если Пучкову, тренеру СКА, нравится Шеповалов, вратарь СКА, нравится больше, чем любой другой вратарь, за исключением Третьяка, размышлял Бобров, который всегда считал, что тренер клуба не может быть абсолютно беспристрастным к своим питомцам. И как-то со своей неповторимой улыбкой добавил: «Простим нашему брату – тренеру эту слабинку!»
С защитниками было, вроде, все ясно. Рагулин – Цыганков, Лутченко – Ромишевский, Кузькин – Давыдов при их дублере Васильеве – какая оборона может быть надежней! Но никуда не денешься от статистики – в пяти олимпийских матчах нами пропущено 13 шайб. По столько же пропустили еще две команды – чехословацкая и шведская, а ведь шведы оказались без медалей.
Бобров занес в состав Рагулина, Цыганкова, Лутченко, Кузькина, Васильева. После некоторых раздумий, взвесив все «за» и «против», он оставил Ромишевского. А вот судьба Давыдова определилась не сразу. Старшему тренеру сборной СССР нравилась всегда надежная игра динамовского защитника. Но увы! Ничто не вечно под луной. Вспоминая турнир в Саппоро, Бобров не мог забыть, что Давыдов ошибался чаще других партнеров, немало трудов затрачивал он на то чтобы «питать» нападающих шайбами. Видимо, пришло время расстаться с трехкратным олимпийским чемпионом, девятикратным чемпионом мира, восьмикратным чемпионом Европы. Бобров решил не спешить с принятием окончательного решения, дав возможность сказать свое слово медикам…
Допуская возможность, что не станет в команде Давыдова, Бобров ломал голову над тем, кого пригласить на место знаменитого динамовца. Всплыла фамилия Гусева, но до старшего тренера сборной СССР доходила информация, что этот защитник, в жизни сорвиголова, может нарушить спортивный режим. Поэтому был намечен разговор с руководителями и тренерами ЦСКА.
Бобров помнил о спартаковце Поладьеве, который осенью привлекался в олимпийскую сборную. Был на примете и Ляпкин. Не хотелось верить, что его игра на прошлогоднем чемпионате мира и Европы – случайный эпизод.
Список кандидатов среди нападающих открывали одноклубники Викулов – Фирсов – Харламов, понимающие друг друга с полуслова. Недаром это – самая результативная тройка в проходившем чемпионате СССР. Но Боброва смущало, что сдал Фирсов. Поэтому, как и в случае с Давыдовым, было решено ждать результатов тщательного медицинского обследования.
Не вызывало сомнения выступление в Праге тройки Михайлов – Петров – Блинов. Как впрочем, не приходилось сомневаться в возможной игре звена Мальцев – Шадрин – Якушев. Единственное, что несколько удивляло Боброва, так это отсутствие, по сравнению с осенними матчами олимпийской сборной, Мартынюка. Видимо, нашлась причина для разлуки с бывалыми партнерами…
Бобров решил прислушаться к еще одной рекомендации Пучкова – относительно нападающего Вячеслава Солодухина. В свою очередь он сам имел в виду Мишакова. Словом, многие хоккеисты ходили в кандидатах на поездку в Прагу.
И со временем оказалось, что старший тренер сборной СССР не ошибся, определяя круг претендентов в ту или иную линию команды. В товарищеских матчах, состоявшихся перед пражским чемпионатом, на катках ФРГ, Финляндии и Швеции надежно играл, чередуясь с Третьяком, Шеповалов. Пригодилась атакующая манера Гусева. Прав был Пучков – Вячеслав Солодухин нашел общий язык со спартаковцами, а Мартынюк отложил свое появление в первой сборной еще на год. Оправдывал надежды Анисин.
После товарищеских матчей советская федерация отправила в Прагу заявку. Давыдова и Фирсова в ней не оказалось. Тщательное медицинское обследование показало, как и предполагал Бобров, что они уже устали, и рассчитывать на них, по крайней мере, в этом сезоне, не было смысла.
Прага радушно встретила хоккеистов. Тринадцать лет минуло с тех пор, как здесь состоялся подобный чемпионат. Один известный московский журналист в своем первом репортаже из чехословацкой столицы пытался провести параллель между двумя пражскими турнирами, но обрек себя на неудачу. И сам в статье согласился: иного и не могло быть, учитывая постоянный прогресс игры, рост требований, рост мастерства.
Бобров, перестав играть, не впервые приехал на чемпионат мира. «Спартак» в свое время командировал его просматривать матчи аналогичных турниров в Любляне, Вене. Но те поездки не шли ни в какое сравнение с нынешней. Тогда он ежедневно удобно располагался на трибуне, скорее всего по соседству с журналистами, и спокойно смотрел любимый хоккей. Нет тебе забот, кого поставить в то или иное звено, нет никаких проблем.
Теперь его место оказалось рядом с хоккеистами, причем на редкость известными – чемпионами мира, Европы и Олимпийских игр. Фавориты всегда в центре внимания публики, журналистов, фото– и кинорепортеров. Не стала исключением и советская команда. И все же, пожалуй, самым популярным оказался Бобров.
Не нашлось ни одного представителя средств массовой информации, аккредитованного при пресс-центре, который не взял бы интервью у Боброва.
Бобров в Праге на каждой пресс-конференции, при любой беседе с журналистами отвечал вразумительно, спокойно, с достоинством. При надобности метко шутил, иногда слегка ухмылялся, а порой улыбался так широко, как только он один умел. От самых каверзных вопросов не уходил. А главное, отвечал по существу, по возможности коротко. Это всегда нравилось журналистам.
Однажды за рубежом мне довелось переводить ответы Тарасова одному из журналистов ГДР. Так вот, когда у него поинтересовались причинами успешной игры сборной СССР, он ответил так:
– Эх, чудаки вы, журналисты. Все-то вам хочется знать, обо всем написать. А знаете ли вы, что такое русская душа? Не знаете? Так о чем же мне с вами говорить? Представьте себе русского мужика, идущего с рогатиной на сохатого, да, да, сохатого. Ничего он не боялся, русский мужик, все шел и шел! Вот так и наш Володька, сын батрачки, ничего не боится. А возьмите Витьку! Утес, скала. Как в войске Стеньки Разина. А другой Витька – тоже ничего не боится. Ему бы в войско Пугачева, а он к вам играть в хоккей приехал. А все они вместе взятые – это наша, рабоче-крестьянская игра! Говорите, что хотите учиться у нас, стараетесь, а ничего не получается? Да, где уж вам! Запомните – любая самая совершенная копия хуже оригинала! Вот так-то! А теперь мне пора к хоккеистам, заждались меня. Гуд бай!
Чемпионат мира поначалу складывался для советской команды легко – 11:0, 10:2, 10:2. В этом было свои плюсы. В нетрудных матчах Бобров присматривался к игрокам, дополнял свои представления, полученные по ходу товарищеских встреч, а хоккеисты исподволь проникались все большим уважением к новому наставнику. Менялся климат в команде: Бобров, например, отменил кувырки на льду, назначавшиеся прежде Тарасовым в наказание за малейшую провинность на тренировке или на льду.
Десять шайб оказалось в воротах финских спортсменов. Бобров со всей строгостью настраивал хоккеистов на игру. Ведь финский хоккей – это своеобразное сочетание европейской и канадской школ. В Финляндии всегда кто-то работает из иностранных специалистов – СССР, Чехословакии, Канады. Отсюда, с одной стороны, – комбинационные действия, с другой, – страсть к силовой борьбе. Новый тренер остался доволен, что подопечные не пропустили его совет мимо ушей и играли так, будто матч с финнами решающий. Так на чемпионате мира следует всегда делать. Каждая игра – самая важная. Такова традиция всех советских хоккеистов, игравших на мировых чемпионатах. И ломать ее, конечно, не было смысла.
И вот на чемпионате, который проводился в два круга, наступил первый наш матч с хоккеистами ЧССР. Поскольку от добра добра не ищут, Бобров не мудрствовал лукаво. У нас играли те же звенья, что и в предыдущих матчах, хотя внутренне старшему тренеру хотелось переставить или заменить некоторых хоккеистов.
