По прозвищю "Царь" - Мостовой Александр (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
В том, что общий конфликт не удалось разрешить, я однозначно вижу вину Колоскова. Он, можно сказать, убил наше поколение. Да, мы были дурные, молодые, эмоции из нас летели, словно искры, амбиций выше крыши. Но он-то опытный человек и вполне мог «разрулить» эту ситуации по-другому. Не говорю, что мы все делали правильно. Но с нами надо было поговорить, дать нам нужное направление. Пример в этом отношении для меня — Тарпищев. Он в те годы был советником Ельцина. Когда возникла ситуация с письмом, Шамиль Анвярович пришел к Колоскову и сказал:
— Есть проблемы. На ровном месте они не возникают. Давай ребята приедут на следующий сбор, мы сядем все вместе и договоримся. Я уверен: мы найдем общий язык.
— Хорошо, — ответил Колосков.
А на следующий день в газетах появилось его интервью, где он называл нас самыми последними словами — рвачами, зажравшимися мордами. И понеслось. Остановить конфликт уже было нельзя. Колосков как политик сыграл очень глупую игру, на него крайне не похожую. Вячеслав Иванович — отменнейший дипломат. Двадцать лет просидеть в одном кресле — дано не каждому. А тогда он сделал недальновидный ход, крайне жестоко ударивший по нашему футболу.
На американском чемпионате у ребят, как и следовало ожидать, ничего не вышло. Ехать туда надо было всей командой. А ее не было. Разлад в коллективе полный, отношения никакие. Одна группа, которая изначально отказалась подписать письмо, ревновала возвращенцев, многих из которых заманили обратно обещанием места в основном составе. Дать результат в такой ситуации шансов не существовало изначально. Наивно было думать: «Вот я сейчас выйду, как герой, и один сделаю игру, потому что я в порядке».
Так и вышло. Никто на том чемпионате так и не засветился, кроме Саленко, который забил пять мячей в договорной игре с Камеруном. В том, что она договорная, я знаю наверняка. Думаю, там свою роль сыграл тотализатор. Мне об этом рассказывали люди, которые были на том чемпионате.
С Сашей мы не общались почти два года. Но потом поговорили с ним и закрыли эту тему. Мост признал, что во многом был не прав, И у меня все вопросы к нему снялись. Так же как и к Сереге Юрану, который тоже в итоге поехал на тот чемпионат. Он тоже в одной из бесед со мной сказал, что сделал ошибку.
Следом шел чемпионат Европы — Англия, 1996 год. Но у нас уже не было цельной команды — той, что была при Бышовце. Когда сборную возглавил Романцев, мы сказали ему:
— Олег Иванович, мы не очень хотим общаться с Колосковым и просим, чтобы это делал кто-то от вас. Надеемся, вы будете за нас, как в свое время Бышовец.
В1992 году у нас не было проблем ни по организации, ни по премиальным, ни по бытовым вопросам. Мы знали, что Бышовец за нас, за команду. Все вопросы с Колосковым решал он. За тренером мы были как за каменной стеной. Подобного мы ждали и от Романцева.
В том цикле мы подписали бумаги, в которых указывался размер премиальных. Но когда приехали на чемпионат Европы, по сумме денег начали возникать вопросы. Меня это не особо волновало. Я тогда даже в состав не попадал. Я лишь сидел и слушал. Да и в Европе я зарабатывал неплохо. А для кого-то из ребят, например для Тетрадзе, вопрос денег имел большое значение. Кто-то попросил уточнить: можно ли конкретно узнать, сколько нам положено за победы, за выход из группы. А на следующий день была встреча с итальянцами. Представляете картину: назавтра игра, а народ начинает бузить. И Романцев не решил эту проблему. Он тогда спросил:
— Что скажет Шалимов?
— А что тут говорить? — ответил я. — Завтра игра. Ситуацию затянули. Ее необходимо было решать раньше. О чем надо думать, чтобы за день до игры обсуждать премиальные? Пусть будет что будет. Давайте готовиться к матчу.
То есть поддержка с моей стороны была полной. Но потом мы проиграли две встречи, и Романцев нашел крайних — меня, Кирьякова и Харина. За что попал в этот список я, так и не понял.
У Саши Мостового через восемь лет тоже возникла конфликтная ситуация с тренером — с Ярцевым. Считаю, что в ней оба не правы. Хотя, возможно, ситуацию накалили испанские газетчики, которые неправильно перефразировали Моста. Испания — соперник России по группе, и им, возможно, был выгоден разлад в нашей сборной. Он и случился. Ярцев же был однозначно не прав. Сборной предстояла решающая игра с португальцами, и будоражить коллектив ему не стоило. Он мог не ставить Мостового в стартовый состав с португальцами, но Саша — такой игрок, который в любам случае способен выйти хоть на двадцать минут и помочь команде. А тренер устроил на эмоциях какую-то ерунду. Полный бред со стороны Ярцева.
Этот чемпионат поставил точку в карьере Саши. Насколько полностью он себя реализовал? Могу сказать, что Мост очень талантливый игрок, сильный. Ему повезло, что он очень рано стартовал. Потом у него возникли проблемы, но в «Селъте» он уже вышел на очень хороший уровень. Он вполне мог попасть в «Барсу», «Реал», «Милан» или «Интер». И этого не случилось в первую очередь из-за того, что у него не было агента, у которого имелись бы налаженные связи с клубами. Тогда у Саши появился бы вполне реальный шанс оказаться в классной команде. Него карьера могла сложиться совершенно иначе. Как ни крути, «Сельта» — это не «Реал». Он отлично отыграл в этой команде. Но это все-таки не высший уровень. По своим данным Саша был достоин большего.
И играть он мог дольше. Для его позиции физические кондиции не были определяющими, в отличие от тех же Карпина и Канчельскиса. А техники и опыта у Моста хватало в избытке. Уверен, в российской премьер-лиге он пару лет отыграл бы спокойно.
Думаю, мы вполне еще можем пересечься с Сашей на футбольной дороге. Я имею в виду тренерскую деятельность. В наших взглядах на футбол много общего. В межсезонье 2007/08 я мог возглавить ФК «Ростов», и тогда в помощниках у меня были бы Мост и Писарев. Но не сложилось, хотя мы ездили в этот город на переговоры. Впрочем, жизнь длинная…
Глава 10 ПОРТУГАЛЬСКИЕ МУЧЕНИЯ
…Своего Жиляева, который четко и оперативно решал бы все вопросы, касавшиеся футболистов, в Лиссабоне не было. Зато в свободное время я баловал себя отдыхом на пляже, благо в Португалии почти круглый год лето.
С конца 1980-х годов ведущих советских футболистов активно начали зазывать за рубеж. Слова «агент» в те времена еще не существовало. Это были просто заинтересованные люди или представители футбольных клубов. Они постоянно подходили к нам во время заграничных мини-футбольных турниров, в которых мы участвовали каждую зиму. До конкретных предложений дело обычно не доходило — они лишь наводили мосты. Видимо, прекрасно понимали: страна у нас закрытая и никто просто так игрока не отпустит. Так что для начала с нами элементарно знакомились:
— Как дела? Как играется в Союзе? Почему не хотите в Европу?
«Почему не хотите?» Хороший вопрос. В конце 1980-х одного нашего желания уехать было недостаточно. Отпускали только возрастных игроков.
О том, сколько мы зарабатывали в своих командах, никто из людей, «окучивавших» нас, не спрашивал. Видимо, все и так все знали, что в Союзе нам платили копейки — по европейским, во всяком случае, меркам.
Сами же мы и знать не знали, сколько получают люди в иностранных командах. Это нас не особенно волновало. Куда интереснее было, как они выглядят, эти зарубежные футболисты, во что одеты, какая у них форма, экипировка.
Чаще всего к нам обращались посредники, имевшие связь с клубами бундеслиги: большинство мини-футбольных турниров мы проводили именно в Германии. В 1989 году мне прямо сказали:
— Давай оставайся здесь. Мы все организуем, будешь играть в хорошей команде.
Но я не рискнул. Надо мной висело слово «нельзя». Да и сам я тогда никуда не рвался. В «Спартаке» у меня все складывалось довольно хорошо. И я ответил:
