Бесконечный матч - Лобановский Валерий (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
С 75-го по 86-й пролетело меньше лет, чем с 39-го по 87-й, но и одиннадцать годков для футбола – срок значительный. В игре – масса изменений.
На мой взгляд, уровень индивидуального, технического мастерства футболистов из команды, первой выигравшей для советского футбола Кубок обладателей кубков, был, конечно, выше. Сегодняшние игроки, многие из которых, между прочим, видели предшественников, пребывая в детском возрасте, не обижаясь, признают это. Согласен с этим и Олег Блохин – единственный футболист, выступавший в обоих составах.
Но только в индивидуальном и техническом мастерстве. Во всем остальном – в мышлении, скорости, эффективности коллективных действий, восприятии образа игры – идет постоянное совершенствование. Правда, теперешние хнычут побольше, а может быть, это я постарел и мне так кажется.
Не собираюсь заниматься сравнением несравнимого. Для меня прошлое – это прошлое. Я его принимаю в расчет только в качестве приобретенного опыта. Кто хочет проводить сравнения, может это делать. Обе команды – в памяти, и когда случается редкий досуг, который люблю проводить за городом (пусть даже несколько часов всего это будет, а уж если сутки – праздник для человека, пять последних лет не бывавшего в отпуске), в памяти этой нет-нет да и возникают матчи, добавившие престижа советскому футболу, и ребята из киевского «Динамо», дважды побеждавшего в европейских клубных турнирах. И кажется, будто давным-давно все это было, будто и Коньков с Михайличенко играли в середине поля, будто стоппера Кузнецова страховал Фоменко, а на флангах обороны им ассистировали Трошкин и Демьяненко, пытавшиеся вывести вперед через Колотова, Заварова и Веремеева форвардов Онищенко, Блохина и Беланова…
Перед тем как идти в конце 73-го года в киевское «Динамо» – команду детства нашего и юности, мы с Базилевичем конечно же изучили состав клуба. Издали.
Мы верили, что гигант Евгений Рудаков, один из опытнейших на то время игроков, тридцать три ему было в 75-м, когда выиграли Кубок кубков, останется в воротах, которые, когда он пребывал в необходимом для голкипера кураже и отличном физическом состоянии, казались для пего маловаты.
Рудаков к нашему приходу был в киевском «Динамо» десять лет, застал еще тот период, когда мы сами в нем играли, был «консультантом» по вопросам о новых тренерах, имел довольно много наград и призов, не хвалился и не бравировал ими, слыл человеком спокойным и уравновешенным, болезненно чутко реагирующим на любую несправедливость.
Однажды в душевой после товарищеского матча с швейцарским клубом, нами проигранного 1:2 и совсем не по вине Рудакова – оба гола были из категории «неберущихся», он стоял с намыленной головой и вслух беззлобно рассуждал о том, что нападающие наши могли бы использовать хотя бы часть оказавшихся в их распоряжении возможностей. «Сам бы пенок поменьше пускал, тогда, может быть, и выиграли бы», – услышал он в ответ голос молодого форварда, к которому в какой-то степени относились сентенции Рудакова. Потом эту сцену часто вспоминали со смехом: ничего не видящий Женя – голова намылена! – шарит вокруг длинными руками в поисках какого-нибудь предмета – мыла, мыльницы – с надеждой запустить его в обидчика, которого он тоже не видит.
По нашим наблюдениям, Рудаков был одним из первых в команде, кто воспринял новую методику тренировок, признал ее необходимость и всячески помогал нам в пропаганде наших идей среди остальных игроков.
Все помнят, как Женя играл, но мало кто знает, как он самозабвенно тренировался. Я никогда не оставляю никого после тренировок поработать дополнительно. Дело это сугубо индивидуальное. Рудаков – один из немногих игроков на моей памяти, который едва ли не после каждого занятия канючил: «Ну останьтесь кто-нибудь, ну побейте. Понимаю, что не забьете, потому и боитесь. Ну ничего, я парочку пропущу, чтобы вам интереснее было».
«Васильич, – попросил он меня однажды, – а можете мне свои угловые постукать? Чувствую, слабость имею некоторую, когда корнеры бьют, особенно хитрованы, которые не знаешь что сотворят: то ли «резаного» в ворота пошлют, то ли передачу заумную на набегающего сделают. Хочу отработать выходы и уверенность при угловых почувствовать».
Упорство Рудакова было поразительно. Он, сдается мне, где-то глубоко в душе ставил каждый раз перед собой какую-то локальную цель, не афишируя ее совершенно, и не успокаивался то тех пор, пока не добивался. Вереница достигнутых целей привела его в число лучших вратарей советского футбола.
Он, как полагали врачи, должен был уйти из футбола в 1970 году, когда перед мексиканским чемпионатом мира получил тяжелейшую травму и когда неизвестно было, останется ли его левая рука полностью работоспособной. Ситуации, связанные с преодолением себя, далеко не всегда в отличие от матча, выхваченного лучами прожекторов, на виду. Рудаков и себя, и физический недуг преодолел и еще на несколько лет встал в ворота киевского «Динамо». Он был единственным, кому не надо было присваивать звание заслуженного мастера спорта за победу в Кубке кубков, – он уже был им.
Совсем недавно я прочел, что 35-летний Рудаков стал виновником нашего поражения в полуфинале Кубка чемпионов в 1977 году от «Боруссии» (Менхенгладбах) – 0:2. Легче легкого обвинить в неудаче кого-то одного: «Да мы что? Мы в порядке были. Это все он…» В ФРГ проиграл не Рудаков, а команда. Гол с пенальти инкриминировать вратарю можно только в порыве неконтролируемых эмоций. Второй мяч от Витткампа, защитника, в прыжке пославшего мяч в сетку, он мог бы, наверное, взять, но это был не наш день – 20 апреля 1977 года. И не были нам утешением слова тренера «Боруссии» Удо Латтека, сказавшего, что он «пережил во втором тайме, пожалуй, самые тяжелые минуты в своей спортивной жизни».
Спустя время ребята шутили: «Да как можно было в Дюссельдорфе выиграть? Выходим на матч в адидасовской форме. Соперники – в «Пуме». Смотрим – и судьи в «Пуме». Оглядываемся назад, и Женя наш в «Пуме». Куда нам вдесятером против пятнадцати?»
Второй раз в своей истории команда попала в полуфинал Кубка чемпионов десять лет спустя, и наши шансы на участие в финале оценивались, как никогда, высоко прежде всего за счет репутации, завоеванной в предыдущем сезоне. Ничто не предвещало «пожара» и после первого матча с «Порто» из Португалии, который мы проводили в гостях – 1:2. Гол Яковенко расстроил португальцев и увеличил наши шансы.
Но на одиннадцатой минуте ответного матча я подумывал, как бы незаметно, чтобы никто не видел, встать и уйти со скамейки – до того стало стыдно: игра толком не началась, а уже 0:2. Виктор Чанов вначале поставил «стенку» и необъяснимо заметался за ней как тигр в клетке, его метания были замечены, и, как только он оказался за стенкой, Селсу и вколотил мяч в незащищенный угол рикошетом от защитника. Чанов среагировал на удар, а не на мяч. Затем Гомеш первым оказался у мяча, посланного с углового и ударившегося о землю во вратарской площадке. Как можно было не выйти на эту передачу, до сих пор непонятно ни мне, ни Чанову.
Это был редкий случай, когда матч может проиграть один человек: две грубейшие ошибки на первых минутах в столь ответственной игре в состоянии вывести из равновесия находящуюся на любой волне настроения команду.
В перерыве и после матча невозможно было смотреть друг на друга. Утром мы с Чановым сто пятьдесят раз смотрели первые минуты, а потом останавливали видеомагнитофон. Поначалу Виктор пытался как-то объяснить и обосновать свои действия, по с каждым новым включением он все больше и больше чернел. «Я провалился, Васильич», – сказал он.
Виктор Чанов принадлежит к категории вратарей, которым необходимо ежедневно, на каждой тренировке чувствовать дыхание серьезного конкурента, способного в любой момент встать в ворота и оставаться в них на длительное время. Сам он – из таких, из конкурентов. В 1985 году он получил тяжелую травму, долго лечился и, как только встал на ноги, принялся догонять Михайлова, на приличном уровне завершившего сезон. Чанов добился своего. В ворота мы поставили его и многим ему обязаны, победив в Кубке кубков и в чемпионате, – золотая медаль, кстати, была первой в его жизни.
