Мой кумир – хоккей - Янг Скотт (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Пора было завтракать, но Билл даже подумать не мог о еде. Всю ночь у него в ушах раздавался глухой стук от удара, когда Бенни рухнул на лед.
– Я не хотел ничего плохого, – пробормотал Билл.
– Я это знаю, Билл…
Они стояли перед входом в столовую. Памела подождала, когда пройдут хоккеисты, идущие на завтрак, и посмотрела на Билла.
– Не знаю, как это выразить… – произнесла она. – Но… только не думайте об этом… Не думайте, что вы виноваты…
– Послушай,- обратился к нему за завтраком Остряк Джексон. Сегодня он, как и Памела, пришел пораньше, чтобы застать Билла. – Понятно, что ты отвратительно себя чувствуешь. Но сейчас я еще больше испорчу тебе настроение.
Билл испуганно воззрился на него.
– Твоя ссора с Муром стала достоянием гласности. Из утренних сообщений в газетах станет известно о случившемся, и журналисты не пожалеют красок, чтобы описать вашу ссору. Многие из них даже не видели игру, но распишут ее со всеми прикрасами. Заявят, что это результат вашей неприязни друг к другу, что первый раунд вашей драчки за тобой, и все такое прочее. А в ответ в редакции хлынет поток писем. Читатели станут поносить тебя и хоккей на чем свет стоит, утверждать, что это кровожадный вид спорта, воспитывающий из молодых канадцев хулиганов. И так далее и тому подобное. Ты готов к этому?
Билл молча смотрел на Джексона, не в силах произнести ни слова. Он читал в газетах описания подобных случаев с другими игроками, но чтобы все это коснулось его? Неужели в Виннипеге поверят всему этому?
– Как же мне быть? – растерянно спросил он.
– Лучше всего помалкивать. Честно отвечать на вопросы и сдерживать себя, чего бы тебе это ни стоило. Всегда помни об одном – Бенни Мур не такой парень, чтобы обвинить тебя. Заруби это себе на носу. Билл опустил глаза и отодвинул от себя тарелку с едой.
– Лишь бы все обошлось с Бенни, – пролепетал он в ответ. Остряк Джексон встал, ничего на это не ответив. Все предельно ясно, думал Билл, суть заключается в словах: «Это была случайность» или «Это не было случайностью».
На тренировке Билл занимался спустя рукава.
– А ну, Спунский, поживее! – прикрикнул на него Уорес после свистка и смены игроков.
Это слышали Джиггс Манискола и Отто Тихэйн.
– Не обращай внимания! Уорес мог бы и полегче обходиться с тобой сегодня, – сказал Манискола.
– А почему? – вдруг вскинулся Тихэйн.
Манискола удивленно посмотрел на него.
– Да из-за вчерашнего! Спунский переживает больше, чем мы все, вместе взятые!
– Чепуха! – отрезал Тихэйн, наблюдая за игрой.
– Думаешь, что, если бы вместо Мура ты получил травму, а это вполне могло произойти, он сидел бы сейчас здесь и переживал, как ты? – сказал Тихэйн. – Ни чуточки. Он был бы огорчен, что ты пострадал, но знал бы, что и сам мог оказаться на твоем месте…
Прямо перед ними у борта Биз Коска и Бэлдур сражались за шайбу. К ним подкатил Джим Бэтт, и все трое грохнулись на лед. В пустом помещении стадиона можно было услышать их брань и окрики тренера: «Эй, окаянные, поживей выбирайтесь оттуда! Веселей, веселей!»
– Я был совсем мальчишкой, – продолжал Тихэйн, – когда Тед Кеннеди покалечил Горди Хоу в Детройте. Хоу с треснутым черепом оказался в госпитале. Вызвали его мать и отца из Саскачевана. Несколько дней детройтские газеты чуть ли не призывали линчевать обидчика. А это был полуфинальный матч. И Кеннеди предстояло через два дня выйти на лед. Каково ему было? Вдруг какой-нибудь псих с трибуны пристрелит его или какая-нибудь обезумевшая дамочка трахнет по башке своей сумкой, полной всяких кремов и лосьонов…
Билл не удержался от улыбки.
– И я скажу только одно, почему ничего такого не произошло с Тедом Кеннеди на том матче, – продолжал Тихэйн. – Потому что совесть у него была чиста. Хоккеисты знают, что всякий раз, вступая в единоборство за шайбу, один из них или оба могут получить травму. Много лет спустя в интервью по телевидению Горди Хоу говорил о грубых приемах в хоккее и о том, как их можно избежать. Хоу определенно заявил тогда, говоря о профессиональном хоккее: «Мне нравится эта игра. Конечно, иногда она ведется слишком жестко, но это мужская игра, и этим все сказано…»
Тихэйн посмотрел на своих слушателей.
– Запомните это. Я могу получить травму, ты можешь получить травму, любой игрок может быть травмирован. Это надо понять с первого раза, иначе ты никогда не станешь хорошим хоккеистом,- заключил Отто.
Позади послышался топот коньков, но они были так увлечены беседой, что даже не обратили на это внимания.
– Если вы собирались творить молебен в честь хоккея, надо было предупредить меня, – сказал Мерв Мак-Гарри. – Я бы обеспечил вас органистом с соответствующим репертуаром.
Тихэйн оглянулся на Мерва и погрозил ему клюшкой. Мак-Гарри, сделав балетный пируэт, мгновенно исчез.
После утренней тренировки Билл возвращался в отель один. Тихэйн немного развеял его грустные мысли. Умом он соглашался с логикой его доводов, но сердцем…
Он долго бродил по городу. Как ему не хватало сейчас отца, чтобы все с ним обсудить… В вопросах этики отец был для него непререкаемым авторитетом. А это был вопрос этики. Несмотря на уверенность, что его попытка отразить нападение Мура была не злонамеренной, а всего лишь интуитивным рефлексом, Билл все равно никак не мог избавиться от чувства вины.
В пять часов он уже шагал по дороге к госпиталю и, закрыв глаза, как в детстве, бормотал: «Господи, помоги ему!»
Женщина в справочном бюро разглядывала его с любопытством.
– Доктор Мэрфи здесь, он пришел с полчаса назад, – сказала она. – Поднимитесь на четвертый этаж и поищите его там. Дежурная сестра вам покажет.
В длинном тихом коридоре, стены которого были покрыты белым кафелем, царила тишина. Пожилая сестра вкатила в лифт коляску, на которой лежала женщина с изможденным лицом, с разметавшимися по подушке волосами, и Билл снова встревожился.
На четвертом этаже у стола, за которым работали две или три медицинские сестры, он спросил, где может увидеть доктора Мэрфи.
– Он сейчас занят, – услышал в ответ Билл. – В конце коридора комната для посетителей, подождите там. Доктор подойдет, как только освободится.
На цыпочках, стараясь не топать каблуками, Билл шел по коридору мимо многочисленных дверей. «За какой-то из них лежит Бенни», – подумал он.
Комната для посетителей была обставлена стульями и невысокими столиками. Спиной к Биллу у окна стояли двое мужчин. Оба курили. Когда он вошел, они обернулись, и Билл узнал ту пару, которую он встретил в воскресенье в холле отеля вместе с Муром.
– А! Юноша из Виннипега! – воскликнул один из них.
Билл нахмурился и хотел было повернуться и уйти, но второй загородил ему дорогу.
– Послушай! – сказал он.
Билл остановился.
Находясь рядом, оба парня чем-то напоминали друг друга, разве что один был немного повыше.
– Мы хотели встретиться с тобой в отеле, – сказал тот, что повыше. – А встретились тут.
Его тон показался Биллу угрожающим.
– Скажи, то, что произошло на катке, было случайностью? – спросил другой.
Билл кивнул.
Ему показался знакомым его голос, и он сразу вспомнил ночной разговор по телефону. Тот, что пониже, был Том Амадио.
– Так мы и думали. Просто в голову не могло прийти, чтобы такой парень, как ты, мог это сделать нарочно.
– А зачем вы хотели встретиться со мной? – не скрывая любопытства, поинтересовался Билл.
– Мы подумали, что, может быть, ты нас неверно понял, – сказал Амадио. – И решили, что, раз мы друзья Бенни, значит, можем быть и твоими друзьями.
– Моими друзьями? – сбитый с толку, переспросил Билл.
– Мы знакомы со многими хоккеистами, – произнес высокий.
– Факт, – подтвердил Том. – Не только из «Листьев», но и из других команд Лиги, не говоря уже о юниорах. И всегда помогали им чем могли. Прошлой весной после окончания сезона несколько ребят гостили у нас во Флориде, недалеко от Дэйтона… Понял?
