Хоккей. Родоначальники и новички - Тарасов Анатолий Владимирович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Второй совет. То, что тренер подметил и решил перенять, непременно должно быть переработано, модернизировано. Изменено с учетом уровня, особенностей его команды, достоинств и характера хоккеистов, собственных его убеждений. Лишь тогда новшество придется ко двору, принесет пользу и хоккеистам, и команде. Лишь такой творческий подход – не механический слепок – обогатит тренера нужным материалом.
Встречаясь с нами в конце 50 – начале 60-х годов, канадцы ничего не меняли в своей игре, ничего не заимствовали из нашего уже тогда довольно разнообразного технико-тактического арсенала. Они еще верили, что сильнее нас, и каждому поражению находили всякий раз какую-либо случайную причину. Получалось, что им у соперника учиться нечему. Кстати, в поисках причин поражений мы, тренеры, бываем куда как изощренны, убеждая болельщика в том, что это случай, что в спорте выигрывают не все, что можно дела поправить, если от команды не отвернется удача. Что касается канадских тренеров, то полагаю, они в то время допустили стратегический просчет: потеряли время, не обогащая свой хоккей, не изменяя его, не тратя время на поиски того, что годилось бы для успешной борьбы с непривычным соперником. А таким предстал перед ними молодой советский хоккей, пусть во многом пока еще и несовершенный.
Итак, канадские специалисты в то время слепо верили в свой хоккей, были убеждены, что привычными им средствами и методами борьбы одолеют всех, в том числе и советские команды. Конечно, после неудач ими предпринимались кое-какие меры. В состав вводились индивидуально сильные, более мощные хоккеисты. Все меньше оставалось в составе возрастных игроков, их стали менять на шустрых, скоростных. На лед выпускались целые косяки хоккеистов-забияк, беспощадных к себе и к соперникам. В каждом матче они испытывали наших ребят на прочность.
Это было время, когда, по требованию руководителей канадского любительского хоккея, были введены правила, расширяющие силовые контакты по всему полю. Это нововведение было направлено главным образом против нас. Хоккей ожесточился. Канадские тренеры рассчитывали главным образом силовым давлением лишить нас легкости, скоростного маневра, четкой игры в пас, той привычной игровой свободы, которая позволяла нашим игрокам играть в коллективный, творческий, крылатый хоккей.
Как же быть нам в новых условиях?
Нужно было оперативно найти единственно правильное решение. Одно напрашивалось как бы само собой – приучить хоккеистов терпеть жестокость канадцев. Судьи справедливы. Они будут удалять соперников с поля. Мы же, усилив игру в большинстве, сможем наказать соперников голами. Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги… А если арбитрам надоест удалять канадцев? Было немало матчей, когда рефери забывали про свисток. Как быть тогда? Тут наши мнения с А. Чернышевым – нам тогда была доверена судьба сборной – разошлись.
Но в споре с ним я поднимал и другой вопрос. Почему мы должны терпеть жестокость соперника? Ведь на знамени нашего спорта начертано: спортивное рыцарство – превыше всего. Наши спортсмены привыкли к честной спортивной борьбе. Как мы, тренеры, сможем объяснить нашим хоккеистам несправедливость соперников, судей? Даже если мы сошлемся на Льва Николаевича Толстого с его «непротивлением злу», игроки вряд ли с нами согласятся. Потому что в результате «непротивления» они будут получать синяки и шишки, а это унизительно для человеческого достоинства, не повышает волевой настрой. Мы стремимся воспитать ребят в духе справедливости, призываем гордо нести звание советского спортсмена и вдруг предлагаем сносить обиды, терпеть.
Нет, никак не могли мы прийти к общему мнению. И ни у кого не хватало решающих доводов. Ответ на очень важный для нашего хоккея вопрос откладывался. Помог случай.
В то время у нас – и тренеров, и хоккеистов сборной – появилась уверенность в том, что можем бросить вызов профессионалам. И вот однажды в Канаде нам предложили провести матч с «Монреаль Канадиенс». Правда, на лед против нас вышел резервный состав, но зато в воротах команды играл сам легендарный Жак Плант. Матч мы проиграли 1:2. Мы создали более десятка верных голевых моментов, но казалось, что какой-то злой рок мешал игрокам. После игры мы с А. Чернышевым сказали своим хоккеистам: «Не расстраивайтесь. Проиграли матч мы, тренеры!»
В этом матче наши форварды постоянно выходили один на один с вратарем Жаком Плантом, но смогли реализовать лишь одну выгодную ситуацию. На скамейке, где сидели наши хоккеисты, то и дело слышалось: «Вот не везет!», «Да что за напасть такая!». Но нет, сверхъестественные силы были тут ни при чем. Просто Жак Плант в единоборстве оказался сильнее, значительно опытнее наших форвардов.
Так в чем же была наша тренерская вина? В том, что не изучили манеру игры Жака Планта. Не знали, как действует канадский вратарь на выходах, не подсказали, не наиграли на тренировках новые решения, с помощью которых можно было бы усложнить задачу Планта. Наконец, перед началом матча не успокоили ребят, не вдохнули в них уверенность в том, что им, умелым форвардам, в этом первом матче с профессионалами сам Жак Плант нипочем.
Но не только канадский вратарь был причиной нашего поражения. Соперники умело навязывали нам контактный хоккей, не стесняясь проявлять и жестокость в единоборстве.
На протяжении тридцати последних лет мне довелось наблюдать много матчей профессионалов, и редко, очень редко обходились они без драк. Это, полагаю, своего рода ритуал, и устраиваются потасовки едва ли не специально, так сказать, по плану. Когда в беседе с руководителями клуба «Ванкувер Кэнакс» я однажды обратил их внимание на то, что отдельные игроки и этой команды по технико-тактическому уровню не вполне отвечают требованиям, то мне ответили: ничего, сгодятся для драки в матчах с командой из Филадельфии. Оказывается, планируется не только тактика, но и потасовки. И существуют в командах «должности» драчунов.
Мне показалось, что большинству канадских зрителей нравятся эти побоища: хоккеисты швыряют на лед шлемы, перчатки, клюшки, снимают свитеры, мелькают кулаки, разъяренные, раскрасневшиеся лица… Сочувствуя поверженным, зритель страстно и одобряюще аплодирует все же победителям.
Целых два абзаца посвятил рассказу о драке в канадском хоккее, и сделал это не случайно. Нас также за океаном не раз втягивали в такие сражения, и, к нашему стыду, мы поначалу далеко не всегда выходили из них с честью. Потом, конечно, разбирали эти схватки. В чем дело? Наши игроки как будто не уступали канадцам в силе. Просто не хватало сноровки, да и психологически не были они готовы к кулачным боям. Иногда я шутливо спрашивал кого-нибудь из наших ребят: «Как же ты уступил канадцу? Он как будто не больно-то уж и могуч». – «А что я мог сделать, если он владеет приемами джиу-джитсу, нажал на сонную артерию – и у меня закружилась голова, копыта перестали держать». А другой рассказывал чуть иначе: «Он задрал мне рубаху, закрутил вокруг туловища, – я руками пошевелить не мог, – и молотил меня, как хотел».
Сразу хочу сказать: к дракам отношусь отрицательно. Тем более в хоккее. Ни зрителю, ни спортсменам они не нужны. Для последних к тому же и просто опасны.
Драки оскверняют хоккей. Извращают суть спорта – благородного соревнования в ловкости, быстроте, умении, смекалке… Но приходится говорить об этом. Вынуждают нас к тому обстоятельства, приходится быть бдительным, не уступать соперникам ни в чем, даже в рукопашном бою, коль скоро он стремится с помощью этого средства добиться преимущества, подавить волю наших игроков. Следует к тому же выбить из рук соперников этот «козырь». Заставить их играть в хоккей жесткий, но в пределах правил.
Но в то время это можно было сделать, лишь победив соперников в жестоком сражении. Чтобы заокеанские хоккеисты осознали, что и у русских игроков кулаки увесистые.
Решить эту проблему оказалось далеко не просто. И так у тренера всегда цейтнот, не хватает времени на совершенствование мастерства хоккеистов, трудно выкроить минутку для дополнительных занятий. И все же мы включили в тренировки вольную борьбу, ускоренный курс бокса, изучали приемы самбо. Особое внимание уделялось скрытности действий. Нам не надо было поражать удалью зрителя. Главное, чтобы отпор ощутил соперник. Впрочем, эту «выучку» проходили далеко не все хоккеисты, а лишь спортсмены-атлеты.
