Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол - Раззаков Федор Ибатович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
После игры в Глазго динамовцы вернулись в Лондон. Пора было паковать чемоданы и улетать обратно на родину. Но из Москвы пришла депеша, разрешающая остаться в Англии еще на… восемь дней. Футболисты обрадовались, полагая, что эта задержка вызвана их отличным выступлением в турне. Но это была половина правды. Вторая половина заключалась в том, что их задержка была необходима лондонской резидентуре МГБ для решения своих оперативных задач.
Эти лишние дни, проведенные в Лондоне, футболисты потратили на экскурсии. Они побывали в Британском музее, Национальной галерее, концертном зале Альберт-холл, Букингемском дворце. Динамовцев было видно издалека, ведь все они были одеты одинаково и для столицы Англии достаточно просто: на них были желтые ботинки, синие пальто и костюмы с широкими и немодными по европейским меркам брюками, а головы венчали шляпы фирмы «Москвошвея», выглядевшие на «туманном Альбионе» анахронизмом. Эти наряды были пошиты модельерами ОДМО (Общесоюзного Дома моды) на Кузнецком мосту на скорую руку – ведь решение о турне принималось в спешке. Но парадокс заключался в том, что советские футболисты, которые по меркам англичан выглядели не слишком модно, оказались революционерами в футболе – в игре, которую англичане считали своей. То есть, немодно одетые люди из СССР выступили в роли законодателей моды в европейском футболе. А если сюда еще приплюсовать успехи советской разведки, которая начисто обыграла английскую – тоже, кстати, сильнейшую и древнейшую в Европе, – то успех этого турне можно назвать безоговорочным.
В Москву динамовцы вернулись ранним утром 7 декабря. На аэродроме всех игроков встречали родственники и друзья. За Бесковым приехала его мама. А он рассчитывал увидеть вместе с ней и Валерию. Но она почему-то не приехала. Поэтому, едва очутившись дома, Константин позвонил девушке. И та рассказала, что хотела выехать на аэродром вместе с его мамой, но ее не взяли, посчитав, что одной встречающей будет достаточно. Тогда Бесков уговорил девушку приехать к нему, чтобы познакомить ее с мамой. Та согласилась. Матери футболиста Валерия понравилась. После чего Бесков отправился провожать гостью. Шли они долго – девушка жила в Ананьевском переулке (напротив Института имени Склифосовского). Там настала очередь Бескову познакомиться с родителями Валерии. И они, памятуя о том, что в Москве тогда орудовала банда «Черная кошка», в обратный путь его не отпустили – уложили на раскладушке. А 17 февраля 1946 года молодые пошли в ЗАГС и расписались.
Футболист московского «Динамо» Анатолий Кожемякин подъехал на своей «копейке» к Дворцу спорта в начале седьмого вечера. Припарковав машину на стоянке, он со своей женой Натальей направился к центральному входу. Они приехали на эстрадный концерт зарубежных артистов из социалистических стран, который шел в Лужниках уже два дня и должен был продлиться еще один день. В первом отделении выступала звезда югославской эстрады Джордже Марьянович со своим «Голубым ансамблем», а вся вторая половина концерта была отдана польскому вокально-инструментальному ансамблю «Скальды». Вот ради последних семейство Кожемякиных и отправилось на концерт.
«Скальды», хотя и числились по разряду ВИА, на самом деле было фолк-рок-группой, которая приобрела широкую известность шесть лет назад – после выхода их первого альбома. Два года спустя их пригласили с гастролями по США и Канаде, преподнося тамошней публике как «первую польскую рок-группу». Еще через два года группа гастролировала на родине «битлов» в Англии, а также в ФРГ (их даже включили в культурную программу мюнхенской Олимпиады, на которой, кстати, чемпионом в футбольном турнире стала сборная Польши). В СССР «Скальды» приезжали с гастролями несколько раз (впервые это случилось 1968 году). Анатолий Кожемякин, который слыл в «Динамо» заядлым меломаном, ни на одном их концерте побывать не смог – его футбольная жизнь каждый раз ломала такие планы. Но в этот раз футболисту повезло. Два дня назад он сыграл за сборную СССР в матче против чилийцев и, несмотря на не слишком удачный итог игры, был отпущен на несколько дней с динамовской базы в Новогорске домой, к жене. А тут как раз в Москве объявились «Скальды». Разве мог он пропустить такое событие? Достав через знакомого спекулянта два билета (естественно, с наценкой), Кожемякин отправился на концерт, предвкушая незабываемое зрелище. С таким же настроением шла на сегодняшнее представление и его юная супруга, всю дорогу напевавшая в салоне «копейки» их любимую скальдовскую песню на русском языке «Прелестная виолончелистка» с их диска, выпущенного на «Мелодии» несколько месяцев назад и купленного Натальей в ГУМе.
До входа во Дворец спорта оставалось всего лишь метров двести, когда к супругам внезапно метнулось несколько подростков лет 15–16, которые узнали в идущем высоком молодом человеке самую яркую звезду советского футбола текущего сезона Анатолия Кожемякина.
– Началось! – не скрывая своего неудовольствия, произнесла Наталья, которую этот ажиотаж вокруг ее супруга в последнее время начал сильно напрягать.
Из-за него они не могли никуда толком выбраться – как только они оказывались на людях, как их тут же окружали болельщики, требовавшие у Анатолия автографы. Вот и сегодня, похоже, ситуация повторялась.
– Успокойся, Наталка, у нас еще уйма времени, – улыбнулся Кожемякин и даже приобнял жену за плечи. – Дам несколько автографов и снова буду в твоей власти.
– Судя по их лицам, одними автографами дело не ограничится, – ответила жена.
– Тогда вот тебе билет – иди внутрь без меня, а я тебя потом догоню, – и Кожемякин вручил супруге билет, а сам остановился, чтобы пообщаться с болельщиками.
Спустя минуту он уже стоял в окружении счастливых пацанов и подписывал им программки сегодняшнего концерта – ничего более подходящего у них под руками не оказалось.
– Что же вы с чилийцами так слабо сыграли? – спросил у футболиста паренек с рыжей челкой, спадающей на глаза.
– И на старуху бывает проруха, – улыбнулся в ответ Кожемякин. – Ничего, в следующей игре обязательно их обыграем.
– А где она будет эта игра? – не унимался паренек.
– Кто же ее знает? – пожал плечами футболист. – Но быть-то она все равно будет.
– А вы Блоху догоните в споре бомбардиров? – этот вопрос задал уже другой юный болельщик – белобрысый мальчишка с косой челкой.
Речь шла о споре Кожемякина с киевским динамовцем Олегом Блохиным в чемпионате СССР: у киевлянина на тот момент было 14 забитых мячей, а у Анатолия на один меньше.
– Буду стараться. Вот завтра с тбилисцами играем – там попытаюсь разрыв сократить.
– А как стать таким футболистом, как вы? – задал неожиданный вопрос чернявый мальчишка лет десяти, которому Кожемякин подписывал программку последним.
Этот вопрос явно обескуражил футболиста. Какое-то время он морщил лоб, пытаясь найти нужный ответ, а потом спросил:
– Тебя как зовут?
– Федя.
– Ты в футбол во дворе играешь?
– Конечно, после школы на своей Казаковке режемся с ребятами с соседнего двора.
– И где эта Казаковка? – поинтересовался Кожемякин.
– Улица Казакова – это возле Курского вокзала. Наш двор прямо напротив Института физкультуры – бывшей усадьбы графа Разумовского.
– Не знаю, никогда там не был, – пожал плечами футболист. – Я во дворе в Измайлово мяч гонял. Вот там во мне и проклюнулся хороший футболист. Так что ты, Федор, это дело не бросай – играй как можно больше, а потом к нам в секцию приходи, в «Динамо».
– Я вообще-то за «Спартак» болею, – сообщил парнишка.
– Ничего, мы из тебя динамовца сделаем, – и Кожемякин ласково потрепал мальчишку по его вихрам.
Двенадцатилетний Толя Кожемякин сидел за письменным столом и старательно выводил цифры в школьной тетради по математике. За окном в это время был самый разгар дворовых игр, шум от которых доносился и сюда – в двухкомнатную квартиру в «хрущобе», где обитало семейство Кожемякиных. Слушая звонкие голоса ребятни, среди которой бегал и его шестилетний брат Сергей, Толик мысленно клял на чем свет стоит школьную математичку, которая поставила ему «пару» и дала задание к понедельнику сделать не одно, а целых три домашних задания. Два из них он уже сделал, но третье, самое сложное, давалось ему с трудом. С такими темпами он рисковал промучиться до вечера, когда все дворовые игры прекратятся и его сверстники разойдутся по домам. И в тот самый миг, когда он подумал об этом, в коридоре раздалась звонкая трель дверного звонка. Судя по шагам, открывать отправилась мама мальчика.
