Рожденный бежать - Макдугл Кристофер (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Но несмотря на возникшие у меня подозрения, что по образу мыслей я просто второй Кастанеда, один странный случай подтолкнул меня к дальнейшим поискам. Анхель позволил нам переночевать в единственном свободном помещении, какое у него было. Эта крошечная, сложенная из кирпичей хибарка служила в качестве школьного изолятора. На следующее утро он любезно пригласил нас позавтракать вместе с ним бобами и тортильяс — слепленными вручную плоскими кукурузными лепешками, — прежде чем мы отправимся в путь. Стояло морозное утро. Мы сидели на свежем воздухе, грея руки о дымящиеся плошки, а из школы вырвался и пробурлил мимо нас поток малышни. Чтобы дети не замерзли, учитель отпустил их погреться. Суть процедуры я уяснил, став свидетелем этой тараумарской забавы.
Анхель разделил всех ребят — мальчиков вперемежку с девочками — на две команды. Затем принес два деревянных шара, каждый размером примерно с бейсбольный мяч, и, бросив по одному игрокам каждой команды, поднял шесть пальцев. Это означало, что детям предстояло пробежать шесть этапов дистанции от школы до реки, в общей сложности почти 6,5 километра. Два мальчика бросили шарики в пыль и выгнули одну ступню вверх таким образом, чтобы шарик удерживался в равновесии на кончиках пальцев. Медленно согнувшись, они свернулись клубком, полуприсели и…
— Начали!
Шары просвистели мимо нас, подброшенные ногами мальчишек так, словно были выпущены из базуки, и дети бросились их догонять. На вид силы команд были примерно равны, но я бы сделал ставку на группу, возглавляемую двенадцатилетним Марселино. Он походил на живой факел — ярко-красная рубашка взметывалась у него за спиной, белая юбка полоскалась вокруг ног шлейфом дыма. Он догнал мяч, со знанием дела подправил еще катившийся шар, установив его точно напротив пальцев ноги, и лихо отправил в полет по тропе.
Бег Марселино был столь необычен, что сразу в нем трудно было и разобраться. Ступни мелькали среди камней, ноги же оставались почти неподвижными. Глядя на его корпус выше талии, вы бы решили, что он скользит на коньках. С высоко поднятым подбородком и разлетающимися со лба черными волосами, он выглядел настоящей звездой атлетов с плаката. Я чувствовал себя так, словно открыл будущее американского бега за пятьсот лет до его появления. Талантливый паренек родился, чтобы его лицо красовалось на коробке с овсянкой.
— Да, я тебя понимаю, — сказал Анхель. — Это у него в крови. Его отец — великий чемпион.
Отец Марселино, Мануэль Луна, мог превзойти почти любого в продолжавшейся всю ночь рарахипари, в игре, за которой я наблюдал, но только в варианте для взрослых. Настоящая рарахипари составляла самую суть культуры тараумара, объяснил Анхель. Все, что делало тараумара уникальными, проявлялось в самый напряженный момент рарахипари.
Для начала жители двух деревень собирались вместе и проводили ночь, заключая пари и распивая маисовую брагу, — к слову, брага эта способна свалить слона. На восходе солнца две команды встречались лицом к лицу, чтобы помериться силами. От каждой деревни выходило от трех до восьми бегунов. Они носились взад-вперед по длинному участку тропы, гоняя перед собой шар, совсем как игроки в соккер [12] в момент быстрого прорыва. Соревнование зачастую продолжалось сутки, а то и двое, о чем заключалась договоренность накануне вечером перед игрой, причем игрокам не разрешалось ни на минуту выходить за пределы зоны и снижать темп, чтобы таким образом дать себе отдохнуть. И при том, что по шару со всех сторон постоянно били рикошетом около тридцати двух быстро движущихся ног, игрокам приходилось постоянно стоять на «пуантах», когда они резко подпрыгивали, меняли направление движения и бежали зигзагом.
— Мы говорим, что рарахипари — это игра жизни, — пояснил Анхель. — Вам никогда заранее не известно, насколько она будет тяжелой и когда закончится. Вы можете только приспособиться к ней, но не управлять ею.
И, добавил он, никто не справляется с трудностями в одиночку. Даже Мануэль Луна не способен выиграть без поддержки своей деревни. Друзья и семьи подкрепляют игроков, подавая им плошки с пиноли. С наступлением сумерек жители деревни зажигают палочки-акатэ, богатые живицей веточки сосны, и бегуны продолжают игру уже при таких источниках света. Чтобы выдержать подобное испытание, необходимо обладать всеми лучшими качествами тараумара: силой, терпением, способностью к сотрудничеству, преданностью и упорством, — но более всего надо любить бегать.
— А вон тот намерен стать таким же мастером, как и его отец! — Анхель кивнул в сторону Марселино. — Позволь я ему, он так и будет носиться без передыху весь день.
Едва Марселино достиг реки, он развернулся и послал крученый шарик шестилетнему карапузу, а тот потерял сандалию и изо всех сил пытался справиться со своим поясом. В течение нескольких упоительных минут малыш вел за собой команду со всем грузом ответственности за нее, подпрыгивая на одной босой ноге и вцепившись в юбку, чтобы не дать ей свалиться. Вот когда я начал постигать истинный дух рарахипари! Кривые тропинки и зигзагообразная дистанция привносят в игру бесконечное и мгновенное самоуравнивание сил. Шар рикошетировал от всего, словно отскакивал от ракетки для пинг-понга, позволяя малышам, бегавшим медленнее других, подхватывать его всякий раз, когда Марселино приходилось выуживать шар из трещин. Различия между игровыми полями сглаживаются, так что от каждого требуется полная отдача сил, никто не остается без дела.
Мальчишки и девчонки с шумом носились вверх и вниз по неровной тропе, но, кажется, никого не интересовало, кто победил: не было никаких споров, никто не задирал нос и, что самое примечательное, никто никого не наставлял. Анхель и школьный учитель с удовольствием и напряженным интересом наблюдали за детьми, но не выкрикивали никаких указаний. Не слышно было даже одобрительных возгласов. Дети прибавляли скорость, когда им хотелось порезвиться, притормаживали, когда не хотелось, и, запыхавшись и немного переутомившись, изредка переводили дух под тенистым деревом.
Но в отличие от большинства игроков Марселино не сбавлял скорость. Не зная усталости, он взлетал на холмы так же легко, как сбегал с них. Его ноги двигались как ножницы, удивительно коротким, семенящим шагом, который не выглядел дерганым, а был плавным. Для мальчика-тараумара Марселино был высоковат, и на губах его была усмешка, выдававшая нервное возбуждение от игры, — такая же, какая всегда появлялась у Майкла Джордана, когда останавливаются часы. Во время преодоления его командой заключительного этапа дистанции Марселино запулил шарик в сторону крутого склона большой скалы, чтобы тот отлетел как «от борта» влево, рассчитал рикошет и сумел принять собственный пас, поймав шарик на лету и пробежав немалое расстояние за считаные секунды по каменистой тропинке.
Тыльной стороной томагавка Анхель ударил по железному бруску. Игра закончилась. Дети гуськом потянулись в школу. Те, кто постарше, несли дрова для школьного открытого очага. Кто-то отвечал на наши приветствия; многие же впервые услышали испанские слова, лишь когда пришли в школу учиться. Марселино, однако, вышел из строя и подошел к нам. Анхель уже рассказал ему, что мы затеяли.
— Счастливого пути, — сказал Марселино. — Кабальо Бланко — друг моего отца.
— Что он имеет в виду? — спросил я Сальвадора. — Что Кабальо — это легенда, которую знает его отец?
— Нет, — ответил мне Сальвадор. — Кабальо им друг.
— Кабальо Бланко — добрый друг твоего отца? — уточнил я.
— Да, — кивнул Марселино, прежде чем исчезнуть в дверях школы. — Этот мужик что надо!
Ладно, подумал я в тот же день ближе к вечеру. Возможно, Анхель и обманул бы нас, но у меня не было причин не доверять Факелу — так я прозвал Марселино. Анхель нам сообщил, что Кабальо скорее всего направляется в городок под названием Крил, однако нам надо спешить, чтобы догнать его.
Но в одном он меня точно не обманул. А понял я это, ощутив удивительную силу в ногах. Прямо перед началом нашего долгого восхождения прочь из каньона он дал мне помятую жестяную миску с чем-то таким, что, по его словам, наверняка поможет.
