Горячие точки поля - Буряк Леонид (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Но ближе к вечеру, когда приближались часы одиночества, начинал чувствовать себя неуютно. Тосковал по друзьям, по солнцу, по морю. Очень хотелось домой. И чаще обычного в такие минуты ноги несли меня к Блохиным.

С Олегом мы подружились еще в юношеской сборной республики и страны. С тех пор прошло уже несколько лет, наши отношения окрепли — в поезде или в самолете, в гостинице или санатории мы всегда вместе — в купе, номере или палате. Так продолжается и по сей день.

Я с детства привык к тому, что двери дома нашей семьи были широко открыты для каждого. Вот так же и у Блохиных.

Теперь у нас с Олегом уже собственные семьи, дети, свободного времени стало, конечно, значительно меньше, и вые команды мы видимся не так уж часто. Но в те мои первые киевские месяцы семья Олега значила для меня много, здесь я отдыхал душой.

Стоило мне войти в их уютную квартиру, как моментально начиналась суета.

— Сейчас, сейчас… мы тебя покормим, — заявляла Екатерина Захаровна.

— Что вы, не надо, — слабо отбивался я.

— Мать, — говорил отец Олега Владимир Иванович, роясь в холодильнике, — ты его не слушай, ты его покорми как полагается.

Олег улыбался, разводил руками — дескать, никуда, милый, не денешься, от моих не отобьешься!

Было неловко, что причиняю людям беспокойство. Позже я убедился, что щедрое гостеприимство проявляется в этом доме не только по отношению ко мне. Стоит любому знакомому оказаться у Блохиных, как тотчас же начинается такая же суета. Это очень хлебосольный дом, где всегда рады гостю и вроде бы даже поджидают: когда же он наконец придет!

Часто мы удобно располагались с Олегом в глубоких креслах и слушали музыку, к которой оба питали пристрастие. В основном это была легкая музыка, мелодичная, напевная, размягчающая.

Позже я узнал, что Олег таким образом возвращает себе душевное равновесие, скажем, после проигранного матча: молча часами слушает любимые записи, и в это время к нему лучше не обращаться.

Благодарен я и Ивану Сергеевичу Петько — простому рабочему человеку с необыкновенно широким и щедрым сердцем. Познакомились мы случайно, как и со многими другими болельщиками. Однако обычное знакомство переросло в прочную многолетнюю дружбу. Движущим рычагом в нашей взаимной симпатии был футбол, который Иван Сергеевич очень любит. Часть этой любви он перенес и на меня. Иван Сергеевич изо всех сил старался меня подкормить, ему почему-то всегда казалось, что я недоедаю. Поэтому, приходя ко мне в гости, он всегда приносил что-нибудь вкусненькое, говоря при этом:

— Ешь, а то до следующего матча не дотянешь.

Он умеет готовить любые блюда так, что многие хозяйки позавидуют, и всегда делает это сам.

Позже Иван Сергеевич стал почетным отцом моей дочери Оксанки — кому же еще быть, как не ему, доброму и отзывчивому.

Словом, я начинал чувствовать себя в Киеве не так одиноко. К тому же вскоре получил на улице Красноармейской квартиру. И все было бы совсем хорошо, если бы динамовцы лучше выступили в чемпионате страны 1973 года.

И все-таки этот год вошел в мою жизнь как один из самых светлых.

Однажды после тренировки, которая закончилась раньше обычного, Олег Блохин сказал: — Садись, подвезу.

В машине был уже Евгений Аржанов — известный легкоатлет, серебряный призер мюнхенской Олимпиады.

Заехали в Октябрьский дворец, где в спортивном зале тренировались «художницы» «Спартака».

Олега тут знали, он чувствовал себя уверенно, Женя тоже. Пока они о чем-то разговаривали, я прохаживался по вестибюлю дворца. Здесь я и увидел ее.

Она была высокая и такая тоненькая, что напрашивалось только одно сравнение — березка. Ее лицо приковывало к себе внимание. На плечи спадали длинные каштановые волосы.

Я перехватил ее взгляд. Девушка слегка улыбнулась.

Приходя теперь домой, я с неудовольствием отмечал, что моя квартира лишена уюта, что все в ней неухоженно.

…Как-то утром я почувствовал, что простудился, но не придал этому большого значения. К вечеру мне стало совсем плохо. Лег, накрылся пледом, закрыл глаза. Хоть бы заснуть!

Из мрака выплыло лицо незнакомки. Веселые серо-зеленые глаза, длинные волосы… И улыбка… Почему не узнал ее имени?

Утро я встретил без обычного ощущения бодрости. Согрел молока, отправился на тренировку…

День провел вяло. А вечером забежал Блохин, увидел меня и ахнул:

— Ты болен?!

Убежал, вернулся — принес какие-то лекарства.

— Извини, — сказал, — завтра не смогу зайти, вернемся из Тбилиси — тогда!

Ушел, а мне все хуже.

Решил, позвоню в Одессу маме…

Телефона под рукой не было. Пришлось кое-как одеться и отправиться на междугородный переговорный пункт. Проходя по подземному переходу, снова увидел «художницу». Встреча была такой неожиданной, что я растерялся и только кивнул ей. И она мне ответила!

На переговорном пункте мы встретились снова, она тоже куда-то звонила.

Мы познакомились.

— Жанна.

Голос у нее негромкий, мягкий. И неизменные веселые искорки в зеленых глазах… Как она хороша!..

— Да вы больны?!

— Кажется…

— А почему встали?

— Матери хочу позвонить. В Одессу.

— Это так срочно?

— Боюсь, расхвораюсь.

Чувствую, меня уже шатает.

— Извините. Я присяду.

Вдруг она положила руку мне на лоб. Так естественно, просто.

— У вас высокая температура. Нужно лечиться. Дайте ваш адрес, завтра зайду…

Любое проявление доброго чувства меня всегда трогает. Почувствовал, что волнуюсь — ведь я ей совсем чужой, чего ради ей ухаживать за мной. Своих дел небось невпроворот. Но адрес все-таки дал.

На следующий день она действительно навестила меня.

— Не вставайте, я все сделаю…

Она заставила проглотить таблетки и принялась за уборку квартиры. Все спорилось в ее руках. Мне было неловко из-за беспорядка в квартире, но я с удовольствием наблюдал, как она хлопочет. Все менялось буквально на глазах, становилось светлее… И… я еще сильнее затосковал по дому.

Так мы познакомились с Жанной Васюрой — известной спортсменкой, заслуженным мастером спорта по художественной гимнастике, чемпионкой мира в групповых упражнениях, членом сборной команды СССР. Я, конечно, не знал, что нас ждет впереди. Но был уверен: она добрая, и… красивая, у нее золотые руки.

Я не строил никаких планов на будущее — тем более на наше совместное, но хотел надеяться, что тоже произвел на нее впечатление. Нам было хорошо. Порой — даже без слов, просто от присутствия друг друга.

Быть может, читателю покажется, что я зря трачу столько времени на лирические отступления. Но на моих глазах часто вершатся скороспелые браки, молодые люди сходятся и расходятся с необыкновенной легкостью, калечатся судьбы. Больно наблюдать подобное. И я хочу сказать: если уж понравился человек, не спеши говорить, что это любовь, дай чувствам окрепнуть.

Жанна входила в мой дом, как входят в дом друга, товарища.

Увы, бывали мы вместе не слишком часто: то Жанна в поездке, то я. Случалось, месяцами не виделись. Нас соединяли только телефонные звонки или короткие письма: все в порядке, скучаю.

1974 год — из числа особо памятных в жизни киевского «Динамо». Вновь, как и в сезоне 1966 года, удалось «положить чемпионские медали в кубок». Такое случается нечасто, и киевляне, конечно, радовались удаче.

Ну, а я был рад вдвойне: первая золотая медаль чемпиона СССР — как особый дар. Никак не мог наглядеться на нее. Были матчи в сезоне, в которых я забивал голы, были и без моих голов, но в каждой встрече старался быть предельно полезным команде. Поэтому испытывал чувство полного удовлетворения прожитым годом.

— Дай хоть подержать ее, — просила Жанна, и я видел, что она радуется за меня.

Как я уже говорил, в конце 1973 года команду возглавили новые тренеры — Валерий Васильевич Лобановский и Олег Петрович Базилевич. Их деятельность стала логическим продолжением усилий предыдущих наставников команды.