Винни-Пух и Пятак - Экслер Алекс (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Простите меня, Моисей, – сказал Мусий, и суровая мужская слеза проблеснула в его суровых глазах. – Опять я Вас недооценил. Лишний раз убеждаюсь, что сама судьба привела Вас в нашу фирму.
– А теперь, – Мусий резким движением опустил бутыль, – каждый Охотник должен спеть песню. Такова традиция.
Рабинович задумался. Из песен он помнил только «Когда был Ленин маленький с курчавой головой» и «Хава нагила». Ни одна из них решительно не подходила для данной патетической минуты.
– Послушайте, Мусий, – сказал Рабинович решительно. – К чему песни, когда у нас еще осталась горилка?
У Мусия вдруг снова увлажнились глаза.
– Рабинович! – сказал он проникновенно. – У Вас, случайно, в роду хохлов не было?
– Вряд ли, – ответил Рабинович. – Насколько я помню, одни евреи.
– Жаль, – сказал Мусий. – Ну, ничего. Конечно, после такого блестящего ответа я уже не могу спеть для Вас песню, поэтому мы еще по паре булек сделаем, после чего отправимся домой.
Они сделали несколько солидных глотков и вернулись в офис. Мусий тяжело сел за стол и сказал Рабиновичу:
– А теперь, Моисей, после хорошей охоты и последующего застолья мужчины должны насладиться женским обществом.
– Как скажете, Мусий Опанасович, – растерянно сказал Рабинович, гадая, какие еще испытания предстоят ему сегодня.
Мусий хлопнул в ладоши, и горница сразу наполнилась кучей народу. Какие-то люди нацепили Мусию и Рабиновичу непонятного вида фуражки на головы и сунули в руки по кульку со странными маленькими черными плодами, которые Мусий стал с неимоверной скоростью забрасывать в рот, раскалывать одними зубами и выплевывать черные шкурки прямо на пол. Рабинович попробовал делать то же самое, но только весь обсыпался сухими предметами и замер в ожидании нахлобучки от Мусия. Тот, впрочем, не обращал на него ни малейшего внимания, а напряженно вглядывался в другую дверь горницы, периодически выкрикивая на непонятном языке: «О, це ж, гарны дывчины!». Внезапно дверь распахнулась, оттуда с диким взвизгиванием выбежал целый табун молоденьких девушек, которые начали с бешеной скоростью кружиться вокруг себя, открывая восхищенному взору Рабиновича белые нижние юбки. От всего этого кружения и от выпитой горилки у него совсем поплыла голова, и он сам не заметил, как заснул.
Очнулся Рабинович в той же горнице, где было прибрано и никого, кроме Мусия, не было. Тот сидел за столом, с очень серьезным видом читая какой-то документ. Заметив, что Рабинович проснулся, Мусий сказал ему сурово:
– Итак, Моисей, мы приступаем к работе. Все необходимые традиции соблюдены. Все писаные и неписаные законы выполнены. Поскольку ты теперь – полноправный член нашей фирмы, я должен раскрыть все секреты и объяснить, в чем будет заключаться твоя работа.
Внутренним чутьем Рабинович понял, что сейчас начнется самое интересное. В смысле – самое неприятное.
– Как ты думаешь, – тяжело начал Мусий Опанасович, – чем именно занимается наша фирма?
– Ну, не знаю, – замялся Рабинович. – Поставляет в Москву горилку?
– Нет.
– Черевички?
– Ни боже мой.
– Рушники?
– Мелко берешь, – ответил Мусий, немного помолчал и сказал торжественно:
– Фирма «Мусий Опанасович Парасько и сыновья» вот уже 150 лет поставляет в Москву САЛО!
– Не может быть! – похолодел Рабинович. – Свиное сало?
– А какое еще? – загремел на весь дом Мусий. – Лошадиное, что ли? Настоящее! Свиное! Первоклассное САЛО! И твоя работа здесь состоит в том, что ты это САЛО будешь ПРОБОВАТЬ! Потому что я не могу доверить это ответственное дело никому, кроме человека, который тонко понимает и чувствует наши традиции!
С этими словами Мусий три раза хлопнул в ладоши, в горницу вошли два молодых парубка, которые несли на подносе огромный шмат сала. Поднос поставили перед Рабиновичем, а Мусий грозно сказал: «Ешь, паря! Пробуй эту амброзию небесную!».
Мысли в голове Рабиновича крутились со скоростью элементарных частиц так, что их и подсчитать было невозможно. Что было делать? Опрокинуть поднос и прыгнуть в окно? Отпадало, так как на окнах были решетки. Попытаться справиться с Мусием и двумя парубками? Просто смешно, так как после пережитого застолья он и руку-то самостоятельно поднять не мог. Попробовать убежать через входную дверь? Так там стоит охранник Гриша, который только одним могучим выдохом мог сшибить Рабиновича с ног. Парубки, между тем, подняли огромную глыбу с подноса и стали подносить ее ко рту Рабиновича, который все откидывался и откидывался назад, пока не уперся спиной о край стола. Больше дороги назад не было.
***
Я открыл глаза и увидел над собой Сову, которая ласково махала над моим лицом своим пушистым крылом.
– Очнулся, наконец, – сказала Сова и тяжело вздохнула.
– От чего очнулся? Где я? – спросил я, тревожно озираясь.
– Где-где? – сказала Сова. – У меня в доме. Где же еще? С неделю провалялся. Винни уж думал, что ты копытца откинул. Главное, ладно бы просто валялся. Так из тебя бред какой-то пер непрерывно. Все подсознание наружу вышло: хвост Иа в виде шнурка от колокола, доски как символ сражения под дубом, незримая летучая тень Кошерного Птеродактиля над всеми поступками и, наконец, этот кошмар – СВИНОЕ САЛО!
– Боже мой! – сказал я. – А что, я ухитрился напиться Конопляным Медом и пропустил БОЙ? Какой позор! Как я теперь Винни на глаза покажусь?
– Не волнуйся, – успокоила меня Сова. – Наоборот, ты себя показал героем. Только контузило тебя, героя, немного. Неужели ничего не помнишь?
– Совсем ничего, – ответил я. – Только чушь какая-то в голове, а также этот каннибализм в виде сала.
– Так ты же чуть ли не главным героем сражения был. Сначала Винни решил спилить дуб вместе с пчелами и дуплом. Но звери подняли мятеж, который ты жестоко подавил с помощью Морских Котиков. Иа при этом оторвали, наконец, его мерзкий хвост. Потом Винни решил собственнолапно вступить в бой, пытался залезть на дуб, но у него ничего не получилось, как ты его не подсаживал. Наконец, у тебя появилась шикарная идея: надуть два воздушных шарика и поднять на них Винни к дуплу.
– Оба-на! – сказал я. – А котелок у меня, оказывается, еще варит!
– Во-во! – ответила Сова. – Винни поднялся к дуплу и уже почти наполовину наполнил горшок, как вдруг налетели вражеские полчища пчел, и Пух попал в окружение. Главное, все зверье растерялось, один ты предпринял серию блистательных отвлекающих маневров, бегая с зонтиком под деревом, крича: «Кажется, дождь собирается!». Но и это не помогло. Винни отбивался из последних сил и казалось, что его вот-вот захватят в плен. Тогда у тебя возникла следующая гениальная мысль: ты выстрелил из пробкового ружья, пробил шарики и Винни грохнулся на землю, оставив таким образом пчел с носом… в смысле – с жалом.
– А как я контузию получил?
– Видишь ли, – помялась Сова. – Дело в том, что ты бегал под деревом и не видел, как Винни летел на землю. Тот приземлился прямо на острие зонтика и настолько взбеленился (ну, ты же знаешь: Пух – страшен в гневе), что дал тебе жуткий пинок, ты полетел и со страшной силой врезался в дуб. На дубе теперь висит мраморная доска в честь этого подвига: «Медведь в шубе, Пятак в дубе». В смысле, все думали, что ты дуба дал.
– Вот это да, – мрачно сказал я.
– Да ты не думай, – засуетилась Сова. – Винни на тебя не в обиде. Он, наоборот, знаешь, как переживает, что ты с копыт скинулся. Всю неделю не спит, глушит Конопляный Мед и ждет, когда ты очнешься. Совсем плохой стал. Сочиняет какие-то «пыхтелки» и «сопелки», ночами бродит с диким видом по лагерю и орет их зверью в уши. Мы уже опасаемся, не подхватил ли он какую медвежью болезнь. Сам знаешь, куда армии без начальника?
– Ладно, – сказал я. – Пойду с ним беседовать. У меня много вопросов накопилось.
Винни-Пух сидел за столом под большим навесом и квасил мед. Видно было, что этому занятию он, с отвращением, предается уже минимум неделю. Самое интересное, что при виде меня он не проявил ровно никаких чувств, только плеснул в пустой горшок меду и поставил его передо мной.
