Страдания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью" (мир книг TXT) 📗
Если верить Пандоре, то Селина Скотт переделала себе нос, губы, грудь, уши и глаза. Бедной Селине приходится перед съемкой по три часа тратить, чтобы замазать все шрамы. И еще Пандора сказала, что в больницу Селина ложилась под своим настоящим именем. Эдна Груббетруп!
И откуда только Пандора выкапывает интимные подробности про знаменитостей? Когда спросил, она бычком в пепельницу ткнула и нос задрала:
– Очень просто! Брейтуэйтов в верхах Би-би-си все знают!
“Все мойщики окон, что ли?” – спросил я, правда про себя. Очень мне надо нарываться. Пандора если в раж войдет, ее не остановишь.
После кафе опять по магазинам шлялись. Гетры флюоресцентные так и не нашли; Пандора за ними в Лондон поедет.
– Чтоб она провалилась, эта провинция! – объявила в сердцах.
23 января, воскресенье
Сегодня позвонил гад Лукас. Я сказал, что мама обедает в кафе с папой. Лукас спросил, в каком кафе. Я дал адрес, так этот гад, вместо того чтобы трубку положить, прицепился со своими дебильными вопросами насчет Рози. Под конец совсем ошизел. Потребовал поднести Рози к телефону, чтобы послушать, как она смеется. Я его, само собой, послал куда подальше.
– Никак она не смеется. Только ревет.
– Так я и думал. Вся в меня!
Похоже, этот идиот совсем с катушек съехал.
Маме поход в кафе на пользу не пошел. Домой вернулась не в себе, а папа вообще злой как черт. Кажется, маму в самый ответственный момент от игры в дротики оторвали. Кто-то ее к телефону позвал.
24 января, понедельник
Водопроводчики объявили забастовку. Отец велел всем вечером вымыться. В том числе и псу. Потом по всему дому тазы собрал, ведра, кастрюли и всякое такое, в чем воду можно держать. Налил воды под завязку, насвистывая что-то веселенькое. Папа у нас большой охотник до кризисов.
25 января, вторник
Здорово! Великолепно! Бесподобно! Высший класс!
В школе закрыли душевые!!!
Да здравствует свобода! К черту эту пытку – мыться у всех на виду! Не желаю два раза в неделю оголять свои хилые мускулы. Надеюсь, водопроводчики будут стоять на своем, пока я школу не закончу. Лично я на месте этих парней фунтов пятьсот в неделю потребовал бы, ни пенсом меньше!
26 января, среда
Кортни Эллиот предложил подтянуть меня к экзаменам. Ну дает! Оказывается, в почтальоны он после университета подался. Вообще-то Кортни – доктор философии, только у него в научном мире стычка случилась с другими докторами, из-за распределения новых кресел. Ему вроде какое-то кресло обещали, а потом надули.
Было бы из-за чего лезть в бутылку. Подумаешь, кресло не дали. Они же все одинаковые. Да ладно, не суди сам, да не судим будешь. Нам, экзистенциалистам, до такой ерунды дела нет.
Лично мне плевать, в каком кресле сидеть.
Читаю “На дороге” Джека Керуака ( 38).
27 января, четверг
Сегодня Кен Ливингстон по телику рассказывал, как ловко он заставил Верховный суд снизить в Лондоне оплату за проезд в автобусах. Решил к предкам подкатить насчет денег на автобус до школы. Я ведь как милю с утра протащусь, так сил нет, прилечь хочется. Никакие уроки в голову не лезут.
Отец сказал, что он по четыре мили отмахивал в школу и обратно, и в град, и в ураган, и в зной.
Я ответил с сарказмом:
– Никогда не слышал о таких природных катаклизмах в Центральной Англии в пятидесятые годы!
Отец тут же окрысился:
– В наше время погода была не то что теперь! Вам, соплякам, такое и не снилось.
28 января, пятница
Напомнил отцу, что в понедельник вступает в силу закон о ремнях безопасности. Папа же пробурчал, что ни одна канцелярская крыса не заставит Джорджа Моула цеплять на себя вожжи, будто он сосунок какой. Тут уж мама встряла:
– Крыса, может, и не заставит, Джордж, зато полисмен в два счета, так что будешь пристегиваться как миленький.
29 января, суббота
Берт Бакстер позвонил. Почему носа к нему не кажу, спрашивает. Я сказал, что дел по горло.
– Угу, угу. Так занят, что вдовца-сиротинушку проведать не можешь?
Я обещал заглянуть завтра после обеда.
– После обеда? А что это такое? – проскрипел Берт.
– Ну, мясо, Берт. Еще бывает гарнир, овощи там всякие. Припоминаешь? Хлеб, подливка и прочее.
Берт грустно ответил, что уже лет сто ничего не жевал, так что все слова про еду начисто забыл.
Я пригласил его на воскресный обед:
– Папа тебя подвезет.
Потом предкам сообщил, что в воскресенье у нас гости. Что тут началось! Такую бучу подняли, что вспоминать неохота. Они, видите ли, намылились “присмотреть что-нибудь подходящее для жилья” и перекусить в китайском ресторане.
Это еще что за новости! Жилье менять им приспичило. А обо мне подумали? Мне, между прочим, экзамены скоро светят. Ежу понятно, что человеку в такой момент противопоказаны кардинальные перемены.
30 января, воскресенье
Проведал Берта. Полдня вслух читал ему “Ньюс оф уорлд”. Это ж обалдеть, сколько, оказывается, викариев бросают паству и дают деру со смазливыми разведенками.
После “Ньюс” немножко почитал Берту цветное приложение к “Санди таймс”, но ему быстро надоело.
– Это еще что за мура, а? Про макаронников каких-то читать удумал. Мне на их выкрутасы плевать. Ты бы еще про паскудного какого музыкантишку почитал. С тебя станется.
– Я думал, ты хочешь быть в курсе последних событий в мире культуры!
Берт сказал, что он как про культуру слышит, так сразу за открывалкой для бутылок лезет.
В 19.00 приехал доброволец из собеса, чтобы Берта в пивную отвезти. Чудной малый – тощий и весь какой-то дерганый. Уинсли зовут. Стоило ему в комнату зарулить, как Штык свои клычищи оскалил и давай рычать. Берт посоветовал Уинсли не делать резких движений.
– Рычание – это еще цветочки. Вот коли цапнет, тогда будут ягодки, – посулил он.
Я не удержался и продемонстрировал все, что мы со Штыком умеем. Первым делом перевернул его на спину и брюхо почесал. А потом главный фокус проделал: сунул голову Штыку прямо в пасть. Правда, ненадолго, уж больно гнусно у Штыка там воняет.
Берт с Уинсли отчалили, а я в доме прибрался. Нашел под подушкой свадебную фотку: Берт и Квини улыбаются. Чудно все-таки, даже такие древние старики, оказывается, тоже на чувства человеческие способны.
31 января, понедельник
Здорово повеселились с Найджелом по дороге в школу: всем водителям, которые мимо нас проезжали, показывали, что надо ремень пристегнуть. Вот же гады. Хоть бы один спасибо сказал.
1 февраля, вторник
В склеенном брачном союзе предков появилась первая трещина: не сошлись в финансовом вопросе.
Государство заставляет нас жить так, как ему (государству) хочется, то есть в нищете! А предки в нищете жить не могут. Мне-то ничего, я с детства привык. Никогда в кармане больше трех фунтов не водилось.
2 февраля, среда
Посреди сериала “Улица Коронации” в дверь затарабанили. Гад Лукас собственной персоной. Подавай ему Рози, хоть тресни. Папа сказал, что Рози занята и просила не беспокоить. Лукас разорался во всю глотку; пришлось впустить, чтобы соседи не сбежались. В такой дыре, как наша, сплетен не оберешься.
