От двух до пяти - Чуковский Корней Иванович (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
III. МУЗЫКА.
Пятая заповедь для детских писателей - повышенная музыкальность поэтической речи.
Замечательно, что киники всегда музыкальны. Их музыкальность достигается раньше всего необыкновенной плавностью, текучестью звуков. Дети в своих стихах никогда не допускают того скопления согласных, которое так часто уродует наши "взрослые" стихи для детей. Ни в одном стишке, сочиненном детьми, я никогда не встречал таких жестких, шершавых звукосочетаний, какие встречаются в некоторых книжных стихах. Вот характерная строка из одной поэмы для детей:
Пупс взбешен...
Попробуйте произнести это вслух! Псвзб - пять согласных подряд! И взрослому не выговорить подобной строки, не то что пятилетнему ребенку.
Еще шершавее такая строка некоего ленинградского автора:
Вдруг взгрустнулось...
Это варварское вдругвзгр - непосильная работа для детской гортани.
И больно читать ту свирепую строку, которую сочинила одна поэтесса в Москве:
Ах, почаще б с шоколадом...
Щебсш! Нужно ненавидеть ребят, чтобы предлагать им такие языколомные "щебсши". Не мешало бы сочинителям подобных стихов поучиться у тех малышей, которым они царапают горло своими корявыми щебсшами. Стоит только сравнить два стиха: один, сочиненный ребенком, - "Половина утюга", и другой, сочиненный взрослым, - "Ах, почаще б с шоколадом", чтобы увидеть колоссальное превосходство трехлетних. В "Половине утюга" на семь слогов приходится всего шесть согласных, а в стишке о шоколаде на восемь слогов целых двенадцать согласных.
Конечно, создавая столь благозвучные строки, ребенок заботился не об их красоте, а только о том, чтобы ему было легче выкрикивать их, но именно благодаря этому они так мелодичны и плавны.
Любопытна в этом отношении та переработка стихов, которую незаметно для себя производит ребенок. Она вся направлена к тому, чтобы придать "шершавому" стиху максимальную плавность. Мой знакомый двухлетний мальчик очень любил почему-то стихотворение Пушкина "Черногорцы? что такое?" - и декламировал это стихотворение так:
Тетеготи? то такое?
то есть устранял все согласные, тормозящие плавное течение стиха. Конечно, и тут сказалась не эстетика, а неразвитая гортань, но ведь именно для этой гортани мы и должны писать свои стихи.
Вы только вслушайтесь в ту благозвучнейшую хореическую песню, которую пела, танцуя, девочка Витя Раммо, еще не достигшая двухлетнего возраста:
Коси мине, коси кой,
Леба куси, леба кой,
Коси баба, коси кой,
Куси паки, куси мой.
Йока куку, шибка кой,
Леба кусяй, шибка кой,
Кока кусяй, шибка кой.
Говорила она в то время отлично, свободно произнося любые сочетания звуков, но, когда дело дошло до стихов, предпочла распределять свои согласные так, чтобы они возможно реже встречались друг с дружкой. За исключением слова "шибка", все остальные слова построены у нее таким образом, что между двумя согласными непременно поставлены гласные.
Вообще в речи ребенка мы нередко замечаем борьбу с согласными, преодоление согласных. Трехлетний Адик Павлов, вместо того чтобы сказать "солнце красно", говорил соне касно (то есть выбрасывал л, ц, р). У Ади Рыбникова слово "дрова" превратилось в дова, слово "смотри" в соти, слово "другой" - в дугой. Нина Златковская говорила пазник, потивный, касивый. Левик Гаврилов говорил пиезжай, а "гром" выговаривал гом [168].
Замечательны меры, которые принимала двухлетняя Алена Полежаева, для того чтобы этого скопления не было. Ее мать сообщает о ней: когда рядом в слове встречаются две согласные, Аленушка ставит между ними гласную:
- Птичка - патичка, кто - кито, где - гиде [169].
Точно такой же прием "разукрупнения" согласных при помощи добавочных гласных подметила у своей дочери Майки ленинградская жительница Инна Борисова: "Я сикушила кашику", "я гуляю си бабушкой".
При помощи такого приема Майя (одного года десяти месяцев) избегала неудобных для нее звукосочетаний: ск, шк, сб.
Сочиняя детские стихи, я старался, насколько у меня хватало умения, считаться с этим отчетливо выраженным требованием малых ребят.
IV. РИФМЫ. - СТРУКТУРА СТИХОВ
Шестое правило было подробно изложено на предыдущих страницах. Оно заключается в том, что рифмы в стихах для детей должны быть поставлены на самом близком расстоянии одна от другой.
Читатели этой книжки могли убедиться, что почти во всех стихотворениях, сочиненных малыми детьми, рифмы находятся в ближайшем соседстве. Ребенку гораздо труднее воспринимать те стихи, рифмы которых не смежны.
Седьмое правило заключается в том, что те слова, которые служат рифмами в детских стихах, должны быть главными носителями смысла всей фразы. На них должна лежать наибольшая тяжесть семантики.
Так как благодаря рифме эти слова привлекают к себе особенное внимание ребенка, мы должны дать им наибольшую смысловую нагрузку. Это правило я считаю одним из важнейших и пытаюсь не нарушать ни при каких обстоятельствах. И часто делаю опыты со своими и чужими стихами: прикрываю ладонью левую половину страницы и пытаюсь по одной только правой, то есть по той, где сосредоточены рифмы, догадаться о содержании стихов. Если мне это не удается, стихи подлежат исправлению, так как в таком виде они до детей не дойдут.
Восьмое правило заключается в том, что каждая строка детских стихов должна жить своей собственной жизнью и составлять отдельный организм.
Иными словами, каждый стих должен быть законченным синтаксическим целым, потому что у ребенка мысль пульсирует заодно со стихом: каждый стих в экикиках - самостоятельная фраза и число строк равняется числу предложений. (Этой своей особенностью стихи для детей очень близки к народным стихам.).
Две строки - два предложения:
Твоя мама из дворян,
А отец из обезьян.
Шесть строк - шесть предложений:
Мама умная была
И меня не посекла!
Ай, люли, люли, люли!
Ты меня всегда люби!
Я теперь тебя люблю.
Не кап-риз-ни-ча-ю!
У детей постарше каждое предложение может замыкаться не в одну, а в две строки, но за эти границы уже никогда не выходит. Вот стихи девятилетней Ирины:
1) Мы с Чукошею вдвоем
За калошами идем.
2) Купим, купим мы калоши
Для себя и для Чукоши.
Поэтому длинные стихи для детей чаще всего состоят из двустиший. В сущности, пушкинский "Салтан" и ершовский "Конек-горбунок" по своей структуре являют собой целую цепь экикик, большинство которых не превышает двух строк. И Пушкин и Ершов свои сказки писали главным образом "двояшками". Вот типичный отрывок из Пушкина:
1) В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут; (Пауза.)
2) Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет. (Пауза.)
3) Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица; (Пауза.)
4) И растет ребенок там
Не по дням, а по часам. (Пауза.)
5) День прошел, царица вопит...
А дитя волну торопит: (Пауза.)
6) "Ты, волна моя, волна,
Ты гульлива и вольна; (Пауза.)
7) Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь, (Пауза.)
8) Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли - (Пауза.)
9) Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!" (Пауза.)
После каждой "двояшки" - пауза. Восемнадцать строк - девять пауз и девять "двояшек", причем в большинстве случаев каждая "двояшка" есть самостоятельная фраза.
Стихи эти написаны не для детей. Пушкин, создавая свои сказки, ориентировался на фольклорную дикцию взрослых. Но благодаря близости народного поэтического мышления к детскому пушкинская сказка с давнего времени прочно вошла в обиход малышей, и ее структура является для нас образцом.
