О чем говорить с ребенком? Инструкция по выживанию для современных российских родителей - Маховская Ольга Ивановна
Сопоставив свои соображения и результаты обсуждения с супругом и ребенком, вы получите более полную картину того, что у вас в данный момент происходит. Расхождения – это не повод для конфликтов, это повод для активного сближения.
Но если ребенок «забыл» нарисовать одного, а то и обоих родителей, значит, он не чувствует связи с вами. Для него мама и папа вовсе не те люди, к которым он обратится с вопросом, тревогой или просьбой.
Правило развода № 2. Прежде чем разводиться, используйте дополнительный ресурс семьи.
Возможно, ребенок просто не понимает, что происходит в семье, поэтому у него самое фантастическое представление о своих родителях. Если ваш супруг вынужден задерживаться на работе в интересах семьи, нужно объяснить малышу, что он делает («тушит пожары», «лечит детей», «перевозит груз»). Не забывайте, что формула «папа зарабатывает деньги» непонятна малышу. Он может вырасти с ощущением, что взрослых заставляют заниматься чем-то неинтересным, монотонным, что он живет с несчастными родителями, которые беспомощны перед обстоятельствами.
Памятка мамам, которые решили развестись
Поскольку основные инициаторы разводов – женщины, им неплохо бы знать самим, какое будущее их ждет. Некоторые обобщения, сделанные здесь, вы не встретите ни в одной книге.
Развод ухудшит ваш материальный статус. Например, в США стоимость одного часа работы адвоката оценивается в 200–300 долларов, а для того чтобы выпрыгнуть из семейной лодки нужны 5–10 тысяч долларов и 2–3 года судебных разборок. Кроме того, выигрывает тот, кто богаче. Именно поэтому наши девушки, казалось бы, успешно вышедшие замуж за иностранцев, бегут назад домой, прихватив с собой детей: им просто финансово не отыграть ни ребенка, ни состояние. Российские разводы в этом смысле самая дешевая и легкая процедура, но они психологически более опасны. 900 женщин ежегодно погибают от рук ревнивых мужей, которые только подозревают о наличии соперника. 14 тысяч гибнут от домашнего насилия: они и хотели бы уйти, но не тут-то было. А вот распад детоцентристской французской семьи усиливает право на наследство по детской линии: жена, даже прожив с мужем 10 лет, лишается наследства, как, впрочем, и последующие жены. Наследство отца делится между детьми. Американцы же судятся в основном из-за детей, поскольку имущество у них и так разделено.
Но и потом развод оценивается не только как психологическая травма, сопоставимая с гибелью близкого человека, но и как ухудшение материального состояния. Женщины переживают по поводу прямого снижения доходов: им нужно самостоятельно кормить детей. Мужчин же больше беспокоит факт физического сужения территории, если приходится переезжать на меньшую жилплощадь. При этом наши мужчины стремятся подселиться к родителям, где быт устроен и налажен. Особую надежду они возлагают на матерей. Или же в их жизни следует неминуемый повторный брак – на даме с территорией, иногда первой попавшейся «неплохой» женщине. Таким образом, восстанавливаются спокойствие, владения и власть мужчин. Кстати, зоопсихологи утверждают, что любой самец сходит с ума, если его лишить владений. Зоология…
Как мама, так и дети, которые, как правило, остаются с нею, вместо предполагаемого улучшения их жизни, получают все доказательства своей незащищенности и ненужности. Я с большим сочувствием отношусь к положению женщины в браке с человеком, который не хочет поддерживать семью ни материально, ни эмоционально, но пока в жизни после развода материальный и социальный статус женщины ухудшается.
Развод ухудшит вашу репутацию, даже если вы святая. Основная ответственность за благополучие семьи возлагается на женщину. Развод становится пятном именно на женской репутации: не уберегла семейный очаг, не придумала чего-нибудь эдакого, хитрого, чтобы мужа ублажить, утешить. Общественная мораль по-прежнему требует от женщины быть хранительницей очага и отвечать за благополучие и сохранность семьи. В этом мы приближаемся к мусульманской норме женщины-утехи.
Женщины не спешат с повторным браком. Во-первых, они претендуют на любовь и в этом видят основное условие и повод для создания семьи. Любовь – это то царство неформальных отношений, в которых наши женщины чувствуют себя как рыбы в воде. «Он меня не любил», – говорит о своем бывшем муже женщина. «Она меня не слушалась», – говорит наш мужчина, рассчитывая на власть и подчинение.
После развода вам придется еще больше заниматься детьми, а не собой. А между тем развод потребует одного-двух лет, чтобы вы могли восстановиться психологически, встать на ноги, адаптироваться к новой ситуации. Поскольку об отношениях у нас говорить не принято, то и развод превращается в схватку, где все решается силой.
Вопреки вашему представлению о справедливом разводе, отец детей может не только не помогать материально, но и не участвовать в его воспитании.
Только 44,1 % отцов, которые развелись менее 5 лет назад, часто встречаются со своими детьми. Дальше цифры идут на снижение: если после развода прошло 5–9 лет, то часто видеть детей хотят только 31,9 % отцов. Если минуло более 10 лет – всего 24,5 % опрошенных отцов. Доля же тех, кто встречается с детьми редко, повышается соответственно с 43,7 до 54,5 %, а тех, кто не встречается никогда, – с 12,2 % сразу после развода до 17,2 % по прошествии 10 лет.
Конечно, на частоте встреч отцов и их детей после развода сказываются разногласия между супругами. При наличии разногласий 17 % отцов после развода никогда не видят своих детей. Иногда дети, взрослея, исправляют ошибки родителей. Но это лишь в случае, если отцы сами хотят сохранять отношения с детьми и воспитывать их. А опросы показывают, что лишь половина отцов, не имеющих контактов с детьми, огорчены подобным положением.
Таким образом, только треть отцов, если судить по их собственным оценкам, достаточно часто видят своих детей и могут в какой-то мере заниматься их воспитанием. Однако ответы женщин на тот же вопрос существенно отличаются от ответов мужчин: они в два раза чаще говорят об отсутствии каких-либо отношений между отцом и детьми (34,9 % против 17,2 %); соотношение не меняется, даже если супруги живут в одном городе (26,3 % против 11,7 %). Таким образом, наши мужчины склонны преувеличивать свое участие в воспитании детей после развода, в то время как оно ограничивается алиментами. Теоретически они признают за собой обязательства, но на практике находят много поводов отлынивать, переводя все стрелки на супругу: сама виновата, не нужно было разводиться.
Игры с алиментами известны всякой разведенной женщине. Вначале могут попросить не подавать на алименты, чтобы не посвящать коллектив в семейные дела: мол, сам буду платить. Потом платят только время от времени, обещая детям впечатляющие подарки в будущем, вплоть до компьютера, поездки за границу, машины, квартиры. И после развода многие женщины и дети рассчитывают на улучшение в отношениях с бывшим мужем и отцом. Кроме того, отцы чаще всего не знают, сколько денег уходит на содержание и воспитание ребенка, и искренне верят, что планка ежемесячного пособия по уходу за ребенком, которую ставит государство, обеспечивает прожиточный минимум. Основной доход отцов часто составляет пресловутая «черная» зарплата, с которой практически невозможно взыскать алименты.
Недовольные решением своих супруг мужья могут попытаться силой вернуть семью, не стесняясь в методах. Чаще всего вопрос стоит так – или квартира, или ребенок. Если вам дорога психика ребенка, бегите, а через год-два можно вернуться к решению квартирного вопроса.
А иногда взрослые идут на развод в условиях открытого конфликта, принципиального несогласия и взаимного презрения. Сцены насилия, свидетелями которых являются наши дети, на фоне развода только учащаются. Милиция при этом предпочитает не вмешиваться.
