Академия домашних волшебников - Сахарова Саида Юсуфовна (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
И опять кисточка летела к стакану с водой, а потом к коробке с красками. Желтая стронциановая, охра золотистая, марс коричневый, красный, темный краплак сменяли друг друга.
Лёка, Калинка и Марина завороженно следили за точеным хвостиком кисти, сейчас снова несущей бархатную синеву ультрамарина. Куда теперь устремится эта волшебная деревянная палочка с хвостиком золотых щетинок, умеющая в Алешиных руках творить чудеса?
Алеша немножко подумал и никуда ее не устремил, а вернул с полпути назад, поплескал ею в воде, быстро стряхнул и повесил на гвоздик хвостиком вниз, а в руке у него оказался упрямый, толстый черный карандаш, остро заточенный.
Штришок за штришком ложились четкие квадраты. Вот Алеша повел карандашом легко — квадрат получился светло-серым, нажал посильнее — и квадрат получился чуть темнее, а нажал карандашом крепко — и квадрат получился черный.
Карандаш еще походил-побродил по цветным акварельным потекам и появились: стеганая куртка с капюшоном и белыми молниями; полосатое красно-синее вязанное из толстых ниток пончо с длинными льющимися кистями; очень удобные джинсы с эдакими металлическими заклепками; шорты и полосатая рубашка; жилет с бахромой и аппликациями и напоследок вязаное платье для фигурного катания на коньках.
— И платье мне? — спросила Калинка. — Я ведь на коньках не катаюсь…
— А вдруг захочешь кататься. Вот у тебя и будет платье. Тебе разве не нравится?
— Нравится! Ты хорошо рисуешь. У тебя точный глаз и красивые краски.
Алеше очень приятна была такая похвала, но он ничего не сказал и продолжал рисовать. Зато Марина спросила:
— Красивые краски? Если я возьму кисточку да начну этими же красками рисовать, разве у меня они будут другими?
— Конечно, другими… — засмеялась Калинка. Она понимала, что Марина сейчас немного завидует Алешиному таланту и умению. — Поэтому на земле так много разных художников. Один предпочитает чистые, звонкие цвета, но взятые густо, сочно. Вот как Алеша. Другой рисует тоже чистыми, без смеси, красками, но берет их легко и на бумагу краски ложатся прозрачно. Третий не терпит чистых красок и смешивает их, придавая всему рисунку единый колорит, — золотистый, коричневатый. Четвертый из всей этой коробочки выбрал бы только красные, желтые, коричневые краски, а на остальные и внимания бы не обратил. Пятый совсем не применяет этих теплых красок — желтых, красных, коричневых, — а рисует только холодными — синими, фиолетовыми, зелеными. Каждый рисует по-своему. Будешь, Марина, рисовать?
— Буду. — Марина взяла кисточку и чистый лист бумаги. — Нарисую красное платье с оборками.
Марина мучилась минут десять, а потом минуты две смотрела на грязную красную амебу, которую при всем желании нельзя было назвать красным платьем с оборками.
— Ну и пусть, — сказала Марина и разорвала бумагу с амебой на четыре части.
Конечно, Алеша рисует прекрасно. Ну и пусть он рисует прекрасно. А она, Марина, хорошо играет на пианино… А Лёка вот умеет петь песни. Сколько раз они пытались научить Алешу играть и петь! Тысячу раз, и ничего-то у него не получается. Наверное, так и должно быть, и нечего ей, Марине, завидовать Алеше. Как тяжело и трудно рисует она, Марина, но зато как легко и весело играет! Ну, иногда, правда, не весело, а даже грустно или печально. Смотря что играешь!
— Умница, — тихонько сказала Калинка, словно услышала Маринины мысли. — Это и есть талант. Без таланта нет радостной или сильной красоты в красках, счастья или грусти в музыке, задушевности в песнях. Ты, наверное, всегда садишься за пианино с желанием играть грустно или весело, но никак не безразлично? И наверное, всегда тебе хочется играть очень хорошо, независимо от того, слушают ли тебя двести человек на концерте в школьном зале или ты одна-одинешенька?
— Конечно, — кивнула Марина. — Всегда!
— Смотри, как Алеша сейчас рисует, — совсем тихо сказала Калинка. — Очень хорошо, прекрасно, лучше некуда. А ведь это не картина на выставку, а простая игра в куклы. Взял бы да начеркал как-нибудь. При его умении и это было бы неплохо. Что заставляет его сейчас так рисовать? Достоинство его таланта. Он всегда старается рисовать как можно лучше. Алеша, вероятно, и классную стенгазету рисует хорошо?
— Очень хорошо. Даже десятиклассники приходят смотреть.
— Талант, — сказала Калинка…
На белом просторе бумаги появились тем временем еще фартук, вязаный свитер и домашняя куртка.
Черный карандаш устал и отправился в свой карандашный дом, а ему на смену вышел оранжевый, а потом и самый звонкий красный карандаш, и появилось такое симпатичное платье в красный горошек, что Лёка не устояла и спросила:
— Калинка, а можно, это платье будет мое?
— Оно тебе нравится? Пусть будет твое. Здесь так много нарядов, что хватит и мне, и тебе, и Марине, и даже самому Алеше.
— Как было бы чудесно, — мечтательно вздохнула Лёка, — если бы прикоснуться к этим рисункам волшебной палочкой и все стало бы всамделишным. Платье можно было бы надеть, а фартук подвязать да отправиться на кухню обед готовить, а в пончо так уютно завернуться и читать вечером книжку.
— Кто тебе мешает? — засмеялась Калинка. — Прикоснись. Ты не забыла, что зовешься учеником приготовительного класса Академии Домашних Волшебников?
— Я-то не забыла, да волшебной палочки у меня нет.
— Самая волшебная-преволшебная палочка вот какая. — Калинка взмахнула ладошкой и сжала пальцы так, словно в руках у нее утюг, а на смену утюгу пришел невидимый виток сантиметра, а потом ножницы, иголка, крючок, спицы… — Чем не волшебная палочка? Все, что ни захочешь, может исполнить… Только надо захотеть!
— И все это можно сшить и связать своими руками? — воскликнули Лёка и Марина одновременно. — Все это?
— Мне много и не надо, — как будто бы про себя небрежно сказал Алеша. — Джинсы и свитер. Больше ничего. И варежки. И вязаные носки. И еще рубашку. В клеточку. Больше ничего не надо… Разве вот еще цветастую рубашку. Ну, может, еще куртку. И этот жилет. Больше ничего и не надо.
— Ты как настоящий мужчина довольствуешься немногим. — Калинка лукаво на него посмотрела. — Только это, только то…
— Скорее, Калинка, скорее, скорее! — заторопилась Лёка. — Будем шить джинсы и рубашку. Мама давно купила ткань и мне, и Марине, и еще я хочу жилет.
— И я хочу жилет, — сказала Марина.
— И я хочу жилет, джинсы и рубашку, — сказал Алеша.
— Хорошо, — сказала Калинка. — Сейчас мы соорудим три чертежа. Чертеж рубашки на два размера — Лёке и Марине. Один чертеж жилета для всех сразу, только девочкам можно шить жилет длиннее. И джинсы.
— Жилеты можно вышить? — спросила Лёка. — Или украсить аппликациями и кисточками?
— Всем, чем захочешь, хоть бубенчиками, — засмеялась Калинка, но тут же добавила: — Надеюсь, вы понимаете, что я шучу. Мода есть мода, но доходить до крайности не надо. Красивый жилет, украшенный кисточками или вышивкой, безусловно, красив, но с бубенчиками он будет смешон. Понимаете?
— Понимаем, — сказала Лёка. — Мы помним, как ты говорила: «Знай в моде меру».
— Молодцы! Всё слышите, всё помните. Нам надо сшить три пары джинсов, три жилета и рубашку. Много… — задумчиво сказала Калинка. — Придется решить, что шить сначала, а что потом.
— Я могу подождать, — сказал Алеша.
— И я подожду, — согласилась Лёка. — Марина мне отдала свои джинсы, из которых выросла. Сначала ей надо сшить.
— Значит, мы шьем джинсы Марине и жилет Алеше. А потом джинсы Лёке и жилет ей и Марине. А потом джинсы и рубашку Алеше.
Все согласились, что это справедливо.
Раздвинули большой стол, застелили его клеенкой, достали гладильную доску, утюг, принесли швейную машину, вытащили рабочую корзину с нитками, иголками, разной тесьмой — и закипела работа.
Вы думаете, Алеша гордо отправился к себе домой или сел в кресло да принялся решать шахматные задачи из последнего номера «Костра»? Ничуть не бывало. Он помогал Калинке сделать чертежи, и кроил, и утюжил, и шил наравне со всеми. Недаром во все времена лучшими портными были мужчины! Зато жилет ему вышивала сама Калинка. Тамбурным швом.
