Вкусно! Кулинарные путешествия со знатоком - Бурда Борис (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Даже с английской ересью Филипп полез разбираться, чтобы и англичане веровали как положено, а маленькие и верткие английские корабли утопили его уже заранее так названную Непобедимую Армаду, как котенка в помойном ведре. Потратили государственную казну на чудовищные галеоны – и где они? Испарились, как испаряется это вино. Впрочем, с Англией была еще одна причина… Сейчас расскажу, вот только возьмем и нарежем толстыми кольцами по-настоящему много лука – пять хороших луковиц. И теперь, когда испарилось все вино, бросаем лук на сковородку и жарим, помешивая, на среднем огне-до окончательной готовности. А пока жарим, расскажу, что такого уж особого было у Филиппа с Англией. Вы, например, знаете, что он был английским королем? Самым настоящим, потому что он был мужем английской королевы Марии, дочки печально известного Генриха Восьмого, того самого, который двух жен казнил. Кстати, у Филиппа это был уже второй брак. Супружница у него была еще та: такая же любительница аутодафе, как и Филипп, восстановившая в Англии власть папы и инквизиции, – в общем, нашли друг друга. Будь у них еще и дети, они бы, небось, людей ели… Да не даровал им Бог ребенка (еще чего не хватало), и Филипп после смерти супружницы вернулся в свою Испанию. А Англию-то жалко – и он попытался посвататься к сестре Марии Елизавете – какая разница, на какой королеве быть женатым, если ты при этом король? Но Елизавета была невеста разборчивая, она Ивана Грозного и то послала куда подальше, а перед ним Филипп даже как-то блекнет. Зверства настоящего у него не было – один религиозный психоз. Но на то, чтобы главной задачей своих секретных служб сделать заговор с целью убийства Елизаветы, его эмоций вполне хватило. После каждого такого заговора власть Елизаветы становилась только крепче, и все испанские старания приводили разве что к тому, что английские пираты активнее перехватывали испанские галеоны с золотом на просторах Атлантики. А какой же золотой век без золота?
Но не все, что писалось о Филиппе, – правда, и де Костер, и Томас Манн, и Шиллер явно находились под сильным влиянием «черной легенды» о Филиппе – тот восстановил против себя практически всю Европу, и любые скверные сведения о нем, даже высосанные из пальца, принимались на ура. Врагов у него было достаточно, и они распускали про Филлипа самые жуткие слухи. Некоторые из них и легли в основу пьесы Шиллера, а потом и оперы Верди о старшем его сыне, от португальской принцессы, несчастном Доне Кар-лосе. Шиллер и Верди сделали из него великого свободолюбца. А он, судя по всему, был просто дурак и псих. Действительно, сейчас толком и выяснить невозможно, отчего же он скончался в одночасье совсем молодым – судя по всему, от естественных причин. Так что это все опера – «что так глупо, что нельзя сказать, можно хотя бы спеть». И вряд ли Дон Карлос пытался отбить у отца его третью жену, французскую принцессу Елизавету – правда, и Филиппу она вышла не в масть, рожала только дочерей, одну Филипп пытался посадить на французский трон, чтоб отнять его у гугенота Генриха IV, да какой толк мешать религию в политику и экономику – ничего и не вышло. И слава богу, все равно бы не удержали. Кстати, наследника, Филиппа III, ему родила только четвертая жена.
Вот и Португалия пробыла под испанцами 60 лет, а потом отделилась, и с тех пор не было у англичан вернее союзника против Испании, чем эти португальцы. Сам захват Португалии – тоже романтическая история, причем не начало ее, а конец, для романтических историй весьма типичный.
Молодой, красивый и отважный, хоть в Голливуде его снимай, португальский король Себастьян был иезуитским воспитанником и борцом за католизацию всей планеты почище Филиппа – во всяком случае, к его безумному крестовому походу Филипп присоединиться отказался. Дон Себастьян, очевидно, решил, что сам справится, очертя голову ринулся в битву с превосходящими силами и сгинул – некоторые португальцы до сих пор верят, что он вернется, когда стране будет грозить по-настоящему большая беда, как Хольгер Датчанин или король Артур, да мало ли про кого рассказывают эту легенду… А Филипп, как более осторожный, да еще и женатый первым браком на португальской принцессе, решил, что будет гораздо лучшим португальским королем, чем этот авантюрист. Захватить Португалию оказалось просто, кому дали денег, кому отрубили головы – в общем, со всеми договаривались как могли. Да только непрочны такие договоренности… Кончился Золотой век – кончилась и испано-португальская уния.
Вот вроде и все. Никаких травок, никаких пряностей – мясо, вино и лук. Даже присаливается прямо в тарелке. Тут же можно добавить и какой-то соус, но не ординарный, а исключительный, необыкновенный не меньше, чем это блюдо. А можно этого и не делать – и так очень вкусно, совершенно неожиданно при такой невероятной простоте блюда. Вот мясо по-кордовски и готово. Не удалось Филиппу выравнять на общий аршин великолепный город с давней историей, достопримечательностями которого до сих пор являются и шестнадцатипролетный римский мост, возведенный еще при Августе, и великолепная арабская мечеть, и старый еврейский квартал. Разнообразием мы богаты, а равнять всех на один аршин – обязательно лишнего отрежешь. И государство у Филиппа было пугалом всего мира, и самого султана ему удалось разбить в славной битве при Лепанто, где Сервантес руку потерял, и роль этой победы в мировой истории была огромна – только после нее стало окончательно ясно, что завоевать всю Европу туркам не удастся, и богатств хватало, и талантов… Но упадок Испании начался именно в Сигло де оро, в Золотой век. Храни нас всех, Боже, от такого Золотого века, хотя все лучшее, что тогда создано, и нам использовать не грех. Приготовьте себе это блюдо, и приятного вам аппетита!
Ингредиенты
1200 г говяжьей вырезки, 5 луковиц, 1 литр красного сухого вина – все!
ШНИЦЕЛЬ ПО-ПАРИЖСКИ
Сегодня у нас уже праздничный день. Мы не только готовим блюдо великой французской кухни – мы готовим блюдо величайшего города величайшей кулинарной страны в мире. Париж – всего один, более того, Париж – всегда Париж! И с этим трудно спорить, потому что никогда этот город не носил иного имени. Даже не говорите мне, что римляне называли его не Париж, а Лютеция – это только часть правды. На самом деле назывался он Лютеция Парризиум, поскольку находился на земле племени парризиев. Что означает это слово, до сих пор многие гадают: то ли «корабельщики», то ли «пограничники», герб города не меняется с веками и говорит об одном и том же. Изображает он маленький кораблик, а написано под ним всего три латинских слова, которые переводятся очень просто: «КОЛЕБЛЕТСЯ, НО НЕ ТОНЕТ». Как сказал бы Феллини: «И корабль плывет…» И не видно конца этому плаванию одной из самых старых европейских столиц, и запах с камбуза этого кораблика становится с течением столетий только вкусней и ароматней. Хочется причалить к борту и хотя бы попросить рецепт… Готовим шницель по-парижски!
Первым делом возьмем подходящее для этого мясо. Вполне можно вырезать четыре шницелечка из телятины. Говядина не годится – мясо для шницеля по-парижски должно быть нежным. Лично я попробовал, и у меня получился о-о-чень неплохой парижский шницель из курятины - мяса еще более нежного, чем телятина. Гусь и утка не годятся – тяжеловаты, об индюшатнике можно подумать, но в оригинале телятина, так что решайте сами. В наших условиях курица дешевле, да и не хуже. Но в случае любого решения вы гарантированно не пострадаете – в Париже даже мученичество такая приятная штука, что местную Гору Мучеников облепила, как муравьи, богема всех частей света, исключая Антарктиду, пингвинов я что-то там не замечал. Дело в том, что Гора Мучеников по-французски – Монмартр. А в предместье Парижа Сен-Дени покоится покровитель французского рыцарства святой Дени, по-нашему просто Денис. Именно в его честь боевой клич французских рыцарей испокон веков был «Дени Монжуа!», то есть «Денис, наша радость!». По легенде, он проявил достойную покровителя рыцарей храбрость даже в момент своей мученической кончины – взял свою отрубленную голову в руки и пошел на место своей будущей базилики! Когда некая вольнодумная дама этим «Денискиным рассказам» не поверила, остроумный Талейран галантно заметил ей: «Мадам, труден лишь первый шаг!»
