Одесская кухня - Потанина Ирина Сергеевна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Кофейня по-одесски

«Дружной, отважной, мощной волной, полные надежд и патриотизма, все мы храбро драпали от большевиков, - писала в книге воспоминаний умница-остроумница Надежда Тэффи. - Мы - с концертами, в Одессу». В 1919 году, на момент встречи обе они - и Надежда Александровна, и Одесса -пребывали в весьма не свойственном для себя состоянии. Находившаяся на пике славы журналистка-эссеистка-переводчица, о которой сам Николай II говорил, что признает из современных писателей «Тэффи, ее одну», в честь которой выпускали одноименные духи и конфеты, а за право публиковать произведения дрались самые обеспеченные издатели, оказалась вдруг растерянной беженкой, вынужденной бояться в пути даже собственной охраны, успокаиваясь мыслями о том, что в конечном счете все равно, кто ограбит - охрана или какие-нибудь нападающие. Привыкшая к некоторой медлительности, холеной лености и южной спонтанности, Одесса тоже изменилась: вынуждена была в одночасье принять пол-России, помогать гостям вести привычную им светскую жизнь и, в то же время, строить четкие планы по поводу всевозможного дальнейшего развития событий. Обе - и Одесса, и писательница - спасались чувством юмора, помогая попутно всем окружающим не впасть в панику и уныние. Избранные отрывки из книги Тэффи «Ностальгия» смело можно прописывать в качестве антидепрессантов людям, попавшим в самые тяжелые обстоятельства.

«В Одессу приехали ночью. Приятный сюрприз: нас заперли в вокзале и раньше утра выпустить не соглашались. Что поделаешь! Сложили вещи на полу, сели сверху и, право, чувствовали себя очень уютно. Никто в нас не стрелял, никто не обыскивал - чего еще человеку нужно?», или: «Правил Одессой в то время молодой сероглазый губернатор Гришин-Алмазов, о котором никто в точности ничего не знал. Как случилось, что он оказался губернатором, кажется, он и сам не понимал. Так, маленький Наполеон, у которого "судьба оказалась значительнее его личности"». Или: «Возвращаясь домой вечерами, мы собирались в группы. Бандиты останавливали извозчиков, выпрягали лошадей и уводили их к себе в катакомбы. Но - удивишь ли нас этими страхами? Театры, клубы, рестораны всю ночь были полны. Назывались легендарные цифры проигрышей...»

Одесский быт очень веселил беженцев. «Не город, а анекдот!» - сказала Тэффи, когда в ответ на жалобу о взятках, требуемых местными полицейскими, покровительствующий Надежде Александровне губернатор с улыбкой ответил: «Ну что ж? Эти деньги идут исключительно на благотворительность!»

Меткий глаз Тэффи обожал одесских хроникеров. Она записывала перлы журналистов в специальный блокнот, с помощью которого еще долгое время поддерживала хорошее настроение среди друзей и читателей:

«Балерина танцевала великолепно, чего нельзя сказать о декорациях».

_{Надежда Александровна Тэффи}

«Артист чудесно исполнил «Элегию» Эрнста, и скрипка его рыдала, хотя он был в простом пиджаке».

«На пристань приехал пароход». «В понедельник вечером дочь коммерсанта Рая Липшиц сломала свою ногу под велосипедом»...

На глазах у Тэффи город все наполнялся. Новые беженцы прибывали сотнями. Все твердили, что власть большевиков вот-вот рухнет, что можно и не распаковывать чемоданы, но сами все же распаковывали, что было красноречивее любых слов.

Пропуски на въезд в Одессу легче всего выдавали артистам. Люди изощрялись, как могли: «Поистине талантлив русский

народ! Толпами двинулись на юг оперные и драматические труппы... Приехала опереточная труппа, состоящая исключительно из «благородных отцов». Приехала балетная труппа, набранная сплошь из институтских начальниц и старых нянюшек... Труппа из четырех актеров и одиннадцати суфлеров с трудом, но все же доказала пролетариям, что суфлер - главный человек в искусстве...»

А атмосфера все накалялась. Слухи о подходящей к городу войне полнили улицы. «Ауспиции тревожны!» - стало самой распространенной фразой города. С каждым днем становилось яснее, что нужно будет двигаться дальше. Но куда? Приехав в Одессу как артистка, привезенная импресарио и разрекламированная, к моменту отхода французских войск из порта Тэффи уже выполнила все обязательства по контракту и теперь совершенно не знала, как устраиваться дальше. Все знакомые бежали в Константинополь. Делали они это, правда, весьма импозантно:

«- Безобразие! Жду три часа. Все парикмахерские битком набиты... Вы уже завились?- налетает на меня одна дама буквально в момент общего бегства.

- Нет, - отвечаю растерянно.

- О чем же вы думаете? Ведь большевики наступают, надо бежать! Что же вы, так нечесаная и побежите? Зинаида Петровна вот молодец: «Я, говорит, еще вчера поняла, что положение тревожно, и сейчас же сделала маникюр и ондюлясион». Сегодня все парикмахерские битком набиты. Ну, я бегу...»

Последними в Одессе опустели кофейни.

- Отчего вы не сидите в кафе? Там же буквально все битые сливки общества! - упрекали Тэффи знакомые.

И правда - чтобы узнать последние новости, получить достоверную информацию (а чаще - множество противоречащих друг другу последних информации), чтобы заручиться чьим-то обещанием раздобыть пропуск на пароход, который «в случае чего отвезет всех в Константинополь», чтобы выяснить, почем прибывшие вчера в порт темнокожие матросы продают привезенные на торги безумной красоты ковры... -для всего этого достаточно было просто выпить пару ароматных чашечек кофе.

Одесская кофейня, полная вкусами, характерами и судьбами, навсегда останется в памяти Тэффи символом поразительной беспечности и, вместе с тем, мистического разрешения большинства проблем Одессы тех времен.

Остается лишь узнать, что за кофе пили в то время одесситы.

Вам понадобится (на 1 бокал):

1 чайная ложка натурального молотого кофе

сахар - по вкусу

3/4 бокала воды

корица - по вкусу

1 столовая ложка мороженого

1 столовая ложка взбитых сливок

грецкие орехи чищенные - по вкусу

шоколад тертый - по вкусу

Приготовление:

Измельчаем орехи так, чтобы они все еще оставались кусочками, но уже приобрели сыпучесть. В турке заливаем кофе, добавляем сахар и корицу. Ставим на слабый огонь и ждем, пока кофе не начнет подниматься. Снимаем турку, ждем, пока кофе опустится, и снова ставим все на огонь. Повторяем процедуру несколько раз. Когда кофе немного остынет, переливаем его в бокал, сверху кладем слой мороженого, затем - слой сливок. Присыпаем смесью тертого шоколада с измельченными орехами и подаем к столу.

Ы, наконец, подарок!

Одесситу шпионом быть нельзя - сразу вычислят. Нет, он легко сможет без акцента заговорить на любом языке мира, подобрать нужный костюм и перенять жесты аборигенов любой страны. Он станет, если очень сильно понадобится, с улыбкой есть лягушек, пить обезжиренное молоко и безалкогольное пиво, даже восхищаться формами японских женщин... Если настоящего одессита специально обучить, он постарается не торговаться на базаре, а после применения соответствующих угроз научится не спорить по пустякам.