Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович (читать книги полные txt) 📗

Награды в войне за Кавказ. 1840–1864 гг

После взятия Ахульго в 1839 году на Черноморском побережье началось строительство новых укреплений — Лазаревское, Головинское. Укреплялась и береговая линия от устья реки Кубани до Мингрелии. Но не успели завершить эти работы, как вспыхнуло восстание черкесов Западного Кавказа, и они захватили часть форпостов «Черноморской береговой линии». За этим событием последовала целая серия поражений Кавказского корпуса. Шамиль, собрав большие силы, продолжал наступление, быстро расширяя границы своего имамата. Замена главнокомандующего Головина в 1842 году генералом А. И. Нейгардтом и подкрепление Кавказского корпуса свежими силами дало возможность на некоторое время остановить горцев. Но через год, набрав армию в 20 тысяч всадников, Шамиль снова развернул наступление. Он захватил большую часть Дагестана, выбил русские войска из Аварии и к 1844 году расширил свои владения более чем вдвое. Никакие старания генерала Нейгардта не помогали.

В это самое время А. П. Ермолов из Москвы писал Н. Н. Муравьёву, находящемуся в опале у императора и коротавшему время в уединении в своём имении: «…О Кавказе здесь различные слухи, но все не весьма хорошие». Он уже тогда, в 1844 году, прочил Муравьёва в наместники вместо Нейгардта и уверял его, что более подходящей кандидатуры государь не отыщет: «…так ведь твои неоспоримые достоинства не только нам, но и высоким особам ведомы. Ты же кроме дарований своих над всеми этими Герштейцвейгами и Нейгардтами ещё одно великое преимущество имеешь: железную волю и непреоборимое терпенье, против которого ничто устоять не может. Я знаю, что ты в походе ведёшь жизнь солдатскую, а с сухарём в руке и луковицею, коими ты довольствуешься, наделаешь таких чудес, какие им и не снятся. Никто из них самоотвержением, подобным твоему, не обладает». Но судьба распорядилась иначе. Наместником на Кавказ в 1844 году был назначен М. С. Воронцов. На первых порах, в 1845 году, он сумел потеснить Шамиля и даже захватить и разрушить его резиденцию — аул Дарго. Но за это чуть сам не поплатился жизнью. С трудом вырвался из окружения горцев, потеряв всю артиллерию, обоз и три с половиной тысячи солдат и офицеров. С этого момента новый наместник повёл более основательную ермоловскую тактику, благодаря которой постепенно русские войска вытеснили горцев из Чечни в горный Дагестан. У повстанцев складывалась тяжёлая обстановка. Отрезанные от плодородных земель Восточного Кавказа, они начали голодать.

В это самое время, после сопровождения своего батюшки — Николая I в его поездках по западным границам России, цесаревич Александр (в возрасте тридцати двух лет) предпринял своё первое путешествие на Кавказ. Его поездки сопровождали целые отряды войск с артиллерией и множеством «туземной милиции». Однажды во время перехода из Воздвиженской крепости в Ахчай в сопровождении самого наместника Воронцова произошла небольшая стычка с разъездом горцев. Цесаревич стал невольным свидетелем преследования неприятеля; видел труп убитого горца, оружие которого было тут же преподнесено ему в память об этом случае. В донесении Воронцов писал государю о том, как он со страхом увидел, «…с какою быстротою цесаревич бросился в цепь… Беспокойство моё обратилось в истинную радость, когда я увидел, что обожаемому нашему наследнику удалось присутствовать хотя в небольшом, но настоящем деле…». В заключение наместник Кавказа просил удостоить наследника престола «…украшением достойной груди Его Императорского Величества знаком ордена храбрых». [837] Так будущий император Александр II получил свою первую боевую награду — орден св. Георгия 4-й степени. А чуть позже, по возвращении в Петербург, участвуя 26 ноября в ежегодном празднестве св. Георгия, он получил из рук короля Виртембергского «орден третьей степени за военные достоинства». [838]

Вслед за отбывшим с Кавказа цесаревичем Воронцов отправил 20 сентября государю прошение об учреждении наградных медалей для поощрения «азиатцев за службу в милициях на Кавказе». И уже «…в 24 день Сентября (император Николай I) Высочайше повелеть соизволил: …Азиатцам, не имеющим офицерских чинов, за службу в милициях на Кавказе, смотря по их достоинствам и подвигам, назначить медали меньшего размера золотые и серебряные, для ношения в петлице (помимо медали „За храбрость“ на Георгиевской ленте, ранее используемой… на Анненской и Владимирской за усердие и полезное)». [839] Это те же самые медали, которые служили для награждения «…при представлении к пожалованию сельских обывателей… за успехи в улучшении хозяйства… (с надписью „За полезное“)» [840] и государственных крестьян «…за отличие по общественной службе (с надписью „За усердие“)». [841] Помимо малых (нагрудных) медалей крестьяне награждались и шейными на разных лентах в зависимости от заслуг — Анненской, Владимирской, Александровской и Андреевской. Как видно из рисунка, медали идентичны, разница лишь в надписях в концентрических окружностях.

Жизнь на Кавказе протекала в боевых сражениях. Шамиль стал возлагать надежды на турецкого султана. Оружие к нему всё так же тайно поступало из-за моря. С ещё большим рвением имам стал проповедовать среди горцев политику «газавата» — священной войны, но теперь уже за мировое торжество ислама. Духовенство внушало горцам необходимость перехода в подданство Турции ввиду её поддержки в войне с «неверными». Шамиль писал султану: «…Считаем себя слабыми твоими подданными… Мы решили повиноваться (О, великий и всемогущий султан, тебе) до последней минуты жизни…» [842]

В это время на южных границах назревали события, толкавшие Россию к войне с Турцией. И когда начались военные действия, Шамиль предпринял попытку соединиться с турецкой армией, но при прорыве на Лезгинской линии, у Закаталы, потерпел неудачу. В 1854 году англо-французская армия заняла Анапу и намеревалась захватить весь Кавказ. Турецкие войска Омер-паши, подготовленные английскими военными инструкторами, повели наступление на Тифлис. А Шамиль прорвался всё-таки через Лезгинскую линию в Кахетии. В новом своём звании генералиссимуса, присвоенном ему султаном, он захватил Цинандали, и судьба Грузии висела уже на волоске.

Генерал М. С. Воронцов не годился в такой ситуации для роли главнокомандующего. Император Николай I вынужден был пригласить к себе Н. Н. Муравьёва и лично просил его принять командование Кавказской армией. Приехав на Кавказ в 1855 году, он сумел собрать все внутренние резервы края для нанесения решительного удара по туркам, не прося у казны дополнительных средств. Огромную роль сыграла его дипломатическая тактика по отношению к Шамилю, которая способствовала удержанию имама в бездействии весь остаток войны. Не возымели действия даже обещания султана определить «…каждому горцу по десяти рублей в месяц». [843] Шамиль, благодаря вернувшемуся к нему сыну, служившему ранее офицером в русской армии, несколько изменил свою позицию. Между русскими и горцами начались пограничные мирные встречи, где в процессе контактов с воинами Шамиля, включая обмен товаром, устанавливались дружеские отношения и связи. Даже сам Шамиль, одобряя политику наместника Муравьёва, прислал ему «…с прибывшим для переговоров об обмене пленных чиновников изъявление своего почтения». [844]

К концу Крымской войны, когда турецкая армия была разгромлена, Шамиль окончательно потерял надежду на положительный исход событий. Русская армия была сильна, и борьба с ней предстояла трудная. Но главная сложность заключалась в том, что имамат претерпевал глубокий кризис. К этому времени все влиятельные мюриды Шамиля — наибы, уздени и шейхи — обогатились от присваиваемых крестьянских взносов на священную войну и превратились сами в типичных феодалов. Всё это происходило на глазах простых горцев, положение которых только ухудшалось. Авторитет имамата падал. Социальные противоречия, большие людские потери за долгую войну и само жестокое правление Шамиля вызывали возмущение простых горцев. Они стали отходить от войны с русскими и даже восставать против самого имама.