Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера - Железный Анатолий Иванович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Слово "холодной" она начинает полным голосом, который постепенно затихает и становится еле слышным, потом пауза, а за ней — снова полным голосом — "тепло!" Ясно, что изменение порядка слов понадобилось певице для того, чтобы наилучшим образом выделить слово "холодной" и вновь сыграть на контрасте.
Последние слова песни произносятся тихо, проникновенно:
Перебирая в памяти слышанные мною в разные годы исполнения песни "В землянке", не нахожу ни одного, хотя бы приблизительно равного по силе воздействия этому яркому, своеобразному и несомненно талантливому исполнению.
В заключение хочется несколько слов сказать о самой пластинке. Регистрационные номера записей, указанные на этикетках, относятся к песням "Полосынька" и "Однозвучно гремит колокольчик". Кстати, оба они были использованы Домом звукозаписи в 1943 году. А на самой пластинке, за пределами этикеток, матричные регистрационные номера отсутствуют. Лишь с одной стороны диска можно рассмотреть нацарапанный номер э134. Это отнюдь не матричный номер, так как № 134 в списках регистрации есть и присвоен совсем другой записи. Но специалисты знают, что, кроме матричных номеров, на пластинках изредка ставили еще и номера очередной серии записей, которая начиналась с пластинки именно с таким номером, где, кроме цифрового обозначения, ставится еще и буквенный индекс "э" — экспериментальная. Определить точную дату записи по этому номеру трудно.
Но точно известно, что этикетка, на которой был изображен зажженный факел, применялась только в 1943 году. А на данной пробной пластинке Л. А. Руслановой наклеена именно такая этикетка. Поэтому мы можем точно определить, что запись песен "Синий платочек" и "В землянке" была сделана в 1943 году. Бесспорно, это самая редкая пластинка русской певицы.
Кем зажжен "Золотой огонек"?
В годы Великой Отечественной войны было создано немало замечательных песен. Среди них особенно большой популярностью пользовалась песня "Огонек". Тот самый "Огонек", который своим теплом согревал в холодном фронтовом окопе сердце молодого бойца. И сейчас, более чем через сорок лет после великой Победы, он продолжает согревать наши сердца.
История создания текста лирической песни "Огонек" известна достаточно хорошо. Мы знаем, где, когда и при каких обстоятельствах было написано Михаилом Исаковским стихотворение "Золотой огонек". И лишь вопрос происхождения мелодии песни все еще продолжает вызывать жаркие споры.
Время от времени в печати появляются сообщения, что найден, наконец, автор мелодии "Огонька". Но всякий раз вскоре после этого выясняется, что речь идет еще об одном варианте мелодии песни, хотя и оригинальном, но не похожем на тот единственный и неповторимый, который знают и любят все. Так было, например, с мелодиями Г. П. Березенко, В. П. Никитенко и многих других самодеятельных композиторов.
По самой распространенной и никем еще не поколебленной версии песня "Огонек" поется на слегка измененный мотив довоенного танго "Стелла" польского происхождения. На этой версии настаивают такие советские композиторы, как М. Табачников, А. Полонский, В. Кочетов и др.
Изучая все известные публикации по истории песни "Огонек", я обратил внимание на такую странность: ни в одной из них никогда не называется фамилия композитора, написавшего мелодию танго "Стелла". Казалось бы, чего проще — тот, кто сочинил "Стеллу", и является автором мелодии нашего "Огонька".
Задавшись целью во что бы то ни стало установить автора этого танго, я перерыл не один ворох довоенных нот, просмотрел множество каталогов польских довоенных граммофонных фирм, обследовал фонотеки всех известных мне коллекционеров пластинок, наводил справки в Центральном государственном архиве звукозаписей СССР. Увы, ни нот, ни пластинок с записью танго "Стелла" нигде обнаружить не удалось. И все же поиск дал положительный результат: я окончательно убедился в том, что такое танго не только действительно существовало, но и пользовалось очень большой популярностью до войны. С помощью тех, чья молодость пришлась на последнее предвоенное десятилетие, удалось почти полностью восстановить текст "Стеллы". Текст этот невероятно банален, начисто лишен какой бы то ни было поэтической привлекательности и его популярность можно объяснить, пожалуй, лишь непредсказуемыми зигзагами прихотливой моды да еще, скорее всего, красотой мелодии. Правда, точно воспроизвести мелодию "Стеллы" никто не брался, слишком давно ее приходилось слышать.
Но вот однажды по центральному телевидению транслировалась очень популярная программа "Песня далекая, близкая", в которой речь шла о существующей неясности с происхождением мелодии лирической песни "Огонек". Передача имела большой резонанс, и на телевидение поступило много писем, в основном от бывших фронтовиков. В письмах назывались разные фамилии самодеятельных композиторов, сочинивших мелодию популярной песни. Достоверность свидетельств фронтовиков не вызывает сомнений: каждый из них запомнил, что кто-то из однополчан сочинил свою собственную мелодию, которая в свое время была, по-видимому, распространена в той или иной воинской части. Но среди поступивших писем были и такие, которые помогли окончательно восстановить подлинную картину возникновения мелодии одной из самых популярных фронтовых песен [25].
"Если вы помните, до войны была такая популярная песня "Стелла". Как-то во время войны я снова услышал "Стеллу". Это было в маленьком, только что освобожденном городе. Шли по улице два солдата и пели "Стеллу". И только когда я приблизился, я понял, что это что-то другое, совсем другие слова: "На позиции девушка провожала бойца". Но мотив тот же. Где-то немного тянули, где-то не дотягивали, изменили немного темп исполнения, но мотив тот самый. В этом не было сомнения. Пели "Стеллу", только слова были другие". (Из письма т. Руденко. Кривой Рог. 17.01.1980 г.).
В письме т. Руденко есть слова, которые дают нам ключ к пониманию механизма происхождения мелодии "Огонька". Вот они: "…где-то немного тянули, где-то не дотягивали, изменили немного темп исполнения". Да ведь это бесспорное свидетельство того, что мелодия польского танго не совсем подходила к словам стихотворения М. Исаковского и ее пришлось приспосабливать, даже потребовалось изменить темп. Выходит, мотив "Стеллы" не был идентичен мотиву "Огонька".
Но посмотрим еще одно письмо:
"В первые месяцы 1946 года я находилась в Кракове. В городе уже налаживалась послевоенная жизнь, по вечерам на центральных улицах распахивались двери многочисленных баров и ресторанов, оттуда разносилась музыка, исполняемая всевозможными музыкантами. И отовсюду каждый вечер была слышна мелодия нашего "Огонька", совершенно точная, но с дополнением припева, которого нет в знаменитой песне. И как-то раз, высказав мнение, что вот как поляки любят наш "Огонек", я узнала, что исполняется не "Огонек", а "Польское танго"". Незамысловатый русский перевод этого танго я помню:
