Артур, Билл и другие (Все о мышах) - Кроукрофт Питер (электронная книга txt) 📗
Семерка из второго штабеля также состояла из двух самцов и пяти самок; взвешивание указывало на то, что группа эта состоит из родительской пары (самец 18 граммов, самка 17 граммов), помета из 4 дочерей (средний вес 13 граммов) и еще одного самца (вес 16 граммов). Второй самец мог быть и крупным сыном из того же помета, и втершимся в эту семью посторонним. Но как бы то ни было, он находился в полном подчинении у более крупного самца, который время от времени агрессивно прыгал на него, но не продолжал преследования. Поскольку крупный самец иногда так же агрессивно наскакивал на свою подругу и дочерей, это могло быть и направленным не по адресу сексуальным вниманием.
Двое в третьем штабеле представляли собой счастливую парочку. Обитатели еще одного штабеля, где проверка на приманку произведена не была, оказались двумя самцами и четырьмя самками. Между двумя самцами наблюдались драки и преследования, и один вскоре погиб от ран и истощения. Если бы в выгородке было больше укрытий, он мог бы выжить, прячась от доминирующего самца. Живые мыши и трупы, найденные в обработанных ядом штабелях, также показали преобладание самок.
Эти "штабельные группы" мышей подтвердили выводы, к которым мы пришли, наблюдая искусственные группы в мышином доме. Штабели мешков, разделенные пустыми проходами, представляют собой идеальную среду для возникновения семейных участков. Теперь уже не оставалось сомнений, что объяснение всех замеченных особенностей популяций, образующихся на складах, - их разбросанность, внезапный рост и устойчивость против любых принимаемых мер, кроме окуривания всего помещения, - лежит в территориальной их организации: каждый штабель служит приютом нескольких самок и доминирующего самца. Подчиненные самцы выживают, когда могут, и обеспечивают быструю замену доминирующим самцам, если в этом возникает необходимость. А избыточные самцы - это мыши, которых гоняют от штабеля к штабелю, так что они первыми становятся жертвами ловушек, отравленной приманки, дьявольской "клейкой доски" и служебной кошки.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Так и так одинаково, - сказал он. - Джордж, почему одинаково?
- Не знаю, - сказал Джордж. - Так их рисуют.
В седьмой главе, которая осталась так далеко в прошлом, я упомянул о том, что нам хотелось предоставить еще одной перенаселенной колонии больший простор и посмотреть, как это подействует на ее "общественное устройство" и на размножение. У нас как раз сложилась колония, удивительно подходившая для такого эксперимента. Вначале она росла быстрее остальных, главным образом потому, что первые самки обе остались в живых и сохраняли плодовитость. Кроме того, несколько их дочерей успели вырасти и принести потомство до того, как перенаселенность дала о себе знать.
Еще одной причиной быстрого роста колонии была низкая смертность мышат. Например, согласно переписи от 27 июля 1955 года, в этой выгородке находилось 143 мыши, включая 23 новорожденных. Хотя в выгородке имелось восемь укрытий для гнезд, одно из них служило тесным обиталищем для 61 мыши. Эта масса мышей включала 28 самцов (весом от 10,0 до 17,2 грамма), 29 самок (весом от 10,0 до 21,1 грамма) и четыре помета разного возраста всего 14 мышат. Поскольку укрытие имело площадь только 30 на 30 сантиметров, а высоту 8 сантиметров, этим мышам там было негде повернуться в буквальном смысле слова. Однако, хотя кормящие самки после переписи немедленно переселились под другое укрытие, что было чревато опасностью для молодых мышат, при следующей переписи 11 из них были живы и сильно выросли.
Большинство самок, рожденных в этой выгородке, впадало в длительное состояние анэструса, что приводило к снижению прироста. Из общего числа учтенных молодых мышат (162) на долю первых двух самок приходилось 68-82. Более точную цифру дать невозможно, так как при подобных условиях материнство иногда неустановимо. Прочие 80-94 рождения были прослежены только у 8 из подросших дочерей. Остальные же 19 самок первого поколения и все 45 самок второго поколения потомства не дали вовсе. Они не беременели оставались в состоянии анэструса.
По мере того как мышата вырастали, но не вносили своей доли в прирост популяции, возрастная структура колонии начала отражать ее старение. Популяция со здоровым ростом обладает широким фундаментом из новорожденных и молодых мышат, крепким первым этажом из взрослых особей, дающих потомство, и более узким вторым этажом из стариков-пенсионеров. Проходили недели, и популяция стала почти статичной, поскольку все молодые особи достигли зрелого возраста, а рождения прекратились и смертей почти не было. Возможность того, что мышата рождались без нашего ведома и их съедали, полностью исключается, так как половые щели самок оставались плотно закрытыми. Только у одной-двух самок старшего поколения они открывались на короткие периоды.
Это постепенное изменение возрастной структуры колонии показано на рис. 21 (Fig_21.gif). Верхняя линия, соответствующая общей численности, образует довольно точную "сигмоидную" кривую, похожую на те, которые можно видеть во всех учебниках экологии. Другими словами, популяция стабилизировалась, когда полностью использовала какой-то ограниченный ресурс - в данном случае жизненное пространство. Недостатка в корме не было, так как даже наиболее подчиненные мыши могли наедаться досыта днем, пока остальные обитатели колонии оставались в гнездах. Слабое понижение кривой объясняется несколькими смертями, причина которых осталась невыясненной, но, вероятно, не была связана с перенаселенностью. А в остальном мыши были здоровы, и способность самцов к продолжению рода отнюдь не угасала.
Мы сохраняли эту чисто взрослую колонию в течение 26 недель и с большим удовольствием сохранили бы ее еще и дольше. Мы полагали, что размножение начнется снова, когда смерть от старости приведет к достаточному сокращению численности. Но нам необходимо было завершить весь эксперимент не позже чем через два месяца. Я уже перешел на административную работу в министерство и даже на этот срок мог сохранить колонию только благодаря любезности моего начальства. Мы с Фредом решили отвести напоследок душу и выпустить нашу колонию в более обширное помещение.
16 марта 1956 года мы осмотрели и взвесили мышей в выгородке, а вечером открыли подъемную дверцу в новую выгородку площадью около 36 квадратных метров (рис. 22 [Fig_22.jpg]). Перепись выявила наличие 140 мышей. Шестьдесят семь из них были самками, но половая щель была открыта только у одной - у еще не скончавшейся бабушки. На этот раз, как и тогда, когда мы расширили выгородку № 3, первые исследователи нового пространства уже через несколько минут принялись "засталбливать" участки и агрессивно бросаться на всех остальных. Покидая в эту ночь Ругэмский аэродром, мы знали, что, вернувшись на следующей неделе, обнаружим очень интересное положение вещей.
Через восемь дней мы бесшумно опустили металлические рукава на каждое укрытие для гнезда и снова осмотрели мышей. Изолировав таким образом каждое гнездо, мы могли не только установить, в каком состоянии находятся самки, но и получить сведения об "общественной организации", сложившейся в новой выгородке. Там обитало 26 самцов и 29 самок. Ни в одном укрытии не жило больше одного самца. Многие самцы были "на холостяцком положении", как выразился Фред, но у семи из них было по одной или больше подруг. Половая щель у большинства этих самок (19 из 29) была открыта или вот-вот должна была закрыться.
В старой выгородке распределение следовало прежней схеме. В одном укрытии жил одинокий самец, но остальные были заняты смешанными группами самок и самцов поплоше. Только у 15 из 38 самок половая щель была открыта или закрывалась, из чего следовало, что между колонизаторскими способностями самок тоже существуют различия. Чтобы завершить эксперимент, нам оставалось сделать еще два дела: во-первых, определить конкретные границы участков с помощью как прямого наблюдения, так и установления личности самцов, принимающих участие в пограничных спорах, и, во-вторых, убедиться, действительно ли изменившееся состояние самок приводит к размножению. Благодаря неизменной любезности доктора Юона Томаса мы смогли выполнить и ту и другую задачу.
