Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера - Железный Анатолий Иванович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
В 1986 году предприятия Всесоюзной фирмы «Мелодия» выпустили около 12 миллионов пластинок на основе новой технологии, а когда исчерпается имеющийся запас лаковых дисков, фирма полностью перейдет на технологию с применением медных дисков.
Процесс изготовления современных долгоиграющих пластинок мало отличается от уже описанного процесса выпуска обычных пластинок. Лишь технологическое оборудование стало более совершенным и производительным: порция винилитовой массы вместе с этикетками закладывается между двумя матрицами, и через 30–40 секунд оператор уже вынимает из пресс-формы готовую, еще теплую граммофонную пластинку.
В недалеком прошлом очень много нареканий вызывали конверты, в которых продавались пластинки. Делались они либо вообще без надписей, либо с каким-нибудь стандартным изображением, совершенно не соответствующим характеру записанного произведения. В настоящее время все советские пластинки выпускаются в красочных конвертах. Приобретя новую запись, покупатель не только видит фотографию исполнителя, но и может прочитать содержательную аннотацию о записанных произведениях, о творчестве музыканта. Советская граммофонная пластинка и по качеству, и по оформлению вышла на уровень международных стандартов.
2. Граммофон в россии
Первые русские пластинки. О граммофонных фабриках
Справедливо говорят, что знание прошлого помогает лучше понять и оценить настоящее. Поэтому давайте проследим, как граммофонная пластинка прокладывала себе дорогу в России.
Установлено, что первый граммофон был продан в России еще в 1895 году петербургским торговцем С. С. Гусевым. Однако первая публичная демонстрация новинки состоялась лишь спустя два года, когда в Петербурге, на Невском проспекте, в специальном ателье был выставлен образец одной из модификаций граммофона Эмиля Берлинера. Новинка сразу привлекла толпы любопытных. Техник без устали крутил ручку граммофона, и из продолговатого рупора лилась громкая музыка.
В одном из дореволюционных граммофонных журналов рассказывается, как один из посетителей этого удивительного ателье, некий Н. М. Бугров прежде других сумел угадать огромную коммерческую выгоду изобретения и вскоре, выписав из-за границы граммофон, установил его в своем ресторане на углу Троицкой улицы и Щербакова переулка. Результат превзошел все ожидания: с семи утра и до одиннадцати часов вечера ресторан был полон, официанты едва успевали обслуживать посетителей. Ввиду ограниченного выбора пластинок, каждую из них «крутили» множество раз. В то время никого не интересовало разнообразие репертуара. Удивительным представлялся уже сам факт, что какой-то неведомый оркестр, записанный где-то далеко, за границей, играет сейчас здесь, рядом. Никто тогда не замечал ни шипения пластинок, ни неестественного звучания музыки. Граммофон казался чудом современной техники. Конечно, эта «ресторанная» история не дает полного представления о том, как началась жизнь граммофона в России, однако достаточно верно передает впечатление, вызванное первой демонстрацией изобретения Эмиля Берлинера.
Граммофон очень быстро завоевал широкую популярность. Но пластинок к нему не было, их приходилось ввозить из-за границы.
Когда были записаны первые русские пластинки? Полемика вокруг этого вопроса, надо сказать, еще не окончена.
В уже упоминавшейся книге советского журналиста Л. Ф. Волкова-Ланнита «Искусство запечатленного звука» читаем: «Город крупного машиностроения Ганновер славился также изготовлением циркового инвентаря и „таинственных“ трюков для фокусников. В этот же город в 1897 году впервые поехали русские артисты записываться на пластинку. Россия еще не знала техники граммофонной записи».
Беседуя с Леонидом Филипповичем, я пытался выяснить, откуда взяты эти сведения (в книге нет ссылки на первоисточник), однако автор так и не смог вспомнить названия газеты, где сообщалось о записи первых русских пластинок, хотя настаивал на точности приведенных данных.
Один из исследователей истории русской грамзаписи, археолог В. Л. Янин, выразил сомнение в достоверности утверждения Л. Ф. Волкова-Ланнита: «Мнение о том, что первые русские записи были сделаны в 1897 году в Ганновере, пока не находит документального подтверждения и представляется сомнительным. Известные в коллекциях и торговых каталогах наиболее ранние диски русского репертуара датированы мартом 1899 года» («Археографический сборник». М., 1978).
Более категорично высказался старший редактор Всесоюзной студии грамзаписи фирмы «Мелодия» П. Н. Грюнберг в своей статье «Загадка псевдонима „Макс“» (ж. «Мелодия», 1987, № 1): «Распространено мнение, что первые русские артисты были записаны на пластинки в 1897 году в Ганновере. Пренебрежение первоисточниками и, в первую очередь, информацией о ранних пластинках привело к тому, что это мнение устоялось».
Далее П. Н. Грюнберг доказывает, что на самом деле первые русские пластинки были записаны в марте 1899 года, а 1897 год — лишь дата появления в России первого граммофона.
Казалось бы, вопрос решен окончательно. Значит, Л. Ф. Волков-Ланнит просто-напросто придумал версию о записи русских артистов в 1897 году? Вряд ли такое могло быть. Где же истина?
В 1986 году мне посчастливилось отыскать в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина тоненькую, всего в несколько страниц книжечку — «Наставление для сборки и приведения в действие граммофона самодействующего», изданную в 1898 году по заказу владельца фабрики музыкальных инструментов в Москве И. Ф. Мюллера. В этом наставлении имеется также «Список пиес для граммофона», начинающийся разделом «Русское пение». Он невелик, поэтому привожу его полностью:
1350. «Боже, царя храни»;
1351. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Ты придешь, моя заря»;
1352. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Ты не плачь, сиротинушка»;
1354. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Как мать убили»;
1356. «Красный сарафан»;
1358. «Ивушка, ивушка»;
1359. «Вниз по матушке, по Волге»;
1362. «Я вас люблю, и вы поверьте». Цыганск. песня;
1363. «Возле речки, возле моста»;
1364. «Ты для меня душа и сила».
Исполнители, к сожалению, не указаны. Но нас прежде всего интересует дата записи этих пластинок. На титульном листе, кроме типографской даты — 1898, есть и чернильный штамп: «11 сент. 1898», а на последней странице обложки — текст: «Дозволено Цензурою. Москва, 29 апреля 1898 г.»
Существование этого каталога заставляет нас более внимательно отнестись к утверждению Л. Ф. Волкова-Ланнита. Если царская цензура дала разрешение на публикацию наставления еще 29 апреля 1898 года, значит, сами пластинки были записаны намного раньше. Таким образом, утверждение Л. Ф. Волкова-Ланнита, что первые русские пластинки были записаны в 1897 году, остается не опровергнутым.
В марте 1899 года в Лондоне гастролировал русский хор С. Медведевой. Общество «Эмиль Берлинере Граммофон» усмотрело в этом удобную возможность проникновения на русский рынок и сделало около 100 записей, среди которых были и две украинские:
11020. С. Медведева и Рубин. «Чорнохмари»;
11082. Рубин. «Сонце низенько».
Под искаженным названием «Чорнохмари» скрывался, по-видимому, дуэт Оксаны и Андрия из оперы С. Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». Что касается песни «Сонце низенько», то пока неизвестно, какой именно вариант был тогда записан — народный или с текстом И. Котляревского. Ведь ни первой, ни второй пластинки еще не удалось разыскать, хотя именно с них и начинается история украинской грамзаписи.
В течение 1900 года фирма «Эмиль Берлинере Граммофон» сделала в России около 500 записей, из них лишь на семи пластинках была украинская музыка:
22106. Ф. Г. Орешкевич. «Гуде вiтер вельми в полi», М. Глинка;
22136. А. Дмитриев. «Вiють вiтри»;
23005. А. Гаврильцева-Хмара. Ария Оксаны «Там за тихим за Дунаем»;
