Основной инстинкт - Цветков Алексей (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Это дерьмо собачье! — вспыхнул Карран. — Я это знаю. И ты это знаешь. Всё происходящее меня сильно утомляет.

Бет Гарнер понимающе улыбнулась. Это так похоже на действия копа — завуалировать нормальными фразами то, что ему не по нраву, или то, чего он даже боится»

— Почему бы тебе не присесть? Поговорим — это ещё пока никому не вредило.

Карран сел и сложил руки на груди.

— Это дерьмо собачье, — снова заявил он.

— Да, возможно что и так. Но чем скорее мы пройдём через эти занятия, тем быстрее они окажутся у тебя за спиной, тем быстрее ты о них сможешь забыть. Ты, как и я, знаешь, что не мною это установлено, все эти правила.

— Правила тоже дерьмовые, — декларировал Карран.

— Вовсе не обязательно.

— На что ты намекаешь?

— Будут у тебя какие-либо внешние проявления или нет, Ник, но ты должен перенести последствия травмы, полученной в результате… того происшествия.

— Бог мой! Происшествие! Какого чёрта ты не называешь всё своими именами? Убийства. Смерти. Убиты двое бедных, беззащитных туристов в теннисках от «Фишерман Воф». Погибли сторонние наблюдатели, вставшие на пути пуль, выпущенных из девятимиллиметрового автоматического револьвера, который, так уж случилось, находился в руках вполне определённого детектива из департамента полиции Сан-Франциско. И ты ещё смеешь что-то говорить о травме?! Никогда не упоминай про моютравму! Какую травму получили эти бедняги, застреленные копом? Вот этоя называю травмой.

— Итак, ты чувствуешь себя виновным?

— Бога ради, Бет, а кто не испытывал бы на моём месте этого чувства?

— Что ж, это вполне здоровое чувство.

— О, пожалуйста…

Бет Гарнер сделала некоторые пометки в личном деле Ника, в открытую лежавшем на её столе. Она делала записи мелким, чистым, аккуратным почерком.

— Итак… Как дела? — спросила она. — В повседневной жизни? Есть ли проблемы со сном, или что-нибудь типа того?

— Дела идут отлично, Я говорил тебе… дела идут так хорошо, как…

— Как?

— Как только они могут идти, когда у тебя такая работа, как у меня, и департамент всё время тебя сдерживает, намекая, что ты — полный кретин.

— Теперь можешь поверить, что это не так. Это я тебе говорю. Ты ведь мне доверяешь?

— Да, — спокойно ответил Карран.

И он говорил правду. Не потому, что она была психоаналитиком с белым воротничком, но потому что кроме всего прочего и перво-наперво она была его другом.

— А что в личной жизни? Есть ли тут о чём доложить? Хочешь ли о чем-нибудь рассказать мне?

— Моя личная жизнь… О, наверное, ты имеешь в виду мою сексуальнуюжизнь? Что ж, в этом смысле у меня всё в норме. — Он сделал паузу и улыбнулся. В действительности, не было смысла лгать ей. — Моя половая жизнь, по правде, находится в глубоком дерьме с того самого момента, как я перестал видеться с тобой. Перестал встречаться с тобой вне твоих профессиональных обязанностей. — Он поднял руку и показал ей раскрытую ладонь. — Видишь, у меня уже мозоли стали появляться.

— Это ведь что-то юношеское, Ник? Правда?

— Я думаю, да. Извини, Бет.

— Пьёшь? Ты воздерживаешься от алкоголя?

— Вот уже три месяца, — ответил он. — Для человека с потребностями в выпивке крепостью не менее «Джека Даньелза» три месяца без рюмки — это настоящее событие.

— Наркотиками балуешься?

— Нет.

— Кокаин?

— Никакого кокаина, — многозначительно ответил Карран. — Бет, я работаю без задних ног. Я не пью, я даже больше не курю.

Она улыбнулась. Человек, бросивший курить при такой сумасшедшей работе, показывает чудеса самообладания.

— Как это, не куришь?

— С этим тоже покончено, — коротко пояснил Ник. Он находился здесь уже более пятнадцати минут, и им овладевали нервы. Ему жутко хотелось уйти отсюда, вернуться на улицу и отыскать того, кто зарезал Джонни Боза. Его работа была столь же сильнодействующа, сколь и любой наркотик. — Теперь, Бет, не будешь ли ты так любезна сообщить Внутренней службе, что я в форме? Это я, не больше не меньше, здоровый, полностью готовый полицейский. Так что дай мне возможность свалить отсюда к дьяволу.

Бет Гарнер сделала паузу перед ответом. Удовлетворить его просьбу — значит, никогда больше его не увидеть, даже по работе. Она не могла больше рекомендовать ему посещение психиатра. Ей казалось, что Ник представляет из себя именно то, что только что он сказал: нормальный полицейский детектив с грязной работой, которую кому-то всё равно надо выполнять — вот так, если, конечно, на свете существует «нормальный» детектив по расследованию убийств.

— Я напишу доклад для Внутренней службы…

— И…

— Я дам им понять, что средний, здоровый, полностью замороченный, готовый полицейский… Как это тебе?

Карран тепло улыбнулся:

— Спасибо, Бет.

Он направился к дверям её офиса.

— Я теряю тебя, Ник, — произнесла Бет Гарнер.

Она говорила тихо, до такой степени тихо, что, может быть, он и не слышал её слов.

Ник всё ещё не выполнил своих бюрократических обязанностей. После того как закончилась его встреча с Бет Гарнер, он направил свои стопы на четыре пролёта ниже — из спокойствия Главного управления по работе с персоналом департамента полиции Сан-Франциско в шумный хаос детективного бюро. Там царило обычное тихое сумасшествие, порождаемое трезвонящими телефонами, стучащими пишущими машинками и мощными полицейскими, оскорбляющими подозреваемых и друг друга. Контроль над ростом преступности в городе, в котором всякое возможно, таком, как Сан-Франциско, — это не занятие для тех, кто любит спокойную рабочую обстановку. В действительности, Ник Карран получал удовольствие от подконтрольной анархии бюро; он пристрастился к беспорядку и суматохе, будто это было для него естественной средой обитания. Сегодня, однако, неразбериха вокруг была удручающей, отражающей испытываемые им волнения: убийство Джонни Боза, очевидная страсть Бет Гарнер, тонкая усмешка Кэтрин Трамелл, её умные глаза.

Гас Моран приветствовал его с ещё более нежеланными новостями. Старый детектив выглядел очень уставшим, когда появился Ник.

— Толкотт сидит в офисе у Уокера.

— Великолепно.

— До сих пор, предполагаю, наблюдает, Видно, утренних наблюдений ему недостаточно.

— Придурок он наблюдающий!

— Как идут дела с хорошенькой леди-доктором?

— Она скучала по мне.

Гас открыл дверь уокерского офиса:

— Это хорошо, когда она сама цепляется. Это — на всю жизнь.

Толпа в офисе главы отдела по расследованию убийств была немного меньше сборища копов этим утром в спальне Джонни Боза. Харриган и Андруз просидели весь день на телефонах, разыскивая подноготную информацию о Бозе, его делах, его друзьях, его врагах. Кроме того, они сличали данные о месте преступления и ожидали Морана с Карраном, чтобы и те смогли выложить всё, что успели откопать.

Уокер выглядел нервным и возбуждённым, раздражённым ожиданием двух детективов. И хотя, если уж на то пошло, он сам настоял на встрече Каррана с Гарнер, начальник Ника с трудом мог простить тому его небольшое опоздание. Толкотт же нисколько не убавил той спеси, что он продемонстрировал в восемь утра.

Гас с Ником ещё не успели закрыть за собой дверь, как Уокер выскочил из своего кресла:

— Прекрасно! Начинаем.

Харриган, будто эти слова подключили его к сети, начал чтение своих записей:

— Шестнадцать проникающих колотых ранений в грудь и шею. Никаких чётких отпечатков, никаких следов взлома, ничто не пропало.

— Другими словами, — сказал Моран, ныряя в кресло, — ничего нет.

— Дай закончить человеку, — произнёс Карран. Он наливал две чашки кофе из кофеварки, стоявшей на столике невдалеке от окна. Затем в одну из них он налил обезжиренных сливок и добавил сахар — как раз столько, сколько любит Гас.

— Я ценю это, Ник, — высказал Харриган с сарказмом. — Действительно, ценю. — Он не для того работал весь этот проклятый день, чтобы ему оказывала покровительство парочка копов.