Смерть онлайн - Грабовский Станислав (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Посмотри на себя ещё раз, как ты только недавно посмотрела…
Увидь себя ещё раз так, как ты недавно увидела себя. Увидела? Пусть тебе станет себя жалко! Пусть! Не бойся и не стесняйся. Некого! Пожалей себя и всё! И вот теперь, когда ты увидела себя такую некрасивую и неприкаянную, жизнь которой всё так и не удаётся, и не устраивается, пробеги по верёвочке времени назад, лет на десять, увидь себя пятнадцатилетнюю…
Как тебе эта девушка? Посмотри на неё хорошенько! Посмотри, что её сейчас окружает, или где она сейчас стоит, лежит или идёт. Посмотри на бардак комнаты, где она сейчас находится, и что она при этом делает, или на природу или дорогу, по которой она идёт. Попытайся услышать звуки, почувствовать запахи. Попытайся ощутить одежду, которая на ней одета. На этой пятнадцатилетней девушке. Переживи с ней этот момент, как она его переживает! Пройдись с ней рядом или присядь рядышком с ней, понаблюдай за ней, или приляг на полу комнаты, где она находится, и понаблюдай за ней из этого места…
А теперь представь, что она тебя вдруг заметила; заметила и уставилась на тебя, и, оп, как будто что-то пытается вспомнить…
Ты испугалась. Что делать? Убегать? Нет. Перенестись. Что? Перенесись. Куда? Переносись еще лет на пять назад и увидь себя десятилетнюю, третий-четвёртый класс. Увидела?..
Хорошенькая девочка? Что она делает? Может уроки? Или ты её видишь в школе, в классе, среди других ребят, но одинокую(?), с непонятно откуда берущимися такими же, как и она, одинокими мыслями в голове, которые с ней никто не разделяет, и которые её разъедают, но формируют…
Посмотри на её косички и пальчики, на школьную форму и на ранец, карандаши и линейку, которыми она пользуется, заставляемая получать знания, назначение которых ей не понятны, может, как и сами эти знания…
И вот представь, что и она обернулась на тебя, заметила тебя, на лице детский испуг, и опять тоже выражение, как будто она пытается что вспомнить, а ты исчезай лучше сразу! Лучше сразу исчезай! И несись по канатику времени ещё дальше, назад…
И вот теперь, увидь себя пятилетнюю. Маленькую пятилетнюю девочку…
Увидела? Что она делает? Может она обнимает маму, или встречает её с работы, бежит к ней, чтобы она обняла её, подхватила на ручки?..
А может ты видишь, как она сидит одна, такая маленькая и такая жалкая, только что поигравшая во что-то, и мгновение не знающая с чем бы теперь поиграть? Грусть и одиночество, которые однажды уже коснулись её маленького сердца, теперь иногда посещают её снова и снова…
Подойди сейчас к ней…
Подойди к этой девочке…
Не спеша, так, наклонись к ней…
Возьми её на ручки и прижми её к себе сильно-сильно, сильно-сильно…
Пожалей её…
Погладь её, поласкай и постарайся успокоить…
Расскажи ей, какая она красивая, и какая красивая её ждёт жизнь…
Скажи ей, что всё у неё будет хорошо. Что всё-всё-всё у неё будет хорошо...
Поцелуй её…
А потом поиграй с ней, обязательно надо поиграть, поиграй…
Пусть принцесса-куколка обязательно найдёт своего красивого, доброго, умного, сильного, но нежного принца…
А потом скажи ей, что тебе пора уходить, но что ты добрая-предобрая фея, и хочешь, перед тем как уйти, сделать ей необычный подарок. Сделай вид, что ты снимаешь со своей шеи красивую-прекрасивую блестящую цепочку, на которой болтается малюсенький сундучёк. В сундучке, скажи её, лежит прядка волос маленькой принцессы-лошадки…
Сделай вид, что одеваешь эту цепочку ей на шейку, и скажи, что этот подарок будет всегда-всегда её защищать, и пока цепочка будет у неё на шейке, самые страшные и самые плохие неприятности будут обходить её стороной, и чтоб она никогда не снимала её, даже когда будет мыться, до тех пор, пока у неё не появится такая же красивая маленькая девочка, как она сама, и тогда пусть она снимет эту цепочку и подарит её ей…
Отключилось электричество. У Марины промелькнула мысль, что компьютер отключился сам, но характерно закряхтел и затрясся в течение нескольких секунд холодильник – как это бывает, когда его отключишь от питания. Марина, как будто испугавшись, как будто с отвращением, будто встревоженная чем-то плешивая львица, дёрнула плечами в сторону холодильника, но продолжила смотреть в погасший монитор. Слёзы застилали ей глаза, текли по щекам и капали на стол. Ей постоянно приходилось моргать глазами и нервно подёргивать головой, сглатывать, и даже пару раз смахнуть слёзы руками, чтобы продолжать мочь что-то видеть. Исчезнувшее сообщение заменила её собственное отражение в погасшем мониторе, которое она не видела, но знала, что там, в темноте, оно есть, и оно сейчас смотрит на неё. Она представила, какая страшная женщина сейчас наблюдает за ней из монитора. Сегодня у неё сильно вились никогда непрямые волосы. О-о да, сейчас она чётко могла представить, какая женщина смотрит на неё из темноты: одетая в старый заношенный халат, полная, в жалкой застывшей позе, не то лохматая, не то кучерявая, ссутулившаяся и пялящаяся в исчезнувшее ненавистное сообщение. Отражение, которое нарисовало ей воображение, сейчас вобрало в себя всё самое негативное за этот вечер, жизнь... Эффект был на столько сильным, что она заскулила. Скуление стало переходить в рык, прерываемый приступами скуления опять и опять. Рука лежала на мышке. Марина стала раскачиваться вперёд-назад, продолжая поскуливать.
Влад, Солвита, Юра, работа, деньги, а ещё этот придурок – малыш (подонок!), который плюнул на неё, и сучки-матери, которые стали её отчитывать, Никита, будь он проклят вместе со своей девушкой, это грёбаное сообщение, она в пятнадцать лет, в десять, в пять…
В квартире было темно.
Марина встала, ещё не зная, что сейчас будет делать. Встала машинально. Чтоб «сменить волну».
Читая, она вспомнила себя в пять лет, как она играла, и маму, а теперь, когда поднялась, она опять увидела себя пятилетнюю, но уже как она перемазалась жвачкой, испортила полосатую (почему-то с запахом рвоты) майку, залезла под стол и скулила там, в ожидании появления отца или матери - в ожидании наказания. Вспомнила, как примерно тогда же была в деревне у бабушки, а деревенские мальчики накормили её кошачьими фекалиями, говоря, что это засушенные сырники, кусочки чего, на самом деле сами уплетали, – она понимала, что её обманывали, но почему-то тогда дала себя обмануть. Почему? До сих пор понять не может.
Да, она вспомнила свой ранец, класс, учёбу, но теперь, когда встала, вспомнила ещё и себя плачущую в третьем классе, постоянно плачущую. Она могла расплакаться в классе из-за любого пустяка, например, когда кто-то из учителей повышал на неё голос, и такое продолжалось вплоть до пятого, что служило поводом для частых насмешек над ней со стороны мальчиков, да и девочки косо смотрели на эту её склонность.
Вспомнились ей и проклятые пятнадцать лет. Только что, читая, она вспоминала, как шла по улице и сидела, делала уроки у себя в комнате, но теперь, когда поднялась с табуретки, она вспомнила, как её тогда напоили ребята, а потом стали упрашивать её идти к ней домой в гости - ведь у неё не было дома родителей. Её дотащили почти до двери, и здесь она села на лестничные ступени и устроила истерику, а потом обмочилась, прямо на ступени, из-за чего её потом прозвали «зассыхой», и ей было стыдно показываться в своём районе. Потом они с родителями переехали в другой микрорайон города.
Что испытывает душа, заключённая одна в тёмной комнате, окружённая признаками приближающейся ночной грозой? Почему именно в эти моменты одни люди теряют способность к концентрации внимания, а другие обретают её в семикратном размере, и почему именно в эти моменты заболевания нашей души обостряются?
Когда из-за темноты, и приближающейся первой в этом году грозы, в психиатрической больнице, которая находилась в километре от дома, где жила Марина, буйные стали лезть на стены, а тихие и спокойные тупо и невыносимо стали завывать, воображение Марины заработало с утроенной силой. Произошедшее за последние четыре часа, не казалось таким жутким, как то, что произошло за последние десять минут, что в другой раз показалось бы ей просто очередной неурядицей. Но сейчас, когда кругом был мрак, а где-то вдалеке уже слышались раскаты грома, всё казалось в несколько крат неприятней и жутче. Если раньше воспоминание о запахе рвоты от майки говорило только о том, что она в тот момент оказалось недостаточно отстиранной, то сейчас ей казалось, что это был запах всей её жизни. Если то, что она когда-то обмочилась пьяная перед своими друзьями, казалось ей просто ужасным воспоминанием, сейчас было ощущением, что такое с ней происходит каждый день.
