И все они – создания природы - Хэрриот Джеймс (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Студент снисходительно улыбнулся моему невежеству.
– В сущности, пустяки. – Он снова запалил трубку, прижал табак пальцем и, обжегшись, охнул. Отчаянно помотав головой, он вернулся к теме. – И вроде бы никаких осложнений. Занимает около часа и не требует особых усилий.
– Заманчиво! – Я грустно кивнул. – Пожалуй, я родился слишком рано. И с овцами, наверное, тоже?
– Ну, конечно, – небрежно ответил Норман. – Овцы, коровы, свиньи – каждый день то те, то другие. И никаких проблем. Проще, чем с собакой.
– Что же, везет вам, молодым. Насмотревшись, самому потом делать куда легче.
– Справедливо! – Студент поднял ладони. – Но, собственно, большинство отелов обходятся без кесарева сечения, а потому я всегда рад занести еще одно в свою сводную тетрадь.
Я кивнул. Сводная тетрадь Нормана заслуживала уважения – толстый том в плотном переплете, куда записывались все сколько-нибудь интересные сведения под заголовками, тщательно выписанными красными чернилами. Экзаменаторы всегда обращали большое внимание на эти конспекты, и Норман был вправе рассчитывать, что его тетрадь сыграет самую положительную роль на выпускных экзаменах.
Было последнее августовское воскресенье, за которым следует традиционный свободный понедельник, и рыночная площадь в Дарроуби весь день кишела туристами и просто любителями длинных прогулок. Всякий раз, лавируя между туристскими автобусами, я с завистью поглядывал на оживленные толпы. Так мало людей вынуждено работать и в праздники!
Под вечер я высадил нашего практиканта у его квартиры и поехал в Скелдейл-Хаус выпить чаю. Я еще не допил чашки, когда Хелен встала на телефонный звонок.
– Мистер Бушелл из Сайкмор-Хауса, – сказала она. – У него корова телится.
– Черт вы ее побрал! А я-то размечтался, что мы хоть вечер проведен вместе! – Я поставил чашку. – Скажи ему, Хелен, что сейчас приеду, будь так добра. – И улыбнулся. – Ну, хотя бы Норман обрадуется. – Он только что говорил, что ему нужен материал для его тетради.
Я не ошибся. Когда я заехал за ним, он даже руки потер от удовольствия и всю дорогу оживленно болтал.
– Я как раз читал стихи, – сообщил он. – Люблю поэзию. Всегда найдется что-то прямо о тебе, о твоей жизни. Ну, точно по заказу, я ведь жду чего-нибудь особенного! «В душе у человека всегда надежда правит!»
– Александр Поп, «Опыт о человеке», – буркнул я, не испытывая в отличие от Нормана ни малейшего радостного предвкушения. С отелами никогда наперед не угадаешь.
– Ловко! – студент засмеялся. – Вас не поймаешь!
Мы въехали в ворота фермы.
– С вашей легкой руки и меня на стихи потянуло, – сказал я. – Прямо на языке вертится «Оставь надежду всяк, сюда входящий!»
– Данте, естественно! «Ад». Но откуда такой пессимизм? – Он ободряюще потрепал меня по плечу, а я достал резиновые сапоги.
Фермер проводил нас в коровник, и из стойла с соломенной подстилки на нас тревожно посмотрела маленькая корова. На доске у нее над головой было написано мелом «Белла».
– Крупной ее не назовешь, мистер Бушелл, – сказал я.
– А? – Он вопросительно оглянулся на меня, и я вспомнил, что он туговат на ухо.
– Маловата она! – гаркнул я.
Фермер пожал плечами.
– Это уж так. С первым теленком ей трудно пришлось. А доилась потом хорошо.
Снимая рубашку и намыливая руки по плечи, я разглядывал роженицу. Узкий таз мне очень не понравился, и я мысленно вознес молитву всех ветеринаров – пусть хоть теленок будет крохотным!
Фермер ткнул носком сапога в рыжеватый бок, чтобы заставить корову встать.
– Ничем ее не поднимешь, мистер Хэрриот, – сказал он. – С утра пыхтит, и силенок, думается, у нее уже нет никаких.
Эти слова мне тоже очень не понравились. Если корова долго тужится без всяких результатов, значит что-то очень неладно! Да и вид у нее был совсем измученный. Голова поникла, веки устало опустились.
Ну что же, если она не встает, значит, придется мне лечь. Когда моя обнаженная грудь уперлась в булыжники, я подумал, что время их ничуть не умягчило. Но тут я ввел руку. И забыл про все остальное. Тазовое отверстие оказалось злодейски узким, а за ним… У меня похолодело внутри. Два гигантских копытца, и опирается на них великанья морда с подрагивающими ноздрями. Дальше можно было и не ощупывать, но, напрягшись, я продвинул руку еще дюйма на два и ощутил под пальцами выпуклый лоб, загнанный в узкое пространство, словно пробка в бутылку. Я начал извлекать руку. И мою ладонь вдруг лизнул шершавый язык.
Сидя на корточках, я задрал голову.
– Там слоненок, не иначе, мистер Бушелл.
– А?
Я повысил голос:
– Теленок огромный и протиснуться наружу он не может.
– Значит резать будете?
– Боюсь, что нет. Теленок живой, а к тому же ничего не получилось бы. Просто нет места, чтобы работать.
– Да-а… – протянул мистер Бушелл. – А ведь доится она хорошо. Не хочется ее под нож-то.
Я вполне разделял его чувства. Самая мысль о таком исходе была мне глубоко отвратительна. Но… но ведь горизонты распахнулись и уже занялась новая заря! Это был решающий, исторический миг. Я повернулся к студенту.
– Никуда не денешься, Норман! Идеальные показания для кесарева сечения. Как удачно, что вы тут. Будете мной руководить.
От волнения у меня даже дух захватило, и я не обратил внимания на явную тревогу в глазах студента.
Вскочив на ноги, я вцепился мистеру Бушеллу в руку.
– Мистер Бушелл, я хочу сделать вашей корове кесарево сечение.
– Чего, чего?
– Кесарево сечение. Вскрыть ее и извлечь теленка хирургическим способом.
– Через бок его вытащить, так что ли? Ну, как у баб бывает?
– Совершенно верно.
– Ну-ну! – Брови фермера полезли вверх. – А я и не знал, что и с коровами так можно.
– Теперь можно, – убежденно сказал я. – За последние несколько лет мы далеко ушли.
Он медленно провел ладонью по губам.
– Уж и не знаю. Она же наверняка сдохнет, если вы в ней дырищу вырежете. Так, можете все-таки лучше к мяснику? Хоть что-то за нее получу, а что-то, как ни гляди, лучше, чем ничего, я так думаю.
Я почувствовал, что у меня отнимают мой звездный час.
– Но ведь она совсем худая и маленькая! Ну сколько вам за нее дадут, если пустить ее на мясо? А так мы можем получить от нее живого теленка!
Я нарушил одно из своих самых священных правил: никогда не уламывать клиента, чтобы он поступил по-моему. Но мною овладело какое-то безумие. Мистер Бушелл молча уставился на меня, а потом все с тем же выражением неторопливо кивнул.
– Ну, ладно. Так, что вам надо-то?
– Два ведра теплой воды, мыло, полотенца, и, если можно, я прокипячу у вас на кухне кое-какие инструменты.
Фермер направился к дому, а я хлопнул Нормана по плечу.
– Удивительно все удачно складывается. Света достаточно, теленок жив, и мы его спасем, а мистер Бушелл, к счастью, плохо слышит, и не заметит, если я буду задавать вам вполголоса вопросы по ходу операции.
Норман промолчал, и я попросил его составить из тючков соломы столик под наши инструменты и разбросать солому вокруг коровы, пока я буду кипятить эти инструменты в кастрюле на кухонной плите.
Вскоре все было готово. Шприцы, шовный материал, скальпели, ножницы, состав для местной анестезии и вата заняли свои места на тючках, застеленных чистым полотенцем. Я подлил антисептического средства в воду и сказал фермеру:
– Мы положим ее на бок, а вы держите голову. Она так измучена, что не будет особенно сопротивляться.
Мы с Норманом уперлись Белле в плечо, и она покорно опрокинулась на бок. Фермер прижал ее шею коленом. Я ткнул Нормана локтем и шепнул, глядя на широкое пространство рыжей шкуры передо мной.
– Где делать разрез?
Норман кашлянул.
– Э… Вот, примерно… – Он неопределенно повел рукой.
Я кивнул.
– Там, где мы оперируем рубец, а? Но только чуть ниже, верно?
Я принялся состригать волосы широкой полосой на протяжении фута. Чтобы извлечь теленка, отверстие понадобится порядочное! Затем я быстро анестезировал операционное поле.