Пойми друга. Справочник по поведению собак - Чебыкина Людмила (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Человек, который берётся регулировать естественную численность животных, очень часто не справляется со своей задачей. Ведь у него и у природного хищника совершенно разные критерии. Охотники-спортсмены гонятся за престижными трофеями — самыми крупными, самыми красивыми животными, являющимися одновременно и хорошими производителями, обедняя тем самым генофонд популяции. Об этом можно было бы догадаться ещё в XIX в.: во многих лесах Европы охота на самок и молодняк благородного оленя была запрещена, а разрешалось охотиться только на могучих самцов-рогачей. В результате оленьи стада стали мельчать и вырождаться. Для хищников главное — быстрее и желательно с меньшей затратой сил поймать свою жертву, чтобы насытиться. Именно поэтому они и охотятся на тех, кто слабее — больных или молодняк, ещё не вступивший в размножение.
Итак, именно разнообразие поведения волка дало человеку такое множество рабочих качеств собачьих пород — от борзых, самостоятельно догоняющих и ловящих зайцев, до собак, не способных поймать и мыши и признающих лишь одного хозяина. Как же в результате искусственного отбора образовались такие поведенческие различия?
Кинологи полагают, что все дело в продлении и закреплении особенностей поведения волков в разные возрастные периоды. С генетической точки зрения такое вполне возможно: ведь и внешние признаки некоторых пород — висячие уши, укороченные лицевые кости — являются признаками инфантилизма, т.е. детского возраста. Были одомашнены прежде всего волки синантропных популяций, т.е. те, которые тяготели изначально к человеческим поселениям и относились к человеку спокойнее, с меньшим страхом. А это повлекло за собой изменение соотношения серотонино-адреналинового комплекса. Такие изменения в биохимии оказались столь важны, что повлияли и на внешний облик животных. И не только у волков. Например, одомашнивание лис на зверофермах и отбор животных, самых «добрых» к человеку, привели к появлению пятнистых лис с висячими ушами! Одомашнивание повлияло и на биологию вида: лисы стали размножаться круглый год, а не в определённый период.
Отбор на инфантилизм (в поведении это дружелюбие к человеку, а во внешности — высокий лоб, висячие уши, крупные круглые глаза) оказался возможен, скорее всего, благодаря ранней остановке действия генов, ответственных за формирование тех или иных возрастных поведенческих комплексов. Значит, эти поведенческие комплексы у волков носили наследственный характер. А поведение взрослых собак тех или иных пород как бы копировало их.
Матёрые, переярки и прибылые волки ведут себя совершенно по-разному. Во время охоты, как уже говорилось, матёрые чаще всего поджидают в засаде, а переярки выступают в роли загонщиков. Если они и охотятся самостоятельно, то на мелкую добычу. Прибылые выражают любовь и подчинение взрослым, а также проявляют яркую исследовательскую реакцию. Гончие или борзые — вечные молодые — гонят зверя на охотника, хотя поймать зайца или лису борзые могут самостоятельно. При этом гончие работают нижним чутьём, идут по следу и заливисто лают. То есть искусственным отбором закреплена совершенно специфическая особенность животных: большинство борзых полагается не на чутьё, а на зрение — они должны видеть предмет преследования. А для того чтобы взять, например, волка, русскопсовым борзым была необходима ещё и злоба к зверю. Недаром среди них выщеплялись злобные особи, которыми, по преданиям, помещики травили беглых крепостных.
На средневековых гравюрах можно найти изображения собак, по фенотипу напоминавших и гончих, и легавых, — их останавливала перед птицей прикреплённая к ошейнику палка. Выходит, знаменитую стойку легавых сначала вырабатывали как навык. Однако селекционный отбор шёл в сторону тех собак, которые долго крались к птице и замирали перед ней — лёжа или стоя. Сначала охотники набрасывали сеть и на птиц, и на собак, а уж потом развилась подружейная охота. Такое замирание перед добычей — только очень кратковременное — характерно для молодняка диких хищников и для животных, охотящихся в одиночку. После замирания в природе следует стремительный бросок…
Собака — это единственное домашнее животное, у которого специально сохраняли и закрепляли отбором агрессию по отношению к человеку и родственникам — другим псовым, как диким, так и домашним. Люди нуждались в верном стороже, охраннике и даже помощнике в бою, о чем сообщалось в древних летописях. В I в. до нашей эры кельты нападали на римских завоевателей вместе со своими собаками. От стрел и ударов меча собак защищали панцири и металлические ошейники. С помощью собак кельтам удалось одержать несколько побед, но скоро римляне переняли их опыт. Римские боевые собаки — аланы — охраняли Капитолий, а также шли впереди армии. В XV в. в битве при Мутене войско бургундского герцога Карла Смелого сошлось с объединёнными войсками Швейцарской Конфедерации. Обе армии пустили впереди себя специально обученных боевых собак. Жесточайшая собачья драка закончилась победой швейцарской стороны. В сущности, такое поведение могло развиться из территориально-ранговых отношений, характерных для матёрых зверей: иногда встреча двух стай на пограничной территории может закончиться дракой, и пришельцы будут вытеснены как можно дальше. Однако человек внёс свои коррективы. В природе хорошо защищённому дикому виду, обладающему мощным оружием в виде клыков, невыгодно истребление своих представителей, поэтому и существуют позы угрозы и подчинения. Сам человек — существо биологически довольно слабое (у него нет ни острых клыков, ни когтей, ни панциря) — пошёл по совершенно новому пути — обретению разума, поэтому эволюционно человек — существо очень молодое, и, значит, все животные — это наши не меньшие, а старшие братья. За миллионы лет эволюции человек не успел выработать таких действенных биологических механизмов угашения агрессии, как у других животных, хотя поза подчинения у него тоже есть: вспомним поговорку «лежачего не бьют». И, сохранив агрессию у собаки, своего верного друга, человек, как мог, постарался уменьшить проявление поведенческих механизмов, блокирующих агрессию.
Охрана жилища от грабителей или овечьих отар от волков среднеазиатскими или кавказскими овчарками — это аналог защиты матёрыми волками своей территории от чужаков.
Стаи беспризорных собак, которых прикармливают в одном каком-нибудь месте (не неся при этом ответственности за содержание!) — около гаража, склада или стройки, — встречают агрессией хозяйских собак или другие стаи, не состоящие с ними в родстве. Точно так же ведут себя деревенские собаки. (Но о нюансах территориального поведения будет рассказано ниже.)
Взаимоотношение хозяина и собаки, преданной только ему, — это отражение взаимоотношений членов одной семейной группы.
Сложнейшая работа, на которую способны колли (они могут самостоятельно управлять целым стадом овец, не пуская тех на посевы), имеет в своей основе погоню молодого переярка за копытными в сочетании с мудростью матёрого, который стережёт оленей или сайгаков, выбирая среди них тех, кто выбивается из общей массы. Кстати, даже выработка навыка конвоирования заключённых базируется на естественном поведении! С одной стороны, её можно сравнить с тем, как волк следит за копытными, с другой — срабатывает инстинкт на убегающую добычу. На этих биологических предпосылках и строится специальная дрессировка.
При анализе поведенческих особенностей различных пород собак, характерных для всех крупных цивилизаций, становятся заметны определённые закономерности: в разных обществах как Старого, так и Нового Света возникала и реализовывалась потребность в породах собак с одинаковыми качествами. По тому, какие породы выводились в разное время, можно изучать историю. Скажем, наличие свободного земельного пространства в сочетании с существованием господствующей в обществе аристократии непременно порождало борзых. Похожие собаки появлялись в Древнем Египте, Азии, Европе и завозились в Америку. И это свидетельствовало не только о наличии связей между разными странами и цивилизациями — в развитии самих цивилизаций имелось что-то общее.
