Собачьи истории - Хэрриот Джеймс (книги бесплатно .TXT) 📗
Два-три умелых выпада правой ногой, и я вылетел на свежий воздух, со смаком захлопнув за собой дверь.
Пока я стоял, переводя дух, возле меня затормозил голубой фургончик Дуга Уотсона, молочника.
– Доброго утра, мистер Хэрриот! – Он махнул рукой на дверь, из которой я только что выскочил. – Этих псин навещали?
– Да.
– Вот гаденыши, а?
Я засмеялся.
– Характеры у них не из самых приветливых!
– Во-во! Привезу молоко, а сам так под ноги и смотрю. Чуть дверь открывается, они сразу на меня набрасываются.
– Естественно.
Его глаза расширились.
– Так сразу за ноги и цапают! Ну, и прыгаешь, как полоумный, а все на тебя пялятся.
Я кивнул.
– Мне это по опыту известно.
– Если не остеречься – все! Вот поглядите! – Он высунул ногу из дверцы и указал на резиновый сапог. По бокам каблука я увидел две аккуратные дырочки. – Цапнул-таки, подлюга. До крови прокусил.
– Боже мой! А который из них?
– Да не разобрал я. Как их кличут-то?
– Дусик и Пусик, – ответил я.
– Вот те на! – Дуг уставился на меня, выпучив глаза. Его собаку звали Черныш. Он наморщил лоб, а потом нагнулся ко мне. – Может, вы мне не поверите, только вот что: они ведь очень ласковые были!
– Как!
– Точно вам говорю. Когда только-только тут поселились, знай, хвостами виляли. Еще до вашего времени, конечно. Вот как оно было.
– Поразительно! – сказал я. – Но тогда отчего же?
– Кто его знает! – Дуг пожал плечами. – Только и полгода не прошло, как они озлились. А потом все злее да злее делались.
Я продолжал ломать голову над этим преображением и когда вернулся в Скелдейл-Хаус. Ведь уэст-хай-ленд-уайт-терьеры вообще-то очень дружелюбны и покладисты… В аптеке Зигфрид писал инструкцию на ярлыке бутылки с микстурой против колик, и, не удержавшись, я выложил ему свои недоумения.
– Да-да, – сказал он. – Мне тоже про это рассказывали. Я раза два побывал у Уитхорнов и знаю, почему их собаки так невыносимы.
– Неужели? Так почему же?
– Во всем виноваты хозяева. Они их не только не воспитывали, но все время тетешкали да еще сюсюкали.
– Пожалуй, – задумчиво протянул я. – Конечно, я тоже немножко пляшу вокруг своих собак, но до тисканья и поцелуев дело, слава богу, не доходит.
– Вот именно. Избыток слащавых ласк собакам очень вреден. И еще одно: эта парочка верховодит в доме. А собаки любят подчиняться. Тогда они чувствуют себя увереннее и безопаснее. Можете мне поверить: Дусик и Пусик остались бы очень милыми песиками, если бы их с самого начала держали в определенной строгости.
– Ну, а теперь всем командуют они.
– Бесспорно. И им это страшно не нравится. Если бы только Уитхорны были способны снять розовые очки и трезво взглянуть на истинное положение вещей! Но, боюсь, теперь уже слишком поздно. – Мой партнер сунул бутылку в карман и вышел.
Уитхорны продолжали меня часто вызывать, и я вновь и вновь проделывал балетные па и отплясывал джигу. А потом Дусик и Пусик издохли почти одновременно. Причем оба скончались очень мирно: Дусика нашли утром бездыханным в его корзинке, а Пусик устроился в саду подремать под яблоней и больше не проснулся.
И хорошо, что так. Конечно, они обращались со мной не слишком по-дружески, но мне было приятно, что их миновали испытания, которые делают тягостной работу с мелкими животными – они не угодили под машину, не таяли от долгой мучительной болезни, их не пришлось усыплять. Казалось, кончилась одна глава моей жизни.
Однако вскоре мне позвонил мистер Уитхорн.
– Мистер Хэрриот, – сказал он. – Мы приобрели двух щенков той же породы. Вы не приехали бы сделать им прививку от чумы?
До чего же приятно было войти в комнату, где приветливо завиляли хвостами два милых щенка! Им обоим было по три месяца, и они глядели на меня умильными глазенками.
– Какая прелесть! – сказал я – А как вы их назвали?
– Дуснк и Пусик, – ответил мистер Уитхорн. – Нам хочется сохранить живой память о наших незабвенных милашках. – Он подхватил щенят на руки и осыпал их поцелуями.
Я сделал прививки, а потом у меня долго не было причин навещать очаровательную парочку. Видимо, оба отличались завидным здоровьем. Во всяком случае, миновал без малого год, прежде чем меня пригласили осмотреть их для профилактики.
Когда я вошел, Дусик и Пусик номер два сидели бок о бок на диване в странно застывшей позе. Я направился к ним, оба смерили меня ледяным взглядом и, словно по команде, оскалились с легким рычанием.
У меня по спине побежали мурашки. Неужели – опять? Едва мистер Уитхорн поставил Дусика на стол и я достал из футляра ауроскоп, как мне стало окончательно ясно, что судьба перевела стрелки часов назад: белая шерсть поднялась дыбом, еще недавно дружелюбные глаза смотрели на меня со злобным недоверием.
– Придержите ему, пожалуйста, голову, – сказал я. – Начнем с ушей.
Я нежно зажал ухо между большим и указательным пальцами, осторожно вставил ауроскоп, приложил глаз к окуляру, начал осмотр внешнего слухового прохода – и тут собаченция показала себя. Я услышал злобное рычание, невольно отдернул голову, и острые зубы сомкнулись где-то рядом с моим носом.
Мистер Уитхорн откинулся и захохотал.
– Ах, шалунишка! Не терпит никаких с собой вольностей! Ха-ха-ха! – Он ухватился за край стола, еле держась на ногах, потом смахнул с глаз слезы – Боже мой, боже мой! Вот проказник!
Я был потрясен. Его словно забавляло, что он мог бы сейчас любоваться безносым ветеринаром. Я покосился на его жену: она заливалась восхищенным смехом. Какой был смысл что-то втолковывать подобным людям? Если они видят только то, что хотят видеть? Мне оставалось лишь продолжить осмотр.
– Мистер Уитхорн, – сказал я сквозь стиснутые зубы, будьте добры, подержите его опять. Только возьмите покрепче за шею, справа и слева.
Он опасливо поглядел на меня.
– А я не сделаю бо-бо моему лапусику?
– Конечно, нет.
– Ну, хорошо! – Он прижался щекой к собачьей морде и нежно зашептал.
– Папусик обещает быть осторожненьким, ангел мой. Не бойся, мой миленький!
Он ухватил складня кожи на шее, как я просил, и ауроскоп водворился в ухо. Осматривая слуховой проход, слушая сладкое сюсюканье мистера Уитхорна, я с напряжением ждал следующей атаки. Но когда мой пациент с рычанием сделал выпад, я обнаружил, что боялся совершенно напрасно: он нашел себе другой объект.
Бросив ауроскоп, я отскочил и увидел, что Дусик погрузил зубы в основание большого пальца своего хозяина. И не просто тяпнул, а повис у него на руке, все крепче смыкая челюсти.
Мистер Уитхорн испустил пронзительный вопль и кое-как высвободился.
– АХ ТЫ ПАРШИВЕЦ! – визжал он, прыгая по комнате и страдальчески тряся кистью. Потом взглянул на две алые струйки, льющиеся из двух глубоких проколов, и вперил в Дусика свирепый взгляд. – АХ ТЫ МЕРЗКАЯ ТВАРЬ!
Мне вспомнился наш разговор с Зигфридом. Ну, может быть, теперь Уитхорны все-таки снимут розовые очки?
Просто удивительно, что у одних людей собаки всегда симпатичные, а у других – всегда скверные. Собаки подавляющего большинства наших клиентов из поколения в поколение очаровывают своим дружелюбием, но некоторые наши клиенты на протяжении долгих лет приводили к нам в приемную псов, которых словно бы снедает честолюбивая мечта – оттяпать кусок ветеринара. Причем эти последние вовсе не всегда портят своих собак глупым баловством. Нет, причина тут не столь проста. Хотел бы я ее знать!
50. Помоечный пес
«Какая жуткая опухоль!» – подумал я, когда в полумраке коридора появилась собака с уродливым выростом на морде, но тут же обнаружил, что это всего лишь жестянка из-под сгущенного молока. Разумеется, жестянкам вовсе не положено торчать из собачьих пастей, но у меня отлегло от сердца: просто Бренди вновь слишком увлекся.
