Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная орга - Суворов Виктор
Подбирая советского человека с какими-нибудь зарубежными (например, греческими или турецкими) корнями, надо было найти такого, которому, появись он во время войны на иностранной территории, никто не задал бы вопроса: а почему ты не в армии?
Сложность подбора заключалась в том, что надо было найти такого кандидата, который был бы достаточно крепким человеком физически и устойчивым психологически, и при этом его хорошее физическое состояние не бросалось бы в глаза и не вызывало бы подозрений.
В этом деле был накоплен большой опыт. Среди потенциальных кандидатов выше всего ценились одноглазые. Представьте себе такого человека, которого, несмотря на молодость, отменное здоровье, физическую силу и крепкие нервы, не брали в армию. Он знал, что в армии трудно, что в армии плохо, но всех его сверстников туда взяли, а его врач из приемной комиссии даже взглядом не удостоил. И мальчишки на улице его дразнят. И девчонки в клубе с ним танцевать не хотят.
И вот однажды к нему подсаживается симпатичный дяденька в шляпе, заграничном пиджаке и даже с запонками на манжетах рубахи. И заводит дружеский разговор, да такой, какой с этим бедолагой никто никогда не вел. И предлагает приобрести интересную профессию бойца невидимого фронта. И возможность совершить подвиг. Попутно — квартира, дополнительное жалование, резко превосходящее основное, и так далее…
Перед молодым человеком вдруг распахнулись ворота в неведомый романтический и героический мир. На его месте каждый мигом бы согласился.
Я привел лишь один, самый яркий пример, чтобы проиллюстрировать основной принцип отбора кандидатов в рейдовики: желательно, чтобы причина присутствия такого человека в глубоком тылу, когда все находятся на фронте, бросались в глаза даже без предъявления документов, чтобы во время войны каждому встречному с первого взгляда было ясно, почему этот человек не в армии. В данном случае эта причина будет у него на лице написана в буквальном смысле.
3
Это только один пример. Таких причин можно придумать много. Не буду вам их подсказывать — вы и без меня наверняка догадались, что двум основным требованиям к рейдовикам (хорошая физическая подготовка и оправданное присутствие в глубоком тылу во время войны) соответствуют многие женщины. Потому офицеры РП СпН обращали на прекрасную половину рода человеческого особое внимание и вербовали в рейдовики женщин — не только с физическими недостатками.
Итак, подобрали человека, приступаем к подготовке. Он остается на своей работе, подготовку мы ведем в свободное время — либо подбираем ему новую работу, которая не требует обязательного присутствия в цеху от звонка до звонка.
Подготовка нового человека распадалась на две части. Во-первых, надо было обучить его диверсантскому ремеслу, во-вторых — придумать ему легенду и заготовить легализа-ционные документы. Когда грянет война и он окажется на вражеской территории, ему надо будет объяснить, кто он такой и как тут оказался.
Кроме того, уже в мирное время надо придумать и подготовить способ переброски рейдовика во вражеский тыл. Он может быть каким угодно — десантирование с парашютом, дельтаплан, акваланг, да хоть стадо баранов, которых рейдовик под видом пастуха погонит через горный перевал, — но еще в мирное время он должен знать, как с тем аквалангом (или со стадом баранов) обходиться.
4
Второй основной тип боевой агентуры СпН условно назывался домовладельцами. Этот тип агентуры в каком-то смысле вербовать труднее, потому что такими агентами были граждане той страну, которую Советский Союз собирался освобождать от оков капитализма.
У офицеров РП СпН были весьма ограниченные возможности вербовать граждан зарубежных стран, потому эта работа ложилась на офицеров стратегической разведки, работавших в зарубежных странах под разными прикрытиями.
С другой стороны, вербовка такой агентуры облегчалась тем, что вербовочная база была куда как шире.
Представьте себе ситуацию: во время войны либо в самые последние дни перед ее началом мы выбросили во вражеский тыл сотни диверсионных групп СпН. Они прячутся в лесах, их ищут с собаками, ловят, истребляют. Небольшое число этих групп выполняет какие-то особо ответственные задания. Для этих особо важных групп еще в мирное время нужно создать какие-то убежища, где они могли бы укрываться некоторое время.
Вот вам один возможный вариант такого убежища. За городом, рядом с лесом, находится свалка старых автомашин. Свалка обнесена забором. Владеет ею старичок, совсем на Джеймса Бонда не похожий. Ему не нужно иметь физические недостатки. Он давно на пенсии, и его возраст является оправданием его нахождения в тылу. И физическая подготовка ему не нужна, ибо сам он никого убивать не будет, ему не надо никуда убегать и не придется таскать на себе оружие, взрывчатку и рацию с аппаратурой мгновенной передачи сигналов. У него малый бизнес: приезжают автомобилисты, рыщут по свалке, кто крыло от старинного Ситроена присмотрел, а кто бампер от Форда, снимают они крылья, двери, бамперы, платят какие-то деньги. Старикашка тут еще и мелкую торговлю развернул: сосиски горячие с горчицей да картошка печеная для покупателей. Продал булку с сосиской и чаю горячего — еще немного заработал.
Такое место в случае удачной вербовки владельца идеально подходило для временного проживания группы СпН. Прежде всего — лес рядом. Есть откуда нашим диверсантам появиться, есть куда уйти. Хозяину квартиры надо посоветовать еще в мирное время оборудовать погреб. Это вроде он для себя, на случай чрезвычайных обстоятельств. Запас сосисок у него есть. И горчицы в достатке. Есть тут и водопровод. На всякий случай среди брошенных машин может оказаться одна исправная. Диверсантам она пригодится. Или несколько исправных мотоциклов. За все это мы хозяину заплатим еще задолго до войны.
Изюминка в том, что хозяин ничем не рискует, ничего подозрительного и противозаконного не делает. Но его свалка — тайная база для бойцов СпН.
И вот грянула война или случились какие-нибудь другие потрясения (теракт, переворот, революция, народные волнения, политическая нестабильность), пришли из леса какие-то вежливые человечки, несколько дней в подвале прятались, а как только весь запас сосисок смолотили, куда-то ушли. Бедный владелец свалки в полицию сообщить не мог, так как злодеи телефонную линию перерезали, а сам он был связан, посажен в темный погреб и только что смог выбраться.
5
Среди агентуры СпН могли быть подрывники, которых стремились вербовать в первую очередь среди сотрудников важных промышленных предприятий и транспортных объектов противника. Будучи завербованными советской военной разведкой, они должны быть готовы к проведению диверсий после получения соответствующего приказа. Живет такой человек тихо и мирно, никого не трогает. Немного денег получает на стороне. От кого-то. Но однажды, получив условный сигнал, он идет в лес, достает десять килограммов пластической взрывчатки и все, что тем килограммам сопутствует, выходит ночью к газопроводу или к опоре высоковольтной линии и подрывает их. Потом возвращается домой, пьет пиво, из окна любуется, как полиция рыщет по лесам в поисках парашютистов, которых тут не было.
Среди агентуры СпН могли быть наблюдатели. Вышли ребята из леса, а бабушка им поведала, что на ближайшем аэродроме много новых самолетов, и охрана вон на том перекрестке усилена.
Самое важное в том, что ни хозяин маленькой гостиницы, ни владелец сеновала, ни лесник, ни директор маленькой фирмы по прокату небольших туристических катеров никак ни на шпионов, ни на диверсантов не похожи и ни в чем не виноваты.
Эти агенты СпН были так называемой «дремлющей» или «спящей» агентурной сетью, которая бездействовала в мирное время и мгновенно активизировалась накануне военных действий. Оперативная разведка старалась ограничивать контакты с этими агентами и проводила с ними личные встречи только в исключительных случаях.
