ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Скрынников Михаил Федорович (читать книги без сокращений .txt) 📗
Ночью группа мятежников пыталась обстрелять 8-ю роту из стрелкового оружия. В ответ боевое охранение повесило в небе около десятка осветительных ракет и пулеметами из боевых машин поработало в сторону вспышек. Это оказалось вполне достаточным и убедительным аргументом, чтобы до рассвета душманы больше группировку не тревожили. Одновременно взвод лейтенанта Аристова вышел в свободное патрулирование района, с которого велся обстрел позиций десантников. В течение двух часов боевые машины бороздили пески, словно крейсера морские широты. Возвращаясь к батальону, экипаж командирской машины увидел свет, а точнее луч света движущегося транспорта, который шарил по склонам барханов. Взводный развернул машины в линию, и началась ночная охота. Одна машина отрезала путь к отступлению, другая перекрыла движение вперед; третья машина стала гонять мотоциклиста как гончая собака зайца. В конце концов «духа» затравили, и он решил прорваться через кольцо окружения. Он не был учеником знаменитого Шумахера и врезался в одну из боевых машин. Однако он оказался настолько шустрым, что перед столкновением успел соскочить с мотоцикла и остался жив. При обыске у него обнаружили пистолет. По рассказам солдат, он сожалел, что остался в живых. Когда его немного разговорили, он рассказал, что десантников они пасут всегда, куда бы те ни отправлялись. Правда, сегодня от них удача отвернулась и они потеряли много людей, и самое главное – практически весь свой легкий транспорт. После допроса его решили отпустить: пусть идет пешком, куда хочет по своей родной безлюдной пустыне. Выживет так выживет, стрелять не будем. Многие офицеры не хотели согласиться с моим решением и вслух предлагали «пустить его в расход». Но я настоял на своем, и пленного отпустили. Больше батальон никто не тревожил.
С рассветом я напомнил по радио ротным командирам, чтобы они не забыли про одну поговорку: война войной, а обед по распорядку. Заботу о своих солдатах мы старались проявлять в любой обстановке, и даже на боевых действиях. Прошло не более получаса после солдатского завтрака, как начальник связи докладывает, что тыловая колонна вышла на связь. Определились с их местом нахождения, прикинули по карте: они от нас в десяти километрах. На штабной машине я выехал навстречу колонне, и уже через каких-то 20 минут офицеры-десантники и мотострелки стали «брататься» и обсуждать порядок дальнейших совместных действий. А он был таков: дозаправка боевых машин десантников за счет армейцев, – и все вместе начинают движение. Десантники сопровождают тыловую колонну около сорока километров, и где-то недалеко от разрушенного кишлака (он был обозначен на карте) должна произойти встреча тыловой колонны с боевым охранением, которое вышло из Кандагара. Затем, после встречи около разрушенного кишлака, небольшой отдых, осмотр техники, и только затем каждое хозяйство выдвигается к себе домой. Отцы-командиры это общее решение утвердили, и прохлаждаться мы не стали. Надо было спешить, пока солнце не встало. Личный состав стал быстро занимать свои места в автомобилях и боевых машинах. Прошло не более пяти минут, как колонна начала организованное движение в сторону Кандагара. Через некоторое время в небе показалась пара советских «вертушек». Они несколько раз прошлись над колонной и улетели в сторону Кандагара, чтобы позже вернуться, – и еще, и еще, не один раз пройдясь над колонной. Действительно, когда вертолеты над головой, командир чувствует себя намного увереннее. Вдруг в середине колонны, где находилась боевая техника мотострелков, послышалась стрельба из пулеметов. Она велась в сторону ближайших барханов. На одном из них поднялась пыль от пуль. Было видно, как один из БТРов, набирая скорость, двигался в направлении песчаных барханов и вскоре скрылся из виду, – а за высотками снова послышалась стрельба длинными очередями из крупнокалиберного пулемета. Колонну останавливать не стали, но на всякий случай направили вслед первому еще один БТР. Прошло не более получаса, как БТРы вернулись обратно к колонне и заняли свои места в общем строю, но вернулись ни с чем. По радио мы прослушали доклад старшему начальнику мотострелков того лейтенанта, который организовал погоню за мятежником. Оказалось, что стрелок в БТРе увидел около барханов мотоциклиста, который вел наблюдение за колонной, и открыл по нему огонь. Его поддержали другие стрелки, а затем решили проверить результаты стрельбы. Мотоциклисту повезло – он успел уйти от погони на своей скоростной машине и скрылся за ближайшими песчаными высотками.
Становилось нестерпимо жарко, но пыли не было. Колонна шла по бетонке. Где-то ближе к обеду колонну встретило охранение, вышедшее из Кандагара. Непродолжительная по времени остановка была использована для осмотра техники, уточнения задачи и дозаправки боевых машин десантников. Воспользовавшись остановкой, солдаты и сами немного «подзапра-вились», – а то будет ли еще остановка? Как только все было готово к движению, мотострелки и десантники пожелали друг другу удачи, а затем направились каждый своим маршрутом. И снова над головами обеих колонн несколько раз прошлись вертолеты. Итак, с первой половиной задачи десантники справились вполне успешно: своевременно вышли в район встречи колонны, встретили, а затем передали ее в надежные руки конвоя мотострелков, – хотя душманы старались всячески этому помешать. А вот вторую часть задачи еще предстояло выполнить. Она заключалась в том, чтобы без приключений пройти обратно этим же маршрутом к себе на базу. Меня, как старшего, волновало лишь то, что приходится возвращаться тем же маршрутом, а это нежелательно. Душманы, если сообразят, что десантники идут тем же путем, могут организовать засаду, натыкать мин, а время уже идет к вечеру, а там и ночь впереди. Но другого пути обратно у нас не было. Ну не было на этой местности другого маршрута – просто не было, и все тут. Так что потребуется дополнительное нервное напряжение и внимание как со стороны офицеров, так и солдат.
Возвращались мы осторожно, в готовности к самому худшему, – потому что четверть маршрута проходила в темное время. Делали частые остановки, обследовали подозрительные места. По возможности старались не идти по старой колее. Уже ночью взвод Аристова снова схлестнулся с душманами, точнее с небольшой их группой. Обстрел колонны они вели издалека, но их выдавали вспышки. Взвод применил по мятежникам все, что имел на вооружении. Лейтенант порывался уточнить результаты огня, но я ему не разрешил удаляться ночью в пески. Смелый был лейтенант!
– А почему был? – спросил Ленцов.
– Об этом немного позже, – сказал Комар. – Так вот, в одном месте тоже пришлось малость пострелять, но в этом случае, по всей видимости, сдали нервы у одного наводчика-оператора, и он из пулемета обстрелял подозрительное, по его словам, место, а ему помогли другие машины. Больше стрельбы до окончания движения не было. Уже где-то далеко за полночь батальон благополучно вошел к себе на базу. Командиры облегченно вздохнули. Я собрал командиров подразделений, поблагодарил их за грамотные действия при совершении рейда и отдал указания на проведение необходимых мероприятий по дозаправке боевой техники и на дополучение боеприпасов, а также на отдых личного состава. Пожелав всем спокойной ночи (которой осталось каких-нибудь несколько часов), я заглянул в штабную палатку: надо же поинтересоваться событиями, которые произошли в наше отсутствие. И что я увидел там? Ни за что не догадаешься, ни с трех раз, ни с двух.
– Звание или орден? – спросил Александр.
– Не то и не другое, – ответил Иван.
– Тогда не знаю.
– Ладно, не ломай голову. Карту-приказ, которую доставили вертолетом из Кандагара, пока мы жарились в песках, встречая и сопровождая тыловую колонну. По своей сути, это был сложный приказ. В том районе нам раньше бывать не приходилось. Помню, один раз все же пришлось в вертолете пролететь над этими местами – и все. Создавалось такое впечатление, что армейские офицеры-операторы, самые главные «карточные шулеры», балдели от того, что на юге Афганистана в их оперативном подчинении имеется десантная группировка, с которой можно азартно поиграть картами-приказами. Приказ действительно был трудным для выполнения. Трудность заключалась в отдаленности района боевых действий. Десантникам необходимо было пройти около 400 километров через каменистую, абсолютно безжизненную мертвую пустыню, чтобы выйти на иранскую границу в город Заранж, что на самом юге Афганистана, – а это в два раза дальше, чем было сегодня. Для чего идем, мы не знали: «Выйти в указанный район и ждать получения боевой задачи». На подготовку к совершению марша отводилось двое суток.
