Неизвестный Лангемак. Конструктор "Катюш" - Глушко Александр Валентинович (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Вскоре после высадки иностранных войск члены английской военной миссии провели в Новороссийске совещание с белогвардейским командованием. Здесь был уточнен план, разработанный союзническим военным комитетом и изложенный Вертело на совещании в Бухаресте. Предполагалось, что объединенные силы интервентов и белогвардейцев в количестве не менее 100 тысяч человек начнут наступление на Москву по трем основным направлениям: из Одессы, Херсона и Николаева через Киев и Калугу, из Севастополя через Харьков и Курск и из Мариуполя через Купянск, Воронеж и Рязань. Прикрытие левого крыла этих сил возлагалось на группу румынских и французских войск, которые действовали в направлении Яссы – Кишинев.
Империалисты Антанты рассчитывали начать широкое наступление всех контрреволюционных сил не позднее второй половины декабря 1918 года.
…Очень скоро стала очевидной авантюристичность планов интервентов. Уже с первых шагов они встретили серьезный отпор, в первую очередь, со стороны рабочих и коммунистических боевых дружин, которые сумели сдержать продвижение интервентов в глубь Украины до подхода частей Красной Армии. Захватчикам удалось занять лишь плацдармы в районе Одессы, Херсона и Николаева. Из Одессы, где высадилось свыше 27 тысяч иностранных солдат, матросов и офицеров, интервенты смогли продвинуться вдоль железных дорог на расстояние не больше 100–150 километров. В феврале 1919 года граница оккупированной интервентами зоны на юге Советской страны проходила от Тирасполя через Бирзулу, станцию Мартыновка до Николаева и Херсона. Интервенты, кроме того, захватили Крым.
В южных районах России, занятых интервентами Антанты и белогвардейцами, был полностью сохранен режим голода, насилий и массовых убийств трудящихся, установленный еще австро-германскими захватчиками. Хозяйственная жизнь почти полностью замерла. В Одессе в первый же месяц закрылось большинство предприятий. Повсеместно ощущалась острая нехватка топлива – угля, нефти. Катастрофических размеров достигла безработица. В январе 1919 года в Одессе в некоторых отраслях производства 85–90 процентов рабочих было без работы. В городе и его окрестностях свирепствовал голод.
«Никогда еще Одесса, – отмечала даже буржуазная газета «Одесские новости» весной 1919 года, – не переживала такого трагического, кошмарного момента, как теперь. Население изнемогает в буквальном смысле этого слова от голода и холода. Голод достиг небывалых размеров. Сотни тысяч семейств не только лишены возможности питаться горячей пищей, – они мечтают о сухом куске хлеба, сделавшемся недоступным даже для средних классов. Нет не только хлеба, но и картофеля, кукурузной муки, нет бобов, нет вообще пищевых продуктов, а если и имеются, то в ограниченном количестве и продаются они по баснословным, совершенно недоступным даже для людей среднего достатка ценам… Ужас дополняется холодом, полным отсутствием топлива и безработицей, достигающей потрясающих размеров».
Тяжелый продовольственный кризис усугублялся безудержной спекуляцией, которая при содействии интервентов приняла небывалые размеры.
В Одессе и других захваченных интервентами городах действовала разветвленная сеть официальных контрразведок и различные полицейские органы. Расстрелы без суда, пытки, истязания стали обычным явлением. Массовыми расправами с трудящимися интервенты пытались обескровить прежде всего рабочий класс оккупированных областей, сломить его революционный дух»16.
Если опустить помпезно-коммунистический тон, которым написан этот отрывок, то остается тяжелое положение жителей Одессы в этот период времени. Принимая во внимание этот факт, вполне возможно, что не работал и Новороссийский университет, т. к. документы о его деятельности за этот период практически полностью отсутствуют, и студенты были предоставлены сами себе. (В таком положении факт службы Г.Э. Лангемака в войсках гетмана П.П. Скоропадского, а затем и С.В. Петлюры вполне объясним.)
Фотография петлюровских офицеров из книги И. Мазепы «В огне и бури революции». Третий справа (во втором ряду) офицер очень похож на Г.Э. Лангемака
Хотя в воспоминаниях бывшего министра гетмана П.П. Скоропадского И.П. Мазепы «Україна в огні й бурі революції. 1917–1921» среди многочисленных фотографий есть фотография группы офицеров петлюровской армии, на которой изображен человек, очень похожий на Г.Э. Лангемака. Примечательно, что он под фотографией не подписан…17 Но он это или нет, данный вопрос требует проверки, а потому работа продолжается дальше. Но уже сейчас известно, что он несколько месяцев служил во флоте (или в береговой артиллерии, или в морской пехоте) петлюровской армии, и посему можно сделать вывод, что вероятность того, что на фотографии офицеров изображен именно он, очень велика.
По имеющимся данным, он действительно служил у Симона Петлюры. Убивал, как убивал и во время службы на Руссарэ, как будет убивать и потом, в Кронштадте. Убивал потому, что это была война. До тех пор, пока не понял, что этот путь тоже ведет в тупик… Этот путь тоже не его… Украине не быть петлюровской… Он не видел Украину и советской, но… он видел свою родину своей родиной и, понимая, что в случае продолжения борьбы на этой стороне баррикад он будет вынужден сбежать, т. е. предать свою родину… Это и заставило его простить себе еще одну ошибку и вернуться в Одессу…
Идя по улице, он видит маленького оборванного мальчика с кровоточащей губой. Его взрослые и злые глаза смотрят на молодого офицера. В этих глазах, как на экране, он увидел себя, сидящего на полу и пытающегося подняться после сильнейшего удара человека, одетого в военную форму, с какими-то странными знаками различия на петлицах. Его начищенный и пахнущий гуталином сапог сильно нажимал на кисть правой руки, а голос требовал признания в каких-то невероятных преступлениях. Георгий пугается этого взгляда и отходит от ребенка прочь…
Через несколько дней, встретившись с одним из своих, так же как и он, ушедших от Петлюры офицеров, Лангемак расскажет ему об этой встрече с сожалением и грустью в голосе. И в ответ на свой рассказ он услышит странное замечание:
– Нет ничего хуже детей мертвых духом, которые могут убить из-за угла за копейку… Не смейте никого брать на воспитание, мой друг… Если вам не хватает воспитанника, заведите собаку. Животные еще не забыли, что значит любовь и верность…
Он и не собирался брать кого бы то ни было на воспитание, ему просто показалось очень странным то, что он увидел в глазах этого ребенка. Хотя заметная доля реализма в словах его товарища заставляла запомнить их и не забывать ни при каких обстоятельствах.
Источники и комментарии:
1 «Посвiдчення Елiсаветського повiтового вiйськового начальника № 10782 от 28.07.1918», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 10.
2 «Анкета для членов и кандидатов РКП(больш.) флота от 17.11.1921», РГАВМФ, ф. р-52, оп. 4, ед. хр. 430, лл. 1, 1 об, 2.
3 РГВА, Служебная карточка № 147974, Георгий Эрихович Лангемак.
4 Получается очень интересная ситуация. По одним данным, он, демобилизовавшись в 03.1918 после развала флота, до 08.1918 проживал в Петрограде, по другим выходит, что был на батарее и командовал ею до упора, оставшись после того, как разбежалось все командование. Одни данные получены из воспоминаний дочери Г.Э. Лангемака М.Г. Беляниной, которые она писала со слов своей матери, а другие из Послужного списка (из Кронштадта). Кроме того, то что он бывал в это время в Петрограде, сомнений не вызывает, как не вызывает сомнений и то, что там же он провел крайние дни перед отъездом к матери в Елизаветград. А поскольку Майя Георгиевна, говоря об этом, называет свою мать источником информации, то предельно ясно, что он останавливался в доме генерал-майора В.Н. Камнева, бывшего тогда начальником Академии Генерального штаба. Возможно, что с этого времени начались разговоры о свадьбе, т. к. если пока она была еще маленькой и он не выполнил своего обещания, то речи об этом быть не могло, то уже повоевав, он имел полное право сделать 17-летней девушке официальное предложение…
