ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Скрынников Михаил Федорович (читать книги без сокращений .txt) 📗
Ротный отправил навстречу своим группу Перкова, – просто так, на всякий случай. А тем временем группа Карпеченко, окрыленная разгромом мятежников, быстро вернулась на поле боя и стала собирать оружие. Не оставлять же его душманам, которые позже очухаются от разгрома и все равно соберут все стволы. В какой-то мере приказ был выполнен: «банду выследить и уничтожить, а оружие конфисковать». Оружия около трупов оказалось много, и разного. Нагрузившись трофеями как вьючные ишаки, бойцы устремились к своим. Речушку форсировали с ходу, без всякой заминки. И сразу за ней обе группы разведчиков встретились. Радости было много, хотя не виделись они всего около суток. Трофеи распределили среди всех, и идти стало намного легче. Поднимаясь к ротному на высоту, разведчики услышали шум приближающихся вертолетов. Оглянулись: опять четверка, но на сей раз вертолетчики стали стрелять по окраине кишлака. Один раз они бабахнули прямо по кишлаку, и несколько домов загорелось.
Наблюдать за работой вертолетов с высоты разведчики не стали, а пошли навстречу бронегруппе, которую заблаговременно вызвал на себя ротный. Пока шли навстречу боевым машинам (а старались идти быстро), оружие, которым были увешаны все разведчики, лязгало, что вызывало раздражение у ротного. Он то и дело делал замечания за ненужный и лишний шум. Солнце клонилось к вечеру, но до встречи с бронегруппой с таким грузом было еще шагать да шагать. Народ уже порядком притомился, особенно из группы Карпеченко. Если бы просто идти, опустив голову вниз, ладно бы, – а тут надо быть начеку, и вдобавок ко всему головой вертеть почти на все 360 градусов. Местность была на удивление однообразна: сопки одна больше, другая меньше, – и здорово похожие одна на другую. Изредка попадались мелкие кустарники, которые росли внизу сопок. С высот этих сопок всегда приходили неприятности. Душманы нередко заблаговременно готовили на них позиции, и как только возникала необходимость, тут же их занимали и обстреливали «неверных». Долго они на высотах не задерживались, и как только своим душманским чутьем чуяли опасность, убегали с занятых позиций, или совсем, или на другие высоты, и постреливали оттуда снова. Безрядин вовремя заметил что-то неладное на одной из ближайших от себя высот и сразу доложил об этом ротному. У Александра было какое-то собственное чутье на все подозрительное, и оно его почти никогда не подводило. Просто как у хорошей охотничьей собаки, хотя это сравнение к человеку как бы и некрасиво относить!
Рота залегла. Солдаты были рады и этому вынужденному привалу: они распластались на земле и тяжело дышали. Офицеры собрались около ротного и о чем-то стали совещаться. Спустя минуту от ротного отошел лейтенант Перков и, быстро пригнувшись, направился к своей группе. Подходя к солдатам, он скомандовал:
– Всем встать и быстро за мной, марш! – а сам продолжал путь за сопку. Разведчики в движении приняли боевой порядок и след в след устремились за взводным. Ротный условным знаком подозвал к себе остальную группу и, показывая на высотку, сказал тихим голосом:
– Вон на вершине этой горушки Безрядин заметил какое-то шевеление. Сейчас группа Перкова обойдет эту высотку с тыла, а мы осторожно пойдем дальше и будем в готовности поддержать их огнем. – И далее сержанту Безрядину: – Возьми пару солдат своего взвода и давай вперед, а мы за тобой следом.
Они подождали, пока сержант со своими разведчиками отойдет метров на пятьдесят от основной группы, и двинулись следом за ними. Так они прошли совсем немного, как на противоположной стороне сопки началась сильная стрельба. Разведчики притаились. Пока запрашивали группу Павла, стрельба прекратилась, но тут же снова возобновилась, хотя и не такая сильная, как прежде, – и снова быстро прекратилась. Наконец в наушниках после шума и треска послышался голос Павла:
– Обходя высоту, обнаружили четверых убегающих с горы мятежников. Троих сразу уложили, а потом и четвертого. Так что путь пока свободен. Подробности при встрече.
– Хорошо, – сказал ротный, – за горой встретимся.
Минут через десять все разведчики были в сборе.
– Ну что там у вас произошло, давай рассказывай, – сказал ротный.
– Мы почти уже обогнули высотку и вдруг видим: сверху бегут четыре человека. Мы сразу «к бою!», открываем огонь: троих уничтожаем, а четвертый мятежник оказался в створе с дозорными. Вот тут он открыл по нам огонь, а мы не можем, – продолжил рассказ лейтенант. – Хорошо, что дозорные сработали вовремя и завалили его.
– А почему они с горы по нам огонь не открыли? – спросил Карпеченко. – Непонятно.
– Скорее всего, им показалось что мы их обнаружили, вот они и решили позицию сменить, – подвел итог ротный.
Вскорости кто-то из разведчиков начал роптать на ходу:
– И на какой хрен эту тяжесть на себе нести? Сами уже устали, а здесь еще это трофейное железо тащить надо.
Ротному пришлось малость приструнить недовольных, хотя он прекрасно понимал, что народ уже выдыхается. Он стал подбадривать парней:
– Ребята, еще немного, и вон за той сопкой мы у машин!
Прошли одну горушку, другую, а техники все нет. И только минут через тридцать показалась пыль, а затем и боевые машины. Долго канителиться тоже не стали, быстро по местам и в путь. А он был не ближний, ожидать следовало всего. Тем более после произошедшего душманы могут появиться везде, – и особенно там, где их не ждут. С одной высотки роту обстреляли, так что не зря хвост пистолетом держали! Рота остановилась, и бойцы обработали эту горушку из орудий и пулеметов. Результаты стрельбы осматривать не стали, разведчики заранее знали, что их не будет: мятежник (или мятежники) уже давно сидят где-то на другой вершине.
Ближе к вечеру колонна боевой техники благополучно прибыла в лагерь. Встречать бойцов вышли все, кто не был задействован в операции. Кругом слышались слова приветствия и поздравления с удачным возвращением. Действительно, несмотря на все изъяны в ходе операции, в целом все закончилось для разведчиков благополучно. Все вернулись живы, здоровы и без единой царапины, а это самое главное на войне. Затем выгрузили трофейное оружие и разложили его около склада боеприпасов в одну линию. Автоматы всех типов отдельно, рядом винтовки и два гранатомета. Эта разномастная «линия» смотрелась внушительно. Одним словом, разговоров у парней было до самого отбоя.
Прошло еще несколько напряженных дней. И вот наконец-то наступил этот долгожданный праздник: день демобилизации. Лишь с этого дня отступила от разведчиков боязнь за свой дембель, который подвергался постоянной опасности. Особенно сильным волнение стало за несколько дней до отбытия в Союз. Многих то и дело посещали мрачные мысли: а как пойдут дела на последней (это слово старались не произносить вслух, и говорили «крайней») операции? Народ перед «дембелем» становился очень суеверным. Многие тайком от друзей крестились. Что ж, кому хочется перед самым «дембелем» в цинке на Родину прибыть? Отсюда и суеверия. В ночь, предшествующую вылету, из состава «дембелей» никто не спал. Готовились: подшивали свежие подворотнички, доставали из тайников награды, значки и драили их до блеска. Перебирали, уже в который раз, гостинцы, купленные в «дуканах» для своих родных. Еле дождались утра и построения роты, на которое прибыли и руководители разведки, чтобы придать мероприятию больше торжественности. С лиц ветеранов не сходила улыбка. Им белой завистью завидовали те, кому еще предстояло служить «как медному котелку», и не единожды побывать в боевых операциях. Командиры благодарили солдат за их смелый ратный труд, все желали им благополучия на Родине. В ответ «дембеля» тоже не скупились на слова, но самое главное – их слова всегда заканчивались одним: «Парни, берегите себя». Всей ротой увольняемых проводили до самолета, который стоял на литерной стоянке недалеко от расположения разведчиков. Около Ту-154 толпились военнослужащие: и десантники, и мотострелки, которые тоже улетали в Союз. Тут же, около трапа, «дембеля» попрощались с офицерами и солдатами, у некоторых из увольняемых на глазах показались слезы.
