ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны - Сондерс Фрэнсис (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Все эти аргументы являются маскировкой настоящей причины отказа от публикации статьи Макдональда. Антиамериканизм действительно был, но он мог быть допущен в разбавленной форме. Однако решив продолжить своё наступление длинной статей, суммирующей отчёт о поведении американских военнослужащих, попавших в плен во время Корейской войны, Макдональд зашёл слишком далеко. Отчёт, представленный Юджином Кинкидом (Ееugene Kinkead) в журнале «Нью-Йоркер» предыдущей осенью и одобренный американской армией, осуждал поведение американских военнопленных: они «часто становились неуправляемыми. Они отказывались повиноваться приказам, они вызывающе вели себя и иногда избивали офицеров, которые пытались давать им указания... зимними ночами беспомощных больных дизентерией вытаскивали из хижин их товарищи и оставляли умирать на холоде». Средний американский солдат «казался беспомощным без упаковки таблеток и туалета без электросмыва» [781]. Особенно беспокоил тот факт, что доклад также показывал высокий уровень сотрудничества (с противником) и подверженности психологической обработке. Удивительно, что армия согласилась обнародовать этот отчёт, создав таким образом кошмар для правительственных пропагандистов [782].
Включение этих данных в статью Макдональда было одной из серьёзных причин того, что публикация в «Инкаунтере» будет гарантированно запрещена изданием и на неё наложено официальное вето. Именно из-за этого статья и была свёрнута. И всё же несколько лет спустя ни один из непосредственно причастных к запрещению статьи Макдональда не смог вспомнить материалы Кинкида. «Мне не известно ни о каком упадке морали в среде американских солдат на завершающем этапе Корейской войны, - сказал Ирвинг Кристол. - И даже если бы это было правдой, то Дуайт не мог знать об этом, и что вообще он знал о Корейской войне? Он сидел в Нью-Йорке, писал для «Нью-Йоркер» и не имел ни малейшего представления о корейских событиях, он даже никогда не был в Корее. Не думаю, что он когда-либо посещал расположение войск. Он не мог ничего знать о недовольстве в рядах военных, о котором я даже ничего не слышал. Я вообще не помню, чтобы это описывалось в статье Дуайта Макдональда» [783].
Аналогично Мелвин Ласки, когда его спросили, не смог припомнить ничего из этого. Как и Стивен Спендер, и Диана Джоссельсон. Это вообще можно причислить к редчайшему случаю коллективной исторической амнезии. В особенности стоит отметить провал в памяти Кристола: в письме к нему в октябре 1958 года - к тому времени эта, теперь уже бесславная, статья была напечатана в «Диссент» (Dissent), журнале более левом, чем «Партизан Ревью», а Кристол уехал из Лондона, чтобы начать работать на «Репортер» в Нью-Йорке, - Джоссельсон писал: «Теперь, касательно его страдающей эксгибиционизмом статьи об Америке, которую вы со Стивеном напрасно приняли в начале. Не припоминаете, как попросили его переписать её и целиком вырезать часть о Корее, которая теперь уже опубликована в «Нью-Йоркер»? Он ведь этого не сделал» [784]. В 1959 году Кристол был всё ещё втянут в противостояние с Кинкидом и критиковал его лично в телевизионных дебатах [785]. Этим самым он заработал (редкое) одобрение Джоссельсона, а также новых и «постоянных читателей» «Репортера».
С запрещением статьи Макдональда (её запоздалое появление в Tempo Presente, когда её не опубликовал ещё только ленивый, стало слабой компенсацией), правдивость утверждения, что поддержка ЦРУ оказывается без сопутствующего контроля, была подвергнута сомнению. «Это всё было попытками создать механизмы, которые по определению были проводниками западных ценностей, свободных и открытых дебатов, - утверждал представитель Конгресса Ли Уильямс. - Мы не говорили им, что делать, это бы пошло вразрез с американскими традициями. Это не означает, что не существовало тем, которые мы бы хотели видеть на повестке дня, но мы не говорили им, что делать... Мы не навязывали им какой-то определённой линии. Мы полагали, что должны позволить фактам говорить за себя, дать возможность идти диалогу, позволить независимым голосам выразиться. Не было никаких «Думай таким образом», «Проводи эту линию», «Печатай эту статью». Это было абсолютно чуждо тому, что мы делали» [786]. Уильям Колби также решительно опроверг утверждение, что от таких журналов, как «Инкаунтер», ожидали роли «долларовых мегафонов» для ЦРУ «Не было никакого контроля со стороны ЦРУ, - сказал он. - Мы поддерживали и помогали, но не распоряжались и не указывали, что делать. Мы могли сесть и как хорошие друзья поспорить о том, годится это направление или нет. Не было ничего типа: «Вот! Это прислали из Вашингтона! Никаких обсуждений!». Нет. Это годится для Москвы, но совершенно не свойственно Вашингтону» [787].
И Управление, и интеллектуалы, которых оно субсидировало, сделали многое, чтобы защитить этот альтруистический миф. Дело Макдональда показывает иную действительность. «ЦРУ утверждало, что поддерживало и спонсировало свободу слова. Конечно, это было не так, - сказал Джейсон Эпштейн. - Когда Дуайт Макдональд написал свою статью для «Инкаунтера», редакторы журнала, предвидя реакцию [Конгресса], отказали в публикации. Это свидетельствует не в пользу продвижения свободы слова. [ЦРУ] продвигало политику и политическую линию: именно за это Управление платило и это ожидало получать взамен. К свободе слова это не имело никакого отношения» [788]. Сам Макдональд именовал Набокова и Джоссельсона «представителями Меттерниха» в «Инкаунтере». «Можно подумать, что США - это Венесуэла, такая чуткая национальная гордость, - отметил он сухо. - Особенно хорошо, что цензурой занимается Конгресс за свободу культуры»! [789] Американский социолог Норман Бирнбаум (Norman Birnbaum) поднял этот вопрос в открытом письме к Конгрессу, утверждая, что директива, запрещающая статью в «Инкаунтере», была «исключительной дерзостью» и ясно показала, какова разница между тем, что проповедовал Конгресс, и те, чем он в действительности занимался: «Конгресс за свободу культуры в течение нескольких лет читает лекции интеллигенции о неделимости свободы. Это правильно: свобода неделима, за неё нужно бороться по любому поводу, большому и малому, её нужно противопоставлять сотне догматов и мелкой тирании, включая, видимо, и некоторых из его самопровозглашённых чемпионов» [790]. Бирнбаум пошёл дальше, обвиняя Конгресс в подчинении «свободы» насущным потребностям американской внешней политики: «Это, кажется, очень похоже на сталинское представление о правде: «Правда - это то, что отвечает интересам партии» [791].
Заявление о том, что Конгресс опорочил то, что сам исповедовал, ударило сильно. Джоссельсон страдал, убеждал себя, что цель оправдывает средства, но всё же был глубоко обеспокоен обвинением, что Конгресс идентифицировал правду с указаниями Джона Фостера Даллеса или Аллена Уэлша Даллеса. Он обрисовал проблему целиком в письме Макдональду в апреле 1958 года, которое всё же получилось водянистым и неубедительным: «Вы должны понять, что Ирвинг и Стивен тоже хотят есть, что нужно платить вам за ваши статьи, что «Инкаунтер» должен иметь возможность писать о том, в чём он лучше всего разбирается, не опасаясь за своё будущее» [792]. Ответ Макдональда гласил: «Вырезание неприятных замечаний об «американском образе жизни» в выпусках «Инкаунтера» только потому, что некто в сером костюме с Мэдисон-авеню может сократить финансирование, является действительно жалким делом» [793].
