Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм - Шамир Исраэль (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Вот еще вопрос: какие права есть у палестинской автономии? У нее одно право, оно же обязанность — выполнять указания еврейского правительства и поддерживать порядок. Каких прав у нее нет? Автономные власти не могут даже выкопать колодца без соответствующего разрешения еврейских начальников. Они не могут импортировать и экспортировать ничего без согласия еврейских властей. Они обязаны покупать израильские товары по израильским ценам. Они вправе — в качестве премии — вкалывать за гроши на израильских фермах и на заводах, многие из которых расположены на так называемых автономных территориях.
Понимаете, как это хорошо и просто? Вы строите завод на территориях, палестинцы работают на вас, но в то же время завод — экстерриториален, а палестинцев нет даже в списках местного населения. Это, конечно, старая еврейская задумка. "Однажды в пятницу рабби ехал в Одессу. Он задержался в пути, уже наступала суббота, но рабби помолился, и Господь сотворил чудо — повсюду была суббота, а там, где ехал рабби, была пятница".
Эта притча, оказалось, была пророческой. Всюду, где находится еврей, — там Израиль, гражданские права, минимальная зарплата, социальные условия. А где его нет — там уже дикость, третий мир, нищета, застенки и голод. И по логике сумасшедшего дома так и должно быть. Поэтому в еврейском поселении Эли, между двумя палестинскими селами к югу от Наблуса, открыли несколько недель назад новый плавательный бассейн олимпийского размера. В то же время в окрестных деревнях у гоев нет воды — ни в бассейне, ни в кране. Есть деревни, где уже восемь месяцев нет воды. У крестьян не только погиб урожай — они не моются неделями. Питьевую воду приносят с собой в пластиковых бутылках. Рука на водоразборном клапане — еврейская рука. Как пели в свое время, "если в кране нет воды…".
Или, к примеру, проблемы с визами. Вы, возможно, знаете, что израильские власти не дают иногда приехать господину Нечипоренко на историческую родину покойного еврейского деда своей дорогой покойной тещи. Но знаете ли вы, что десятки и сотни палестинцев не могут даже посетить своих жен и детей, потому что те живут за пределами "черты оседлости", так называемой "зеленой черты"? Деды не могут увидеть своих внуков, живущих на расстоянии пяти километров, потому что их разделяет граница, прозрачная для евреев, но непроницаемая для гоев? Знаете ли вы, что сотни гоев сидели и сидят в израильских тюрьмах годами без суда и следствия, без обвинения и адвокатов? Что на днях вышел на волю один из них, просидевший без суда и следствия шесть лет? Что там остались еще семьдесят человек, которые там просидят столько, сколько это угодно контрразведке?
Сколько шума поднято в мире из-за ареста 13 евреев в Иране. Но знаете ли вы, что в израильских тюрьмах томятся десятки похищенных ливанцев, которых вообще ни в чем не обвиняют? Они были похищены почти два десятилетия назад, чтобы вынудить Ливан найти и отдать останки давно погибшего израильского летчика, которого сбили во время бомбежки мирных сел. Знаете ли вы, что в Израиле ежедневно и ежечасно пытают людей, пардон, гоев? Что пытки длятся неделями и месяцами и нередко кончаются смертью пытаемых?
Знаете ли вы, что израильские врачи подписывают каждый протокол пыток и утверждают их применение? Знаете ли вы, что израильские судьи не вмешиваются и не пресекают пытки заключенных? Знаете ли вы, что сотни тысяч палестинцев лишились своего имущества, конфискованного еврейскими властями по пятому пункту в 1948-м, 1967-м и в наши дни? Знаете ли вы, что пока вы рассуждаете о еврейском золоте в швейцарских банках, еврейские власти продолжают ежедневно конфисковывать собственность гоев?
Знаете ли вы, что христиане Вифлеема не могут даже пойти помолиться в Храм Воскресения в Иерусалиме? Что русские женщины, вышедшие замуж за палестинцев Вифлеема, годами не получают разрешения еврейских властей на паломничество в Иерусалим? Что мусульмане Рамаллы не могут посетить святую для них мечеть эль Акса в Иерусалиме?
Знаете ли вы, что еврей получает в семь раз больше воды, чем гой? Что его доход превышает гойский в пять раз? Что в объединенном Иерусалиме, где все доходы зарабатываются благодаря гоям, все расходы идут только на пользу евреям? Что палестинцы не могут даже поехать искупаться в море? Когда новые иммигранты стали приезжать в Израиль, они зачастую сравнивали нашу страну с одной из теплых среднеазиатских или закавказских республик. Но они льстили нам — мы живем в Затерянном мире, в дальнем заповеднике, позабытом временем. После демократизации Южной Африки Израиль остался единственной черной точкой на карте мира — последним убежищем расизма и апартеида.
КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА Я ПРОЕЗЖАЮ мимо очередного КПП на шоссе, когда меня обыскивают на входе в магазин, когда меня допрашивают в аэропорту, у меня возникает ощущение странника на машине времени. Нет, я другой такой страны не знаю, да и нет таких стран. Они были, другие страны. Ведь еврейское государство в Палестине возникло в конце двадцатых годов (хотя формальную независимость получило только в 1948 году). Оно — сверстник прочих блестящих образований своего времени, и в первую очередь — национал-социалистической Германии. Многие замечательные задумки тех времен были реализованы у нас. У них конфисковали имущество евреев, у нас конфисковали имущество гоев. У них изгнали евреев — у нас изгнали гоев. У них уволили с работы евреев — у нас не брали на работу гоев. По сей день нет гоев — судей Верховного суда, гоев — министров, гоев в руководстве больших компаний, даже инженеров Электрической компании — и то нет. У них нашили желтые звезды — у нас написали графу "национальность" во внутренних паспортах. Вместо концлагерей мы создали лагеря беженцев. Наш ШАБАК навряд ли уступит их гестапо. Убийства политических оппонентов, похищения за рубежом, ночные аресты и обыски — у нас все это сохранилось применительно к гоям.
Но время идет. Если бы Германия не ввязалась в мировую войну, она тоже просуществовала бы до наших дней и наверняка смягчилась бы. Дахау закрылся бы (а Освенцим — порождение войны — и вовсе не возник бы). Туда приезжали бы рок-группы, телевизор показывал бы американские фильмы. Появились бы "пост-национал-социалисты". Так и у нас. Мы живем в условиях мягкого, загнивающего, декадентского национал-социализма. Но он все еще живуч.
Говорят, что умиравший Назым Хикмет просил прислать ему "книжку со счастливым концом". К сожалению, я не предвижу счастливого конца. Сионистские партии по-прежнему спорят между собой, изгнать палестинцев в пустыню или загнать в резервацию. О равноправии говорят только абсолютные экстремисты далеко за пределами политической карты страны.
Самые прогрессивные сионистские силы — к их числу трудно отнести Барака — не требуют прекращения апартеида. В общем-то палестинцам рассчитывать не на что. После заключения "мира" они останутся в своей зоне и будут по-прежнему поглядывать через колючую проволоку на бывшие свои земли и на гладь запретного для них моря. Самый замечательный мирный план Рабочей партии — и тот находится на уровне южно-африканских бантустанов, полуавтономных образований времен апартеида.
Но мировая общественность не "купилась" на бантустаны и продолжала требовать выполнения простого принципа — равноправия. "Один человек — один голос". Поэтому со временем в Южной Африке возникло — нет, не утопия, а обычное государство с его обычными недостатками. Но против буров воевали замечательные кубинские солдаты, сломившие их танковые корпуса в пустынях Намибии. Против нас — кроткие палестинские крестьяне с булыжниками вместо оружия. У буров не было важных союзников. У Израиля есть супер-союзник — мировое еврейство. Мы им нужны, чтобы было куда убежать, всем этим максвеллам, березовским, лернерам с их крадеными миллионами. Для этого они ежедневно выжимают деньги из русских, американцев, англичан и перепасовывают нам. Мы получаем миллиарды долларов, отнятых у пенсионеров Москвы и у бедняков Нью-Йорка. Мы их тратим на многотысячную армию, на самое новое оружие, на оборудование для пыток, на пули для палестинских детей. Остается и на прожитие. Иначе мы бы давно оказались на мели. А так мы остались в тихой заводи истории.
