Антикопирайт - Вербицкий Миша (книги полностью txt) 📗
Но бесплатность программного обеспечения не может не внушать опасений адептам капиталистического предпринимательства. Если каждый сможет бесплатно скопировать машину, дом или телевизор вместо того, чтобы покупать их в магазине — кто же будет работать? Капитализм основан на экономическом принуждении, а если все (хотя бы почти все) продукты будут бесплатные — экономического принуждения не будет. Добровольная аскеза свободного программирования в итоге приведет к обществу тотального (всеобщего и бесплатного) изобилия, совместимого, вероятно, с американской конституцией, но никак уже не совместимого с капиталистическим порядком. Именно поэтому Майкрософт постоянно заявляет о необходимости борьбы с бесплатными программами, как подрывающими основы американского общества. Мультинациональный капитализм пришел в противоречие с конституционными свободами американцев; и нетрудно догадаться, кто в результате победит.
Ноама Хомского, между прочим, называют «political equivalent of Richard Stallman», а Хомский знаменит не только безудержной поддержкой ACLU, американского традиционализма и конституционных свобод — этот великий человек также и анархист самого что ни на есть разухабистого традиционно—американского синдикалистского толка а ля Сакко и Ванцетти; с переходами в достаточно адекватный текущей ситуации грамшизм. В американском политическом контексте, эта позиция является абсолютной, анахронической, непростительно замшелой непристойностью. Если копнуть, то такой же непристойностью является торо—эмерсоновский руссоистский крипто—коммунизм Столлмана.
Столлмана обвиняют в коммунизме не только сторонники запрета свободных программ (которым несть числа), но и активисты хакерского движения, которым не нравится этическая сторона его учения. Столлман (как—то почти по—солженицынски) утверждает, что честный человек никогда, ни при каких обстоятельствах не должен пользоваться нечестным программным обеспечением; под оным понимаются все программы, у которых закрыт исходный код. Проповедническая деятельность Столлмана, впрочем, никак не препятствует профессиональной; основной юниксовый редактор текстов (Емакс) написан лично им, плюс к тому, Столлман является менеджером сотен проектов FSF.
О Емаксе можно говорить бесконечно. Это не просто редактор текстов; в установочный пакет Емакса входят язык программирования Elisp, искусственный интеллект, способный поддерживать беседу (M—x doctor), программа нарезки текстов, производящая в неограниченных количествах полу—осмысленные вариации на тему заданных текстов (M—x dissociated—press), программa M—x spook для производства угрожающих сообщений с целью раздражения спецслужб, предположительно наблюдающих над пользователем, и даже два мегабайта... разнообразных шуток о программе Емакс. Из этих шуток, добрая половина происходит из конференции Юзенета alt.religion.emacs, посвященной сакральной сущности Емакса, Ричарда М. Столлмана лично и ежедневным молитвам на языке Elisp.
C—u 100 M—x all—praise—emacs
C—u 100 M—x glory—be
FSF это действительно своего рода религия, культ, увязывающий все аспекты человеческой деятельности в борьбу с ненавистным копирайтом. Не столько, впрочем, борьбу (Столлман никогда не выступал за отмену интеллектуальной собственности; он считает, что это понятие лишено смысла), сколько за защиту прав всего остального человечества, чьи права и радости ущемляются этой самой бессмысленной интеллектуальной собственностью. Организовав FSF, Столлман немедленно написал текст типовой лицензии, GNU Public Licence, также известной как GNU Public Virus. Лицензия эта написана до того хитро, что непонятно вообще, не распространяется ли GNU Public Licence на все программы, написанные с помощью каких—либо продуктов, на которые распространяется GNU Public Licence. Ничего злобного она, впрочем, не делает; GPL требует лишь две вещи — чтобы вместе с программой неограниченно распространялся исходный текст, и чтобы во всех модификациях программы сохранялась лицензия и изначальное авторство, с пометками о том, какие изменения произведены. Столлман, хи—хи, крипто—коммунист, не удержался и назвал свой полезный вирус «копилефтом»; в идеальном мире, где оперирует адепт свободного программирования, несвободных програм НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ВООБЩЕ, а пользоваться таковыми — это наиподлейшее западло.
Свободное программирование, для Столлмана — абсолютный моральный императив; его точка зрения не прагматическая, а по сути религиозная.
Свободное программирование дает программы, которые весьма надежны и эффективны, и я счастлив, что это придает ему привлекательности. Но я скоре бы выбрал едва работающую, неэффективную, ненадежную, но бесплатную программу, чем удобную и надежную, но проприетарную программу, которая не уважает мою свободу.
Как всякая приличная религия, учение о свободном программировании несет в себе сильнейшую эсхатологическую компоненту. Если компьютерных монополистов и других лоббистов копирайта не остановят, очень скоро мы окажемся в ситуации, когда позаимствовать книгу у товарища будет уголовным преступлением. Преступление, которое пресечь трудно, приходится наказывать жестоко, и тем более жестоко, чем проще его совершить; это ведет к неизбежной эскалации наказаний за «компьютерное пиратство».
С другой стороны, победа движения свободного программирования будет значить конец экономического принуждения и капитализма, что еще более неприемлемо для статус кво. Поэтому введение наиболее жесткой формы копирайтного законодательства — необходимое условие выживания капитализма как системы. Чем большая часть общественного продукта является продуктом информационным, то есть свободно копируемым на (сравнительно дешевый) материальный носитель, тем строже должны быть копирайтные уложения; вплоть до полного запрета на копирование текста для любых целей. И к этому дело идет; с 13 лет в XVIII веке, срок действия копирайта увеличился до 70 лет после смерти автора в конце XX—го, и увеличивается еще и еще; в сводках Майкрософт, компьютерное пиратство приравнивается к международному терроризму, и новые законы о борьбе с тем и другим пекутся, как горячие пирожки или слойки. Столлман написал об этом восхитительный рассказ—антиутопию «Право читать».
...Нельзя было не помочь, но если одолжить свой компьютер, Лиза могла бы читать его книги. Помимо того, что за это можно было сесть в тюрьму на много лет, шокировала сама идея. С первого класса в школах внушали, что поделиться книгой — ужасное преступление, сравнимое с морским пиратством.
Шансов ускользнуть от бдительного ока SPA — Software Protection Authority (службы защиты программного обеспечения) — практически не было. Изучая программирование, Дэн узнал, что каждая книга имела контрольный монитор, который сообщал, кто и когда ее читает, в Центр Лицензирования (Central Licensing). (Центр использовал эту информацию не только для поимки «пиратов», но и продавал книготорговцам сводки личных пристрастий читателей.) Как только компьютер войдет в сеть, Центр немедленно это обнаружит, а Дэн, как владелец компьютера, понесет самое тяжелое наказание.
...Позднее Дэн узнал, что было время, когда каждый мог пойти в библиотеку и бесплатно получить журнальную статью и даже книгу. В те годы существовали независимые студенты, которые могли читать тысячи страниц, не прибегая к правительственным библиотечным грантам. Но в 1990—х годах как коммерческие, так и бесприбыльные издатели журналов начали взимать плату за доступ. В 2047 библиотеки, которые бесплатно предоставляли учебную литературу всем желающим, были историей.
FSF следует долгой традиции американского конституционалистского либертинажа (тж. ACLU), психоделии и хипповского прямого действия 1960—х. Достаточно характерно, что никакого взаимовлияния нет между свободным программированием с одной стороны и французским пост—структурализмом либо ситуационизмом — с другой. На сети нет даже страниц, где ситуационизм и Столлман упоминались бы вместе — это при том, что колоссальные фигуры Дебора и Столлмана в равной степени отвечают за одну и ту же революционную идею антикопирайта.
