Россия и русские в современном мире - Нарочницкая Наталия Алексеевна (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Кто может сомневаться, что эта неожиданная перемена не была направлена, помимо прочего, на изменение равновесия внутри ЕС вследствие вхождения в него бывших стран-сателлитов по воле их американских покровителей, перед которыми те не устают преклоняться и поныне? Проводимое в спешке сразу же после вступления этих стран в НАТО расширение Евросоюза, конечно, обеспокоило Россию, почувствовавшую себя в кольце окружения и нашедшую в управляемых извне революциях, произошедших по заранее утвержденному заокеанскому сценарию в Киеве и Тифлисе, лишь подтверждение своим опасениям. Что уж говорить о выходящем за все дипломатические рамки проекте противоракетной обороны, предполагающем двустороннюю основу взаимодействия, без какого бы то ни было согласия остальных членов Евросоюза, рискующего, тем не менее, подвергнуться ответным мерам со стороны России.
Следует признать, что, не испытывая особой симпатии к России, сумевшей в одиночку и без кровопролития положить конец пришедшему в упадок режиму, ее европейские партнеры, не оценив услуги, не смогли отплатить ей тем же. Фактически, под флагом продвижения «мира, процветания и демократии», ЕС продолжает в завуалированной форме все тот же проект по откату России как можно дальше на восток, постепенно отодвигая ее на задний план, а то и на скамью подсудимых. Глядя на эти отголоски холодной войны, неудивительно, что под руководством нынешнего президента русские сплотили свои ряды, понимая, что любое проявление слабости только подстегнет Запад к новым посягательствам.
При этом, каждый раз, не желая идти на поводу у Запада, они рискуют получить традиционные обвинения в отходе от демократии или же возврате к сталинизму.
«Что осталось от нашей победы?» — спрашивает автор с понятной нам горечью в голосе. Да, что осталось от победы, завоеванной ценой безвозвратной потери целого поколения, которая не могла не отразиться на дальнейшем развитии и становлении общества? Что осталось, если не считать поблекшей славы, а также гордости, вопреки всем хулителям «сталинской» победы, — за то, что страна сумела устоять одна против всей Европы, находившейся во власти нацистской Германии, за то, что, как ни одна другая страна, она способствовала освобождению Европы, которое началось, стоит заметить, вовсе не в 1944 г.? Что осталось, кроме ностальгии по великой стране, запечатленной в образе «Родины-Матери», этой Ники Самофракийской наших дней, на Мамаевом кургане под Сталинградом в 1967 г., кроме просторных «парков победы», разбитых во многих крупных региональных центрах, и ожидания нового поколения — поколения внуков тех солдат, которое выведет, наконец, страну из беспробудного застоя?
Даже если большинство россиян воспринимают факт лишения их этой великой победы как вопиющую несправедливость, такое изменение ситуации, в конечном счете, помимо отрицательных имеет и ряд положительных моментов.
Оно ознаменовало собой духовное и религиозное возрождение страны, возвращающее ее к своим корням и позволяющее ей воссоединиться с самыми светлыми страницами ее прошлого, в противоположность Европе, которая постепенно отходит от христианства. Благоприятной ситуация оказалась и для русского языка, который (несмотря на неконтролируемый рост иностранных заимствований) вновь обрел свои краски, богатство и самобытность, оставив за другими монополию на казенное косноязычие. Также наблюдается возвращение эмигрантов, чьи семьи когда-то давно покинули родину, но которые, худо-бедно сохранив язык и ценности предков, являются сегодня связующим звеном между Западом и родиной своих бабушек. Кроме того, а может даже в первую очередь, Россия стала открыта для внешнего мира, что позволило ей идти в ногу со временем, хотя этому и сопутствовало обнищание стариков и появление доселе невиданных социальных контрастов. И пусть сегодняшняя Россия полна различного рода контрастов, главное — она смогла отойти от ужасающих ошибок прошлого, за которые ей приходится не только краснеть, и пойти по пути демократии в соответствии со своими собственными национальными традициями. Отныне ей предстоит направить слегка забытый сегодня, к сожалению автора, «боевой дух мая 1945-го» на восстановление демократии и мира, на соблюдение прав и обретение взаимопонимания в Европе и во всем мире — задача, которая вполне могла бы стать ее новой исторической миссией, достойной такой великой страны.
В завершение своего критического анализа, из которого следует, что ответственность за многовековое противостояние и непонимание должна быть в равной степени распространена на обе стороны, автор призывает Европу закрыть тему холодной войны, перевернув эту страницу. С оливковой ветвью в руках автор призывает осознать, что в сегодняшней обстановке передела мира, начавшегося с падения СССР, судьбы Европы и России как никогда тесно связаны. Стремление в данных условиях отбросить и изолировать Россию, лишая ее, в частности, ее морских выходов, не сможет усилить Европу, а только лишь ослабит ее. В строящемся сегодня многополярном мире Европа, напротив, нуждается в сильной России для того, чтобы сохранить независимость и избежать любой формы опеки и вмешательства извне; а любое возобновление холодной войны приведет к добровольной сдаче ключей от Европы в чужие руки и лишь подготовит ее закат. Так пусть Европа поймет, в чем заключаются ее истинные интересы и прекратит, наконец, бояться России, которой самой, скорее, угрожают ее близкие и не очень близкие соседи, а не наоборот, как принято считать.
Однако сотрудничество Европы и России должно исключить какую бы то ни было двусмысленность, оно предполагает глубокое осознание действий сторон и взаимное признание ошибок. Для этого необходимо, чтобы Россия, избавившись (будем на это надеяться) от своих тоталитарных комплексов, полностью порвала со сталинизмом, его помпезностью и установками, а также во всеуслышание заявила о своих демократических убеждениях и освободилась от ностальгии по великодержавности. Европа же, со своей стороны, должна преодолеть стремление бывших стран-сателлитов получить некий реванш за прошлое, а также признать специфичность России, не пытаясь навязать ей свою концепцию индивидуалистической демократии, поощряющей получение личной выгоды и неравенство, и глубоко отличную от российской концепции. Тогда станет возможным начать строительство «великой Европы», конечно же, включающей в свой состав и Россию, как о том мечтал еще генерал де Голль, Европы, которая бы перестала играть роль этакой Швейцарии континентального значения, возложив на других заботу о собственной безопасности.
Вполне логичным в этой связи представляется обращение в первую очередь к таким странам, как Германия и Франция, чей совокупный демографический, экономический и культурный потенциал сопоставим с потенциалом России, избегая, однако, любой формы триумвирата, неприемлемого для остальных членов Евросоюза.
Конечно, объединенная Германия во главе с Берлином мало напоминает прирейнскую Германию со столицей в Бонне — расширение ЕС принесло ей куда больше преимуществ, нежели Франции. Но успех их примирения, их исторический опыт, взаимодополняемость и чувство ответственности за судьбу Европы позволило бы немцам и французам лучше, чем кому бы то еще, погасить никак не угасающее пламя холодной войны, примирить Москву и Рим, консолидировать многонациональную Европу, которая тогда вполне могла бы иметь с Россией и общее будущее. Но будущее не станет нас ждать. И это лишний повод не растрачивать время понапрасну.
Франсуа-Ксавье Кокен, почетный профессор «Коллеж де Франс». Перевод О.С. Вейнгарт
Жак Сапир
Трудный диалог
Стоит ли читать Нарочницкую?
Книга Наталии Нарочницкой «За что и с кем мы воевали» — событие важное и знаменательное. Не часто у нас можно встретить российского автора, так пишущего о Второй мировой войне, ставшей для всех советских людей «Великой Отечественной», — обращаясь при этом преимущественно к западной аудитории. Война, ее ход, а также ее последствия и взаимные претензии сторон сформировали во многом основы современной западной культуры. Этот конфликт делит все четко на «до» и «после». И даже если карта современной Европы существенно отличается от того, что представляла собой Европа в 1945 г., а по ряду факторов, в частности, в связи с балканским вопросом, сегодняшняя ситуация куда ближе к 1914 г., нельзя все же забывать о том, что мы являемся наследниками именно войны 1945 г. и всех тех последствий, которые она за собой повлекла.
