КГБ во Франции - Вольтон Тьерри (книги онлайн полные версии txt) 📗
Впервые демократические государства смогли в полной мере оценить масштабы потребностей, возможностей и практической деятельности спецслужб (в широком смысле слова) СССР.
Досье "Фэарвелл", таким образом, сыграло решающую роль в разоблачении целей Советского Союза на Западе и явилось очевидной победой западного мира в борьбе против невиданного научного и промышленного грабежа, которым всегда занимался СССР.
Не будет преувеличением сказать, что в истории борьбы с советским шпионажем теперь существуют периоды "до" и "после" дела "Фэарвелл".
Нужно отдать должное УОТ: контрразведка с 1981 года скрупулезно трудилась над созданием этого досье, остававшегося до сегодняшнего дня секретным. Вспомним, однако, каким нападкам подвергалась эта служба в тот период времени. Но именно УОТ, представленное после мая 1981 года как учреждение чрезвычайно опасное, о роспуске которого тогда поговаривали многие, дало в руки новым руководителям великолепный инструмент для восстановления престижа в западном мире. Благодаря УОТ социалистические власти получили в свое распоряжение сильнейшие козыри, позволившие значительно упрочить позиции Франции по отношению к Вашингтону и в конечном счете установить особо тесные связи с Соединенными Штатами в рамках Атлантического союза.
Поначалу даже название "Фэарвелл" держалось в полном секрете. Только несколько государственных деятелей Франции и руководители некоторых западных держав знали об этом кодовом названии и о том, что под ним скрывалось. В 1985 году некоторые детали досье просочились во французскую прессу ("Монд" за 30 марта и "Пуэн" за 8 апреля). Однако главное, то есть масштаб сделанных в досье "Фэарвелл" разоблачений, осталось за семью печатями. Эта утечка данных была, без сомнения, организована в высших эшелонах власти с целью маскировки нового предприятия, при удачном завершении которого мог быть образован источник информации в самом сердце руководства Коммунистической партии Советского Союза. Впрочем, это другая история, о которой еще не пришло время рассказывать.
Досье "Фэарвелл" было открыто УОТ в один из весенних дней 1981 года в результате совершенно случайного стечения обстоятельств. В тот день некий мужчина французской национальности принес по адресу улица Соссэ, 11, – в то время место расположения службы контрразведки – два письма. В первом письме француз объяснял, что два месяца назад его советский друг передал ему в Москве послание для УОТ. Он не знал о содержании конверта и извинялся за то, что так долго колебался, прежде чем вывезти его из СССР, из боязни угодить в тюрьму или в лагерь. Не зная в точности места работы своего друга, он, однако, утверждал, что тот принадлежал к высшим эшелонам государственной власти.
Второе письмо также было написано по-французски. Автор ничего не сообщал о своей работе. Он писал, что в 60-е годы служил в советском посольстве в Париже, а теперь готов оказать услугу Франции. Тон послания был абсолютно нейтральным. Ничего не говорилось и о мотивах, по которым он решился на подобный поступок. За такие вещи в его стране могли очень просто поставить к стенке. Письмо оказалось подписанным полным именем, включая отчество (даже сейчас желательно не раскрывать его истинного имени).
Кто он? Провокатор? Ясновидящий? Справка из архивов подтвердила его утверждения. Он действительно занимал дипломатический пост в Париже в 60-е годы. В личной карточке отмечалось, что с ним проводилась определенная работа и дипломат благожелательно отзывался о Франции. Однако отзыв в Москву помешал началу его вербовки.
Спустя почти 15 лет он сам напомнил о себе французской контрразведке. И по собственной инициативе. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, но одновременно и весьма соблазнительно. Если это была провокация, УОТ сильно рисковало потонуть в болоте дезинформации. Советская разведка с особым удовольствием применяла подобный метод для дезориентации западных спецслужб. В то же время было бы большой ошибкой не пойти на первый контакт, не заглотить наживку. Не каждый день представляется такая возможность.
Дело в конце концов приняло настолько серьезный оборот, что его взяли под личный контроль, сохраняя полную секретность, два члена руководства УОТ. Операции присваивается кодовое название "Фэарвелл". Никто тогда и не догадывался, что это было началом самой крупной за всю историю акции по внедрению в самый центр советской разведки.
Как в партии игры в покер, французская контрразведка попросила открыть карты. Была установлена связь с человеком, передавшим письмо из Москвы. Ему предложили стать связным. Француз согласился, несмотря на колоссальный риск, которому он подвергался (за оказанные Франции услуги он получил орден Почетного легиона). Через несколько недель он вернулся из Советского Союза с первой папкой документов.
Именно тогда, и только тогда, руководство УОТ по-настоящему осознало огромную важность дела "Фэарвелл". Больше не могло идти и речи о связнике-любителе. К операции в Москве подключился профессионал высокого уровня.
Мы не можем сейчас дать исчерпывающую информацию о связях по делу "Фэарвелл": не стоит предоставлять советской разведке сведения, когда она еще ведет расследование по этому делу.
Чтобы до конца осознать масштаб операции, прежде всего необходимо сказать об уровне, на котором работал Фэарвелл. Старший офицер управления "Т", Первого главного управления КГБ, он служил в Центре, в штаб-квартире советской разведки в Москве на Лубянке. Фэарвелл имел доступ ко всем делам научной и промышленной разведки, которой занимается управление "Т". Он знал не только структуру своего учреждения, но и всех штатных офицеров (как в Москве, так и в резидентурах во всех странах мира), а также, что еще более важно, источники информации, другими словами, имена иностранных агентов, работавших на Советский Союз.
Офицерам, обладавшим столь секретными данными, строго запрещалось покидать пределы СССР. КГБ внимательно следит за этим, чтобы предотвратить утечку (или побег), способную причинить организации невосполнимый ущерб. Деталь немаловажная. Ведь если Фэарвелл не мог выезжать из Советского Союза, то нужно было ехать к нему, в Москву. Риск при подобных контактах огромен, и все же на него пошли.
В период с весны 1981 года до осени 1982 года, то есть за полтора года, Фэарвелл передал УОТ четыре тысячи сверхсекретных документов. На самом деле на Запад никогда еще не попадала столь секретная информация. Качество переданной документации делает из этого человека шпиона номер один, когда-либо завербованного западными службами в аппарате советской разведки. Его случай нельзя даже сравнить со случаем Олега Пеньковского, который, работая в ГРУ, не имел доступа к столь обширной информации.
Почему же старший офицер КГБ, входивший в номенклатуру, пошел на такой риск?
Фэарвелл никогда ничего не просил в обмен на свою информацию. Он просто хотел, чтобы во Франции ему обеспечили нормальную жизнь в случае, если ему однажды удастся покинуть СССР. Что же касается его мотивов, то во время редких с ним встреч он не слишком много об этом говорил. Ностальгия по Франции? После своего пребывания в Париже он не раз пытался получить работу за границей – безрезультатно. А после того, как он занял место в высших кругах КГБ, исчезла последняя надежда уехать из СССР. В то же время перед ним постепенно открывались истинные масштабы подрывной работы советской разведки на Западе, включая Францию, к которой он оставался сильно привязан. Возникало множество вопросов: о нужности его работы, о политике страны и вообще о коммунизме.
Ему пришлось делать выбор: продолжать трудиться над делом, которое он ненавидел все больше и больше, или перейти в другой лагерь. Он избрал второй путь. Самый сложный.
Фэарвелл показал удивительную силу характера. Все профессиональные разведчики подтверждают это: психологически чрезвычайно сложно быть "кротом". Чтобы при двойной игре не возбудить подозрений, необходимы стальные нервы. А ведь Фэарвелл работал в полном одиночестве. "Он вел свою войну в одиночку", – объяснил специалист французской контрразведки.
