Предавшие СССР - Стригин Евгений Михайлович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

занял уже привычную для него позицию неопределённости. «Прибывшей в Форос депутации от ГКЧП он заявил: „Черт с вами, действуйте!“ Запутанная ситуация, — чёткого ответа о необходимости ввести чрезвычайное положение он не дал — вполне в духе других лицемерных заявления, резолюций и действий». [920]

После той крымской встречи с для было ясно, что Президент страны поддержит введение чрезвычайных мер, если они будут успешными. [921] Так уже было не раз. Нужно было действовать. Аналогично высказывались и остальные участники того разговора. [922] Кроме одной стороны:, которому такая трактовка их беседы не вполне устраивали.

«Но не был бы … Он мог принять меры к временному задержанию делегации, для этого у него было достаточно полномочий и находившихся в его распоряжении сил. Он мог бы немедленно позвонить в Кремль (связь в то время работала) и потребовать немедленно прекратить до его возвращения все действия по подготовке введения чрезвычайного положения. Ему ничего не стоило просто сесть в самолёт и прибыть в Москву, если уж там заварилась такая крутая каша. Ничего этого он не сделал». [923]

5.13.5. Далее, по словам, было следующее: «Примерно в 18 часов позвонил и сказал, что полетевшие возвращаются, надо бы собраться. ….После 20 часов я прибыл в Кремль. Из доклада приехавших товарищей однозначно следовало, что выбрал свой обычный метод поведения — выделайте, а я подожду в сторонке: получится — я с вами, нет — я ваш противник и не в курсе дела». [924]

Уже привычный горбачевский приём. Он даже ничего нового не предлагал. [925]

В ночь на 19 августа были подписан Указ вице-президента СССР по поводу вступления в исполнение обязанностей Президента, «Заявление советского руководства» о введении в стране чрезвычайного положения в отдельных местностях страны сроком на 6 месяцев. Так был создан Государственный комитет чрезвычайного положения в СССР (ГКЧП СССР) из 8 человек, включая вице-президента, премьер-министра., первого заместителя председателя Совета обороны СССР, министра обороны, министра внутренних дел, председателя КГБ СССР, президента Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, председатель Крестьянского союза СССР

Особую позицию занял Председатель Верховного Совета. Через десять лет скажет: «Ещё один такой же „друг“ —. В Форосе я требовал созвать Съезд народных депутатов, говорил приехавшей ко мне команде: вы погубите себя, черт с вами, это ваше дело, но главное — вы погубите государство. Пусть съезд или Верховный Совет решат, но как раз они этого и боялись. в Москве хитрил: по сути дела поддержал ГКЧП, а тайно надеялся, что как самозванец и узурпатор будет смещён. А поскольку съезд будет в ноябре, то до этого будет действовать временный президент. По Конституции им должен был стать. А вообще он выжидал: белые победят — с белыми, красные победят — с красными». [926] Точно также в то же время говорил о горбачевском «друге» и. [927] Разумеется, сам высказывался по иному.

5.13.6. Обратим внимание на следующие слова из текста «Обращения к советскому народу»: ГКЧП «преисполнен решимости принять самые серьёзные меры по скорейшему выводу государства и общества из кризиса». Но мер то никаких не было, мало того, сомнительно, что существовал сколько-нибудь продуманный план таких мер. По большому счёту, это Обращение было обманом, за которым стояла уже надоевшая наша отечественная привычка говорить то чего нет. Дело хотели заменить словами. Наполненный патетикой документ призывал людей присоединиться к тому, что только в мечтах и собирались делать. Пособирались и через три дня передумали?

«Историкам современности и политологам не известны другие случаи аналогичной дездеятельности в моменты, когда, казалось бы, шла борьба за власть, за судьбу страны». [928]

Бестолковое введение бронетехники — единственная мера, которую осуществил ГКЧП, но бестолковость эту они сами же признали через пару дней. Кстати, похоже на влияние оказал способ давления на оппозицию, путём демонстрации войск, применённый в марте 1991 года (см. пункт настоящей книги). [929] Он, вместе с другими, решил его повторить. Но раз на раз не приходится.

На вопрос, почему ГКЧП оказался неудачником один из его членов ответил: «Чтобы осуществить нечто реальное, нужна хорошая организационная работа. А её…никто не проводил». Но самое интересное из его ответа — следующие слова: «Дело было слишком серьёзным, чтобы его можно было доверить генералам…..

Успеха можно было добиться только в том случае, если бы за дело взялись майоры и подполковники. Такая же ошибка, кстати, повторилась и в октябре 1993 года». [930] Возможно, в этих словах что-то есть истинное.

Один из противников ГКЧП написал: «Собственно говоря, он провалился, как только люди поняли, что в них не будут стрелять и без разбора бросать в тюрьмы и что можно не только иметь, но и высказывать своё мнение о происходящем». [931] Заметим, что в октябре 1993 года было совсем не так.

написал: «Публичный, внешне законный, „мягкий“, и „плавный“ характер путча выявил главную беду — это были аппаратчики, которые откровенно не подходили к роли политических лидеров, не были готовы к выступлениям, какому-то отчётливому, внятному поведению». [932]

5.13.7. Зато к такому поведению был готов [933] и его окружение. Публично он обвинил членов ГКЧП в заговоре и лишении власти Президента СССР, призвал не подчиняться решениям этого комитета. «Наше обращение ставило путч вне закона», — напишет позже.

В тоже время со стороны членов ГКЧП отмечалось, что российское руководство, официально осуждая введение чрезвычайного положения, устанавливало закрытые контакты с лицами, действующими в рамках ГКЧП, стремилось сгладить ситуацию и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов их решения. [934] Это мнение, который, впрочем, не подкрепляет свою мысль конкретными фактами, если не считать рассказами о телефонных переговорах с белодомовцами.

Председатель КГБ должен был по должности понимать, что это не так, что его вводят в заблуждение. В его подчинении был ещё мощный орган, в принципе способный давать объективную информацию. Но то ли не дал, то ли сам председатель не мог её оценить. А это уже говорит об уровне профессионализма.

Действовать нужно было решительно. Но этого не было, дальше прожектов дело не двигалось. написал: «Начальник управления по защите конституционного строя КГБ СССР генерал-майор позже показал на допросе, что ему был выдан список лиц, подлежащих задержанию, и в нем, кроме российского руководства, значились бывшие главные „горбачевцы“, отстранённые самим : и. В списке было 70 фамилий. Зампредседателя КГБ Лебедев объяснил, что их надо будет задержать по поступлению дополнительной команды. Группа захвата московского управления КГБ в полной боевой готовности ждала приказа. Но он так и не поступил…». [935] Команду, которую в глубине души или явно ждали многие, так никто и не дал.