Откровения Виктора Суворова - Суворов Виктор (библиотека книг .txt) 📗
— Как доехали? — начал шеф, усаживаясь в свое мягкое кресло.
— Спасибо, нормально, — отвечал Фурлонг. — Погода, правда, паршивая, дождь и сильный ветер».
Далее хитрый резидент и коварный педераст Фурлонг обсуждают вопрос, как завлечь неустойчивого советского разведчика в сети и завербовать…
«Куда он клонит? Неужели пронюхал о моей сексуальной связи с Резуном», — со страхом подумал Фурлонг.
Повторяю вопрос: если содержание разговоров резидента британской разведки с Фурлонгом было тогда известно товарищу Кадетову, то почему он не поднял тревогу и не сообщил в компетентные органы?
А описание кабинета резидента британской разведки в Швейцарии? Откуда дровишки? Откуда подробности про тонкие губы резидента, про темно-синий костюм, про два стула у приставного столика, про серый ковер, про стены, которые Кадетову хотелось потрогать, про картину с изображением морского побоища у мыса Трафальгар? Советского разведчика Кадетова кто-то запустил не только в резидентуру британской разведки в Швейцарии, но и прямо в кабинет шефа. И не ночью доблестный Штирлиц туда проник, усыпив сторожевых псов и подкупив стражу (или наоборот), но прямо в момент обсуждения вопроса, как бы советского разведчика вер-бануть. Так прямо под приставным столиком сидел и слушал…
Или, быть может, из унитаза на задницу Фурлонга смотрели умные, чуть усталые глаза майора Прони… простите — Кадетова.
«После того как Фурлонг покинул английское посольство в Берне, Тир достал из сейфа шифроблокнот и написал лаконичную телеграмму генеральному директору СИС, в которой попросил разрешения на два дня прибыть в штаб-квартиру СИС для личного доклада плана операции по вербовке «Наполеона». Разрешение было получено на следующий день… В аэропорту Лондона Хитроу его ждала служебная машина… Машина поъила по набережной Темзы по направлению к штаб-квартире «Сикрет интеллинженс сервис»… Ровно в 14.00 резидент английской разведки в Швейцарии вошел в просторный кабинет генерального директора СИС… Из-за стола поднялся невысокий, лысеющий, но еще не старый мужчина в сером шерстяном костюме-тройке… Тиру бросилось в глаза, что директор выглядел уставшим и несколько озабоченным. Когда мужчины удобно устроились у журнального столика, открылась дверь и появилась молодая женщина в белом переднике с подносом, на котором стоял чайный фарфоровый сервиз. Разлив чай и поговорив о пустяках, не относящихся к делу, Олдфилд вдруг неожиданно для резидента обратился к нему по студенческой привычке на «ты»: «Ну что… Как там говорят русские: взять быка за рога. Очень метко. Так давай с главного. Для чего пожаловал?»
Далее — слово в слово разговор шефа британской разведки МИ-6 с резидентом британской разведки в Швейцарии.
Кадетов знает не только содержание шифровки резидента генеральному директору МИ-6, не только осведомлен о том, что ответ пришел на следующий день, но он вслед за резидентом последовал в Лондон. Знает проныра Кадетов, что встречать резидента пришла служебная машина, знает ее маршрут. Точно ему известно начало встречи — 14.00. Молодую женщину в белом переднике приметил и четко разглядел. Ну и присутствовал при разговоре. Чисто конкретно: человек-невидимка.
В аэропорту резидент проходил паспортный и таможенный контроль через особые помещения, быстро и без проблем. А как ухитрился Кадетов за ним поспеть? Его тоже через спецпомещения пропустили вслед за резидентом? Резидента ждала служебная машина. А как за ним следовал Кадетов? Отстоял очередь на стоянке такси и приказал таксисту на хвост служебной машине повиснуть? Резидент проходил в штаб-квартиру разведки по особому пропуску. А Кадетову одноразовый выписали?
Содержание разговора генерального директора МИ-6 с резидентом в Швейцарии могло быть известно только им двоим. Как видим из описания Кадетова, во время встречи в кабинете посторонних не было, молодая женщина в переднике тут же ушла. Но точное содержание беседы стало известно еще и Кадетову. А теперь через него — и всему прогрессивному человечеству.
Одна беда — у старшеклассника очень средней школы может подозрение закрасться в правдивости излагаемого: британцы чай в 14.00 не пьют и на «ты» не переходят.
Если написать, что русские бомжи, сидя на свалке под развесистой клюквой, пьют денатурат и палитру из хрустальных фужеров, вытирая рты шелковыми платочками, то этому кто-то может и поверить. Но если написать, что британцы пьют чай в 14.00, этому поверить нельзя. Это вздор. Такого не может быть потому, что не может быть никогда.
Если Кадетов не знает, что в английском языке нет никакого «ты», значит, языком английским не владеет вообще. Таких разведчиков не бывает. Начиная с 1944 года Соединенные Штаты были главным противником. Где бы разведчик ни работал, какая бы задача перед ним ни стояла, Америка оставалась главной целью. Кроме того, на английском языке говорит весь мир. На английском поймут везде. От полюса до полюса. Потому знание английского языка для любого военного разведчика, которого направляли за рубеж, было обязательным. Всем офицерам стратегической агентурной разведки надлежало владеть минимум двумя языками. Это как два парашюта у десантника — основной и запасной. Именно так английский мог быть языком основным, а мог быть вторым, дополнительным, вспомогательным. Без него не выпускали.
Вся планета говорит по-английски. Кроме разведчика Кадетова.
Если кто-то рассказывает, что десяток лет был водителем самосвала, но демонстрирует подозрительное неумение сменить колесо или залить воду в радиатор, то есть основания сомневаться в правдивости рассказчика. Если кто-то рассказывает о том, что много лет работал за рубежом в стратегической агентурной разведке, но…
Так вот: ни в какой агентурной стратегической разведке Кадетов никогда не служил. Имя свое скрывает не потому, что ужасно секретный. Назови свое имя, и обязательно найдется настырный напористый ветеран с вопросами: а ты в 3-м направлении 1-го управления ГРУ был или 1-м направлении 3-го управления? А генерала Иванова помнишь? А Петрова? А Сидорова? А где работал? А когда? А кого сменил на боевом посту? А кому пост сдал? И кто у тебя был резидентом? А когда нашу «консерваторию» окончил? Так ты же с другом моим Аркаш-кой в одном выпуске был! Кстати, что с ним?
Дабы таких подлых вопросов не возникло и радостных воплей не зазвучало, разведчик Кадетов вынужден маскироваться. Прежде всего — от настоящих разведчиков. Его ведь так легко разоблачить, скажи он еще хоть одно слово в дополнение к своему псевдониму.
Тут и еще вопрос: как же ужасно секретный разведчик Кадетов шифровки английского резидента читал, английским языком не владея? Как умудрился, сидя под столом, запомнить содержание секретных разговоров, ни черта не понимая?
Всему остальному мы, понятно, поверим. Только вот…
Если бы советской разведке удалось однажды проникнуть в кабинет резидента британской разведки в какой-нибудь стране, тем более — в кабинет генерального директора МИ-6 в Лондоне, то это навсегда осталось бы тайной разведки. Об этом никто никогда не позволил бы болтать. О таких вещах трепаться не принято. Себе в убыток выходит. Расскажешь, что в чужой гарем хаживал, так там стенки надстроят, новых решеток навесят, евнухам головы поотрубают, чтобы новой ватаге евнухов бдительности добавить. А болтливый хвастун Кадетов о своем проникновении в кабинет генерального директора МИ-6 треплется не стесняясь.
Так ведь он и не такие тайны выбалтывает:
«Из наблюдений контрразведки Швейцарии за «Наполеоном» следовало, что он не имел каких-либо серьезных источников среди иностранцев… Служба наружного наблюдения отмечала, что молодой русский сотрудник международной организации ООН был на побегушках…»
Потрясающе. Я работал в Женеве. За мной тайно следили топтуны наружного наблюдения швейцарской контрразведки, что-то подмечали, анализировали сведения о моих действиях, что-то прикидывали, сопоставляли, делали выводы. Вопрос: а как в их компанию затесался Кадетов? Откуда ему знать, что контрразведка Женевы знала обо мне, что она отмечала, какие делала заключения?
