Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Арбатский Леон (библиотека электронных книг .txt) 📗

Поиски Гитлера «сверху» никто не координировал. Роль штаба 1-го Белорусского фронта ограничилась тем, что был издан приказ о создании комиссии судмедэкспертизы для опознания трупа Геббельса, обнаруженного 2 мая. В дальнейшем эта же комиссия проводила экспертизу и идентификацию останков Гитлера.

Поиски проводились в обстановке строжайшей секретности, непонятно чем вызванной, разве что тем, что поиски были организованы в порядке «армейской самодеятельности». Отсутствие координации, конкуренция между армиями, а также упомянутая секретность сильно осложнили поиски. Начальник охраны рейхсканцелярии и личной охраны Гитлера обергруппенфюрер СС и генерал полиции Ганс Раттенхубер был захвачен в плен на участке фронта, соседнем с полосой наступления 3-й армии. Протокол его допроса имел бы огромную ценность для подполковника Клименко и его сотрудников, но он оказался погребенным в архиве СМЕРШа наступавшей рядом армии. Та же судьба постигла протокол допроса адъютанта Гитлера Отто Гюнше и протокол допроса личного камердинера Гитлера Гейнца Линге — оба попали в плен не на том участке фронта, на каком было нужно.

Собранные воедино показания этих лиц помогли бы создать ясную и детальную картину события. Но это произошло много месяцев спустя, в СССР, когда НКВД занялось делом «Миф», а тогда, в мае 45-го, розыскникам подполковника Клименко достались крохи информации.

Немецкий рабочий принес в комендатуру случайно попавший к нему в руки дневник (см. гл. 21), потерянный рейхслейтером (руководителем нацистской партии) Мартином Борманом. В нем содержалась запись о смерти Гитлера и Евы Браун с указанием даты — 30 апреля. Книжку эту постигла та же участь — погребение в архивах СМЕРШа… Сейчас она представлена на выставке. Еще один воистину поразительный факт, о котором пишет Е. М. Ржевская: «К этому времени (к 8 мая. — Л. А.) кое-кто из начальников уже перестал испытывать интерес к выяснению обстоятельств смерти Гитлера и не слишком одобрял рвение, с которым мы добивались доказательств»…!)

Очевидно, повеял ветерок из Москвы и его учуяли. После 4 мая, когда были обнаружены останки супругов Гитлер, численность группы Горбушина сократилась до трех человек(!), включая его самого и переводчицу Е. М. Ржевскую. У них отобрали грузовик.

Затем возникла еще одна проблема: 28 апреля, когда штурм Берлина еще не был завершен, в должность коменданта города вступил командующий 5-й ударной армией генерал-полковник Н. Э. Берзарин. Соответственно функции комендантской службы были возложены на подразделения его армии. После капитуляции гарнизона Берлина важные объекты были взяты под охрану, и 5 мая берзаринские часовые преградили розыскникам подполковника Клименко путь в рейхсканцелярию.

Не желая лишаться своего трофея и не имея возможности из-за секретности задания обратиться в бюро пропусков (не исключено, что в результате такого обращения упомянутые трофеи достались бы 5-й армии), контрразведчики решились на похищение останков Гитлера и Евы Браун под покровом ночи. Их перенесли через стену, ограждавшую сад, и доставили в пригород Берлина, куда к тому времени передислоцировалась 3-я армия.

Сравним все это с организацией розыска трех немецких шпионов в прифронтовой полосе — описание этой операции содержится в романе В. Богомолова «Момент истины». (Роман написан на основе реальных событий, автор был их участником.) В операции участвовала дивизия войск НКВД; руководили ею два замнаркома и несколько генералов…

Можно также вспомнить о блестяще проведенной американской разведкой операции по розыску в 1945 году немецких ученых-атомщиков (операция «Алксос»).

Невольно напрашивается вывод, что Москва не проявляла интереса к захвату Гитлера. Возможно, это объясняется уверенностью Сталина в том, что Гитлер скрылся. В штабах фронтов и армий, штурмующих Берлин, об этих нюансах не знают и организуют розыск фюрера на свой страх и риск, используя собственные ограниченные возможности.

Можно считать истинным чудом, что столь сложную задачу в столь неблагоприятных условиях удалось решить в такой короткий срок, располагая ничтожными средствами.

А может, никакого чуда в этом и не было? Кто-то загодя спланировал: русские будут искать фюрера и найдут то, что для них приготовили.

Глава 12. Он имел возможность, и у него был мотив.

В марте 1945 года госдепартамент США опубликовал заявление: «Полученные союзными правительствами достоверные сведения ясно показывают, что нацистское правительство Германии тщательно разработало планы на послевоенный период, имеющие целью увековечить доктрины нацистов и их господство. Некоторые из этих планов уже проводятся в жизнь, а другие подготовлены для осуществления в широком масштабе по окончании военных действий в Европе… Американское правительство располагает фотокопиями нескольких томов (!) таких планов» («New York Herald Tribune» 31 марта 1945).

Руководство Третьего рейха осознало неизбежность поражения еще в 1943 году. На совещании в «Волчьем логове» (Восточная Пруссия) 1 февраля 1943 года Гитлер заявил: «Я еще должен подумать. Но могу сказать: у нас уже не будет возможности закончить войну на Востоке наступательным образом. Это должно быть всем ясно» [34].

Высшим штабным инстанциям уже давно была ясна неизбежность ведения войны «отступательным образом» вплоть до полного поражения. Начальник штаба оперативного руководства (при верховном главнокомандующем Гитлере) генералполковник Альфред Йодль высказывался по этому поводу еще в 1942 году [35]. Начальник генштаба сухопутных войск Франц Гальдер пишет в своих мемуарах: «В 1943 году война была проиграна… Самое позднее в конце 1943 года было совершенно ясно, что в военном отношении война проиграна…» [36].

Один из ближайших сотрудников Геббельса фон Овен в своей дневниковой записи 27 августа 1943 года упоминает о беседе с шефом, в которой тот заявил, что в результате развития событий будет вынужден покончить с собой.

На заседаниях Нюрнбергского трибунала генерал Йодль и фельдмаршал Кейтель (начштаба верхмата) заявили, что неизбежность поражения стала им ясна лишь в 1944 году, но это было попыткой смягчить свою ответственность за бессмысленную гибель миллионов людей в период после 1943 года.

В Германии меры по спасению всего, что можно было спасти, начали предпринимать именно в 1943 году. Как раз тогда началось сооружение бункера под рейхсканцелярией и строительство так называемой «Альпийской крепости» (речь о которой пойдет ниже). Из телефильма «Семнадцать мгновений весны» всем хорошо известно о сепаратных переговорах Вольф — Даллес в Берне в 1945 году. Однако переговоры о заключении сепаратного мира между фашистской Германией и западными союзниками начались на два года раньше. Они проходили в Берне, Стокгольме и Мадриде на уровне дипломатических представителей (речь идет о полуофициальных переговорах, неофициальные контакты на уровне представителей разведок и промышленно-финансовых структур не прерывались с начала войны) [37]. Начиная с 1943 года активы Рейхсбанка, капиталы частных банков и фирм, а также личные капиталы гитлеровской элиты переводились в Швейцарию, Аргентину, другие нейтральные страны на секретные счета. Крупнейшие германские концерны, такие как «Крупп», «Мессершмит», «ИГ Фарбениндустри» и другие, во время войны поддерживали финансовые, торговые, научнотехнические связи с западными партнерами — теперь их предстояло расширить в соответствии с решениями совещания в Страсбурге летом 1944 г., которые провели министерства вооружений и промышленности. Часть мощностей перебазировали в Испанию.