Сталин и разведка - Дамаскин Игорь Анатольевич (книги бесплатно без txt) 📗
В течение всей войны Сталин серьезно относился к разведывательной информации, поступавшей из немецкого тыла, хотя партизанская разведка обладала целым рядом недостатков. Среди них — неопытность и недостаточная подготовка партизан в вопросах разведки, ненадежность их документов прикрытия, нехватка передатчиков и слабость координации между партизанами и армейскими разведывательными органами. Приказ Верховного Главнокомандующего от 19 апреля 1943 года «Об улучшении разведывательной работы в партизанских формированиях» требовал лучшей координации и лучшей подготовки партизанских руководителей под руководством специалистов НКВД и ГРУ.
Первым Управлением остался руководить Фитин. Его сфера действий распространялась на весь остальной мир, в том числе и на страну главного противника — Германию, откуда, как мы уже отметили, разведывательные сообщения больше не поступали. То же надо сказать и о генерал-губернаторстве — территории Польши, находившейся под немецким контролем. В некоторых источниках говорится, что советский резидент в Польше П.И. Гудимович-Васильев и его супруга и помощница ЕД. Морджинская сумели создать в Польше «мощную агентурную сеть». Более того, 21 июня в 6 часов вечера П.А. Судоплатов получил, как вспоминает в одной из статей его сын, А.П. Судоплатов, «запоздалый приказ» об использовании нашей зарубежной агентуры в Польше для предотвращения крупной провокации на границе. Выполнить эту ошибочную директиву ввиду отсутствия времени у НКВД не было реальных возможностей».
Что можно сказать по этому поводу? Никакой «мощной агентурной сети» у Гудимовича не было. Петр Ильич прибыл в Польшу только в конце декабря 1940 года на пустое (в агентурном смысле) место, на скромную должность «управляющего советским имуществом», а Елена Дмитриевна еще позже. Агентурных связей они завести не успели, у них было лишь несколько знакомых доброжелателей из числа поляков и русских эмигрантов и знакомые (по службе Петра Ильича) немцы. Об этом автору известно как из документов (личных и оперативных дел супругов), так и из беседы с Еленой Дмитриевной незадолго до ее кончины.
Поэтому ясно, что и Судоплатов не мог выполнить «ошибочную директиву» не только в силу того, что не было времени, но не было и агентуры.
Отсутствие связи с Берлином объяснялось еще и тем, что Центр не сообщил Харнаку длину собственной волны радиопередач, так что в любом случае связь могла быть только односторонней. Провалились и предпринятые по личному указанию Берии попытки принимать радиосигналы группы Харнака в Стокгольме и Лондоне. Слабый сигнал радиостанции Харнака (с использованием старого шифра) был принят в Куйбышеве, но он так и не был использован в докладе руководству.
Такое положение сохранялось и в Разведуправлении. Практически вся его агентура в Германии, поддерживавшая контакты с Центром через советское посольство или торгпредство, осталась вне связи.
В распоряжении резидентуры Ильзы Штёбе («Альта») имелся радист К. Шульце. Пока его передатчик не вышел из строя, он передавал информацию в Москву. Осенью 1941 года он установил связь с радистом групп Харнака, Шульце-Бойзена и Кукхова Г. Коппи. Но вскоре его передатчик сломался, и возможности починить его не было.
Далее началась цепь событий, которые привели к трагической развязке и гибели практически всей советской агентурной сети в Германии, Бельгии, Голландии и Франции.
Взволнованные молчанием своих радистов руководители Внешней разведки и Разведупра решили объединить усилия. С санкции Сталина 11 сентября 1941 года в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между НКВД и ГРУ.
10 октября 1941 года резиденту нелегальной резидентуры Разведупра в Брюсселе A.M. Гуревичу (Кенту) была направлена телеграмма, предлагавшая немедленно отправиться в Берлин по указанным в ней адресам и выяснить причины неполадок радиосвязи. Помимо адресов в телеграмме указывались клички агентов и пароль. В телеграмме, отправленной на следующий день, Кенту предлагалось связаться с Кукховым, Харнаком, Шульце-Бойзеном, указывались подлинные имена и адреса советских агентов. До провала оставался один шаг — немецкой контрразведке нужно было перехватить и расшифровать эти телеграммы, что вскоре и произошло.
Кент добросовестно выполнил полученное им задание. В Берлине он встретился с радистом Шульце, а также с Шульце-Бойзеном. Он выяснил причину молчания радистов (хотя и не мог ничем помочь им), а также получил скопившиеся у берлинской агентуры разведданные.
Вернувшись в Брюссель, Кент 21, 23, 25, 26, 21 и 28 ноября 1941 года направил в Москву серию радиограмм, в которых доложил о выполнении задания, и передал полученную им в Берлине разведывательную информацию. Она носила важный характер и содержала следующие сведения:
1. Доклад о численности немецких ВВС в начале войны с Советским Союзом.
2. Информация о месячном производстве авиационной промышленности Германии в период с июня по июль 1941 года.
3. Информация о топливном ресурсе Германии.
4. Сообщение о планировавшемся наступлении на Майкоп (Кавказ).
5. Сведения о расположении немецких штабов.
6. Данные о серийном выпуске самолетов в оккупированных районах.
7. Донесения о производстве и накоплении Германией припасов для химической войны.
8. Донесение о захвате русских шифров неподалеку от Петсамо (вероятно, тех же, что получила УСС — американская стратегическая разведка — от финнов).
9. Сообщения о потерях среди немецких парашютистов при захвате острова Кипр.
Поступавшая в Москву информация была в срочном порядке обработана и доложена лично Сталину.
В одной из телеграмм Центра Кенту сообщили: «Добытые вами сведения доложены Главному хозяину (то есть Сталину. — И.Д.) и получили его высокую оценку. За успешное выполнение задания вы представляетесь к награде». Получив от разведки содержавшиеся в шифровках из Брюсселя данные о немецких планах в авиастроении, Сталин немедленно отреагировал и уже 7 декабря 1941 года направил телеграммы на имя директоров авиа— и моторостроительных заводов (Климова, Микулина и других) (подлинные телеграммы написаны им лично и хранятся в его архиве):
«Немцы готовят новые самолеты, скорость которых будет достигать 600 км/час. Из этого следует, что (они) в ближайшее время будут превосходить нас в скорости. Это будет для нас несчастьем. Единственный мотор, который может избавить нас от такой незавидной перспективы, это мотор 107-й, легко вписывающийся в серийные истребители Як-1 и Лагг-3.
Настоятельно прошу вас в срочном порядке доработать 107-й мотор со 100-часовым ресурсом в расчете на то, чтобы можно было в конце декабря — в начале января передать мотор в серию.
Эта проблема является теперь основной для нашей фронтовой авиации.
Надеюсь, что Вы примете все возможные и сверхвозможные меры для быстрого разрешения этой проблемы.
Жду ответа. Сталин».
Аналогичные телеграммы Сталин направил по поводу производства моторов АМ-37 для установки на самолете 103 (бомбардировщике).
Однако сверхинтенсивная работа радистов резидентуры Гуревича (они вели передачи более пяти часов в день) позволила немцам легко запеленговать их радиоточки. К тому же радисты не всегда успевали уничтожать закодированные тексты. Следствием этого стало то, что 13 декабря 1941 года подразделение зондеркоманды «Красная капелла» (это название носила именно зондеркоманда, охотившаяся за радистами — «пианистами», — составлявшими целый «оркестр» или «капеллу» и работавшими на «красных». Впоследствии в литературе это название было перенесено и на самих подпольщиков), возглавляемое штурмбаннфюрером СС Панцингером, захватило конспиративную квартиру резидентуры Кента в Брюсселе, где арестовало радиста М. Макарова (Хемниц), шифровалыцицу Софи Познански (Ферунден), радиста-стажера из Парижской резидентуры ГРУ, возглавляемой Леопольдом Треппером, Д. Ками (Деми) и хозяйку конспиративной квартиры Риту Арну (Джульетту). Тем самым нелегальная резидентура ГРУ в Бельгии была разгромлена, сам Гуревич чудом избежал ареста.
