Подземка - Мураками Харуки (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

Кто-то, врач или полицейский, я так и не понял, спрашивали мое имя, адрес и номер телефона. Вопросы задавали для того, чтобы проверить, пришел ли я в сознание. Свое имя я смог назвать, а вот адрес и телефон никак не приходили в голову. Затем во второй половине дня меня отвезли на машине в Центральный госпиталь сил самообороны для прохождения курса специального лечения. Со мной поехали сын и дочь.

В госпитале я пробыл неделю. Там проводят исследования в области химического оружия, поэтому мне повезло, что меня направили туда. Два-три дня мне делали уколы противоядия, после этого — капельница. Все это время я часто видел довольно странные сны, и многие были связаны с тем, — что я пережил.

В конце марта я выписался из госпиталя, но и после, вплоть до июня месяца, продолжались головные боли, которые часто возникали и в рабочее время. В госпитале головные боли продолжались весь день, но после выписки стало немного лучше. Однако днем обязательно начинала болеть голова, хоть и не очень резко, но поднималась температура, и настроение портилось. Члены общества жертв зарина выступали по телевидению, и, судя по их словам, они переживали такие же болезненные симптомы.

Если говорить о температуре, то она была что-то около 37°, то есть не такой высокой, чтобы нельзя работать, но самочувствие плохое, и все время — какие-то неприятные ощущения. Однако примерно в шесть часов вечера все проходило, словно морской отлив. Просто поразительно.

Доктор госпиталя сил самообороны говорил мне: Утиноми-сан, подождите полгода, тогда вам станет лучше. Госпиталь приобрел кое-какой опыт во время инцидента с зарином в Мацумото. И действительно, как мне и сказали, через полгода головная боль стала постепенно исчезать. Однако с глазами все оказалось сложнее, и я ходил в больницу до октября.

Даже сейчас бывает, что глаза неожиданно перестают видеть. Когда что-нибудь пишу — вдруг перестаю видеть. Но после небольшого отдыха зрение возвращается. Поразительно. А особенно странно то, что при этом мое зрение не ухудшилось. Я ношу очки, и диоптрии не прогрессируют. Плохо только то, что иногда перестаю видеть, — особенно часто это бывало, когда я только что вышел из госпиталя.

Домой с работы я стал возвращаться немного пораньше, что-то около четырех. В субботу и воскресенье в основном расслаблялся и много спал. Примерно до июля вел такой образ жизни.

После возвращения домой из госпиталя некоторое время я не мог хорошо спать. Из-за этого был вынужден пить спиртное, а опьянев, ложился спать. Трудности со сном продолжались до конца августа, пока не закончилось терапевтическое лечение. Я вообще по природе «жаворонок», поэтому мне было довольно тяжело.

После недели в госпитале в воскресенье я вернулся домой и уже на следующий день пошел на работу. Однако в первый день я не мог ехать на метро — было страшно спускаться под землю. На Кита-Сэндзю сел в метро, чтобы доехать только до Нака-Окатимати. Линия Хибия до Минами-Сэндзю идет по поверхности, а от станции Минова уходит под землю. Как только поезд ушел под землю, настроение сразу испортилось. Доехав до Окатимати, я уже не мог больше терпеть, сошел с поезда и сделал пересадку на городскую железную дорогу. По ней доехал до станции Токио и пересел на линию Кэйё.

Однако так было только один день. Уже на следующий день я ехал на работу; как и раньше, в метро. Конечно, настроение было плохое, но зато так было удобнее.

Один из исполнителей этого преступления Ясуо Хаяси еще не пойман. Я приходил в Общество жертв газовой атаки в метро и, слушая рассказы родственников погибших, отца, сын которого до сих пор без сознания, и других пострадавших, каждый раз думал, что эти преступники, убивавшие всех без разбора, должны быть приговорены к высшей мере наказания. Я не могу простить ни Асахару, ни его исполнителей. У меня никогда не исчезнет к ним ненависть, и я никогда не забуду тех, кто совершил это преступление.

Тэрадзима-сан работает по эксплуатации оборудования в крупной фирме — производителе копировальных машин — и ездит на работу по линии Хибия от станции Сока до Хигаси-Гиндза, где находится фирма. Его работа состоит в регулярном техническом обслуживании копировальных машин, которые производит его фирма, и их ремонте. Территориально ему чаще всего приходится выезжать в район Касумигасэки, где сосредоточены основные правительственные учреждения.

С тех пор как он покинул родной дом в городе Сайвайтэ, постоянно жил один в городе Сока, снимал квартиру. Женился за полгода до инцидента. Взяв ссуду в банке, купил квартиру в строящемся кондоминиуме в городе Сока, а вскоре его жена забеременела. Он попал в инцидент с зарином, можно сказать, в поворотный момент жизни, когда юноша становится мужчиной и взваливает на себя серьезную ответственность.

Поэтому когда он почувствовал себя странно после того, как на станции Кодэмматё вдохнул зарин, мысли о предстоящем рождении ребенка и ссуде, которую он взял для оплаты первого взноса за квартиру, постоянно вертелись у него в мозгу. Не понимая до конца смысла происшедшего, он, покачиваясь, шел по Гиндзе к своей фирме, растерянно думая, что же теперь будет.

Мы беседовали на втором этаже кафе в городе Сока в воскресенье, во второй половине дня. Стояла ясная солнечная погода, за окном виднелись гуляющие молодые пары, многие — с маленькими детьми. Лица у всех спокойные, как и полагается в мирный выходной день.

Тэрадзима-сан обдуманно и основательно отвечал на мои вопросы и произвел на меня впечатление довольно сдержанного человека.

На самом деле я хотел стать художником и даже учился рисовать. Была бы возможность — пошел бы этим путем. Но когда я окончил школу, умер наш отец, и семья очень нуждалась в деньгах. Мой старший брат поступил в университет, и, во всяком случае, было бы хорошо, если б хотя бы он один его закончил. Я сам провалился на экзаменах и окончил платное профессиональное училище. Поэтому мне надо было срочно поступать на работу.

Сначала я занимался продажей недвижимости, но эта работа была нестабильной, очень напряженной и в ней было много странного. Поэтому я бросил и за год перепробовал много разных профессий, пока не осел в нынешней компании. На самом деле мне хотелось бы работать в отделе планирования или рекламы, но не получилось. Как мне говорили, то у меня нет опыта, то нет водительских прав. Тем не менее, компания с именем и стабильная, поэтому я выбрал стабильность.

Женился я в сентябре, за несколько месяцев до инцидента, и тогда же купил квартиру в кондоминиуме в Сока. В сентябре заключил контракт, а в апреле по окончании строительства квартира передавалась мне. До апреля мы продолжали жить в той, которую я снимал в Сока. Поэтому как раз 20 марта мы начали подготовку к переезду. В ближайших магазинах добывали картонные ящики и укладывали вещи.

Вообще-то я сам не собирался покупать квартиру — мне все равно, где жить. Но в выходной мы пошли смотреть демонстрационную квартиру, и нам она понравилась. К тому же риэлтер сказал, что процент ссуды скоро возрастет до 4 %, а если заключить контракт сейчас, то он будет 3, 9 %. Можно сказать, импульсивная покупка. Ссуда на 25 лет. Ужас. Вот и попробуй купить себе дом.

Почему мы выбрали Сока? Моя мать живет в Сайвайтэ префектуры Сайтама, теща — в Синагава. Мы хотели жить где-то посередине, но в самом Токио дорого, и мы не могли этого себе позволить.

У нас одна дочь. Ужасная непоседа. Еще два года назад я беззаботно жил один, а теперь женился, родил ребенка, взял ссуду и в одно мгновение обнищал. Все мои деньги исчезли (смеется).

Если бы я не женился до 35, так и остался бы холостяком. Я считал, что женитьба — дело канительное. Однако в 34 года все-таки женился. С женой познакомился, когда занимался виндсефингом. У меня был приятель, на три года младше меня. Я увлекался виндсерфингом с 25 лет. Сейчас это стало слишком обременительным. Но тогда я был молод и на машине специально ездил на побережье Дзаймокудза в Сёнан. Раз в неделю вставал в пять утра и ехал три часа. Тогда я был здоровым. В то время виндсерфинг еще не был популярным спортом. Вместе с приятелем мы купили подержанную доску и хранили ее там же, на берегу. Интересно, где она сейчас?