Новая опричнина, или Модернизация по-русски - Фурсов Андрей Ильич (книги онлайн полные .txt) 📗
1939 г., канун Великой Отечественной и труднейшей эпопеи послевоенного восстановления. Население – 108,4 млн, молодое трудоспособное население – 42,07 млн человек.
1959 год, последствия низкой рождаемости в годы войны, следы огромных людских потерь и при этом – канун колоссального рывка развития РСФСР в 1960-е годы. Население – 117,53 млн, молодых трудоспособных – 35,09 млн.
1970 год. Население РФ-РСФСР – 129,9 млн душ. Молодых трудоспособных – 37,14 млн.
1979 г. Перепись дает 137,4 млн насельников РСФСР. Молодежь трудоспособного возраста – 31,2 млн.
1989 г., канун крушения СССР. В РСФСР живет 147,02 млн душ, из которых молодых трудоспособных – 35,9 млн.
А дальше – просто катастрофа. 2002 год: при общей численности жителей РФ в 145,16 млн молодых трудоспособного возраста – 26,32 миллиона. В полтора раза меньше, чем в 1926 году – при населении в полтора раза большем. Налицо драматическое старение общества, утрата им жизненной энергии.
2006 год. Численность народа в РФ падает до 142,7 млн душ, число трудоспособной молодежи – 23,2 млн.
2007 год. 142,2 млн общего населения, а молодежи уже 22,7 млн.
2009 г. – 141,9 и 22,5 млн соответственно.
При том, что число трудоспособной молодежи в 2010-е годы будет только падать, по некоторым прогнозам – почти до 17 млн человек.
Таким образом, развитие (модернизация) РФ должно идти в условиях катастрофической нехватки молодых и энергичных людей, при необходимости содержания обществом огромного числа пожилых, больных и немощных. Молодежи у нас уже намного меньше, чем требуется для того, чтобы сдвинуть социум с места. А будет и того менее!
Но это – количественные показатели. А как обстоит дело с качественными?
Молодежь низкого качества
Дополнительная трудность, способная сломать хребет и народу-быку: модернизация РФ в корне отличается от всех прочих известных нам модернизаций. Для успешного развития (модернизации) страны необходимы несколько критически важных факторов. Во-первых, готовность населения терпеть лишения и совершать сверхусилия ради какого-то светлого будущего. Во-вторых, должны быть вожди, готовые повести за собой готовый к мобилизации народ. В-третьих, необходим государственный аппарат, способный и заставлять население идти к намеченной цели и убеждать его. То бишь, нужны и понятная идеология, и аппарат насилия, и определенная закрытость границ, и готовность населения отказаться от чего-либо. Все эти слагаемые классической модернизации имелись в СССР, Китае, Японии, Германии, Южной Корее и т. д.
– С учетом наличия этих факторов модернизация в нынешней России невозможна, – считает Игорь Сундиев. – У нас народ не готов к мобилизации. У нас нет идеологии. Наши вожди «не хотят и не могут». А аппарата насилия как такового и аппарата убеждения не существует…
Но и это еще не все! Россия в начале ХХ века, сталинский СССР, Япония, Германия, Южная Корея, Тайвань, КНР – все они совершали рывки в рамках одного технологического уклада.
Нынешней же РФ для выживания нужно прыгнуть через одну ступень, из IV – сразу в VI техноуклад. Поскольку V успешно прохлопали: его развитие в мире пришлось на годы развала Советского Союза и «реформенного» хаоса пополам с чудовищной деградацией. Воистину, Сталину было легче. И то ему пришлось создать армию крайне энергичной, образованной, научно-технически подготовленной молодежи.
Но сможет ли молодежь РФ обеспечить еще более впечатляющий рывок? И тут те же западные наблюдатели ставят на РФ жирный крест, втихомолку приговаривая страну к смерти. Молодежь нынешней Российской Федерации получает деградирующее год от года образование. Она невежественна и неквалифицированна. Она сильно наркотизирована. Она живет в условиях сильного разрыва поколений, утратив уважение к старшим. Система позитивных ценностей у нее разрушена, утрачена трудовая этика. При этом все большую роль в формировании ее личности играют мерзкая внешняя среда и отвратительные «постмодернистские» СМИ.
При этом нормального семейного воспитания у молодежи «постсоветской России» нет. Только 32 % детей сегодня воспитываются в полных семьях. Остальные формируются как личности либо в неполных семьях, либо в детдомах. И это уже – ущербные личности. Их формирует не семья, а информационные технологии.
– Откуда взяться духовности у тех, кто родился между 1991 и 1995 годами? – вопрошает эксперт. – Да неоткуда. Эти ребята формировались в пору разрыва между поколениями, в период культурного разрыва между цивилизациями, при отсутствии любой идеологической базы, которая была бы для них приемлемой…
Вот те, кто должен обеспечить рывок – модернизацию РФ. Но смогут ли такие моральные (а зачастую – и физические) калеки совершить чудо, превосходящее сталинский прорыв? Если 70 % всех потребителей наркотиков в РФ сегодня – люди в возрасте от 12 до 27 лет? Вопрос тут – чисто риторический.
Итак, собственно русской молодежи в РФ будет и мало самой по себе, и качество ее ожидается крайне низким. Как недавно заявила на Госсовете глава Минздравсоцразвития г-жа Голикова, до 2015 года РФ может рассчитывать на некую стабилизацию численности населения за счет миграции, в основном – из Средней Азии. Но этот контингент для дела развития РФ бесполезен: пришельцы из Азии необразованны и неквалифицированны. Они не интегрируются в русский социум, оставаясь чуждыми ему культурно. Но зато приток таких мигрантов провоцирует всплеск молодежного экстремизма.
Экстремизм как неизбежность
Поэтому рост молодежного экстремизма в РФ неизбежен.
Юность – сам по себе экстремальный период. Молодые, как правило, придерживаются радикальных взглядов. Радикализм необходим социуму, он – средство получения социального опыта. А также – и мощная движущая сила. В отечественной истории молодые радикалы всегда использовались как средство политического давления.
– Экстремизм есть молодежный радикализм, получивший политическое оформление, – говорит Игорь Сундиев. – А там, где есть политическое оформление, есть желание достичь светлого будущего более короткими путями. И тут проявляется крайняя форма экстремизма – терроризм. Насильственная форма радикальной деятельности…
В отличие от Запада, где радикализм, экстремизм и терроризм рассматриваются как одно и то же, в законодательстве РФ они разделены. И это, увы, приводит к тому, что под понятие «экстремизм» можно подвести все, что угодно.
При этом наша молодежь просто обречена на то, чтобы полностью уйти в экстремизм. Ибо для ее энергии в РФ просто нет иного выхода. Сравним положение нынешних юношей и девушек с положением их сверстников в СССР. Итак, социальные лифты – остановлены. Нет больше возможностей выдвинуться и сделать карьеру по множеству направлений. Нет больше великих строек. Нет и больших войн. Пассионарность молодых на официальном уровне как бы заперта.
В итоге энергия юношества выливается в экстремизм по четырем полярно противоположным направлениям. Это – фашизм (вернее – нацизм) и «антифа», этнократизм и религиозный фанатизм.
Фашизм среди молодежи РФ (поп-версия, тренд молодежного экстремизма) не имеет ничего общего с классическим определением фашизма. Он включает в себя четкие признаки: идею национального превосходства, антисемитизм и гомофобию. Противостоит такому молодежному поп-фашизму совершенно уникальное, чисто российское явление – «антифа».
С религиозным фанатизмом в наших СМИ все ясно: это – исламский и православные его разновидности.
– Однако самую большую часть тех, кто считает себя религиозными бойцами, составляют язычники, – продолжает эксперт. – Число людей, относящих себя к различным языческим культам, у нас сегодня сопоставимо с численностью тех, кто относит себя к христианству. И это тоже – принципиально новое явление, о котором нельзя было говорить еще десять лет назад.
Наконец, развивается этнократизм. Он питается усиливающимся потоком иноязычной и инокультурной миграции из Средней Азии. Это означает, что бесполезные для развития (модернизации) РФ мигранты – закапсулированные диаспоры, не смешивающиеся с коренным населением. А потому они встают в антитезу к коренным.
