«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Фридман Джордж (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Складывая все это воедино, можно легко представить себе простой сценарий. Из-за какого-либо мелкого инцидента, реального или спровоцированного, русскоязычные в одной из балтийских столиц выходят на демонстрацию, полиция применяет, например, слезоточивый газ, вспыхивает взаимное насилие, в результате которого погибает какое-то число русских. Российские власти заявляют о намерении защитить своих «братьев» и требуют соответствующих прав, что отвергается правительствами Балтийских государств. Насилие нарастает, Россия призывает НАТО его остановить. Балтийские государства настаивают на том, что это их внутренние дела, обвиняют «пятую колонну» и российские спецслужбы в провоцировании беспорядков, требуя от России прекратить тайное и явное вмешательство в свои дела. Далее, например, серия взрывов приводит к многочисленным жертвам среди русского населения, в результате чего Россия вводит свои войска.
В настоящее время у российского государства есть много других неотложных дел, но если что-то пойдет не так, страны Балтии будут представлять серьезную угрозу национальной безопасности России. В российском менталитете заложено то, что что-то пойти не так может в любой момент. Из-за всего этого Прибалтика является и всегда будет являться тем местом, где Россия не сможет «расслабиться». Из всех точек возгорания, имеющихся сегодня на главной пограничной территории между Европейским полуостровом и материковой частью, Прибалтика представляется наиболее очевидной.
Глава 12
Франция, Германия и их историческая пограничная территория
Во время нашей поездки в Люксембург мы с моей женой наняли гида, чтобы познакомиться с городом в деталях. Во время прогулки среди скромных, но очень ухоженных зданий мы заметили, как человек в возрасте с очень заметной внешностью выгружал из багажника автомобиля чемоданы. Наш гид очень тепло поздоровался с ним, а потом заметил, что это был премьер-министр Жан-Клод Юнкер. Моя жена решила заговорить с ним. Он прекратил разгрузку своего автомобиля и с готовностью поддержал разговор. Когда я подошел, он упомянул, что завтра собирается лететь в Чикаго на встречу в рамках НАТО и на встречу «Большой восьмерки». Я сказал, что, скорее всего, там не будет Путина, что в тот день казалось важным, он ответил, что говорил с Путиным несколько часов назад и думает, что есть вероятность его прилета туда.
От всего этого разговора на меня пахнуло каким-то сюрреализмом, ощущение которого не стало меньшим, когда наш гид-люксембуржец, рассказывая нам далее об историях, уходящих вглубь веков, упомянул, что он когда-то ходил с премьер-министром в одну школу, что он надеется, что на Юнкера не будет совершено никакого покушения. В противном случае это будет означать, что Люксембург станет такой же страной, как и все, где многочисленная охрана окружает политических лидеров и изолирует их от обычных людей. Люксембург является уникальным примером открытости и крайне незначительных мер безопасности.
Это был момент, когда что-то необычайное и вневременное сливалось в разговоре с откровенно насущным. Это, можно сказать, суть Люксембурга. Я впервые побывал там в 1973 году и каждый раз возвращался туда потому, что кроме чистоты и очарования, остатки городских замков и крепостей напоминали мне о том, что город и сама страна всегда были глубочайшим образом вовлечены в войны на континенте. Это — город, созданный для прогулок и маленьких открытий, а разрезающее его узкое неглубокое ущелье представляет собой изумительный парк, в котором сохранились следы зданий, построенных исключительно в военных целях.
Частью общего очарования этого крошечного государства является окружающая город сельская местность, с ее деревеньками и замками. Если вы начнете свое путешествие из Швейцарии на север, вдоль дороги А 35, через долину Рейна и через Эльзас, то сразу же погрузитесь в сладострастный мир красивейших сельхозугодий, глядя на которые, трудно себе представить, что сравнительно недавно тут лилась кровь в войнах между Францией и Германией. Обе страны стремились сделать эти земли своими. Сейчас они французские, когда-то были немецкими, но на обоих языках тут говорят и их понимают. Когда вы въезжаете в Люксембург и продвигаетесь еще дальше на север, местность становится все более холмистой и покрытой густыми лесами. Гуляя по тропинкам и видя густо заросшие лесистые склоны, невозможно себе представить, что кто-то мог сквозь них просто пройти, не говоря уже о том, чтобы тут воевать.
Тем не менее это Арденны, место, где в 1944 году немцы перешли в свое последнее стратегическое наступление на Западном фронте (Арденнская операция — Battle of the Bulge). Генерал Паттон осуществлял командование контрнаступлением, которое спасло 101-ю авиадесантную дивизию. Четырьмя годами ранее Гитлер атаковал Францию через те же холмистые и заросшие лесом места — потому, что французское командование, так же, как и я, считало эту местность непроходимой. А самая первая операция Первой мировой войны тоже была тут — нападение Германии на Люксембург для захвата железной дороги. В примерно восьмидесяти километрах к западу находятся города Верден и Седан, ставшие свидетелями кровопролитнейших боев Первой мировой.
Но в этих местах шли бои не только в двадцатом веке. Примерно в восьмидесяти километрах к северу расположен немецкий город Аахен, который был важнейшим опорным пунктом и резиденцией Карла Великого, когда он сражался за создание своей империи. В тридцати километрах на востоке расположился Трир, родина Карла Маркса, где вел свои сражения император Константин, насадивший христианство в Древнем Риме. Знаменитое здание Порта Нигра, выглядящее как четырех-пятиэтажный жилой дом, до сих пор стоит в центре города, напоминая, что это место было завоевано римлянами. Вид Порта Нигра также привычен, как вид наших собственных домов, одновременно являясь раздражающе чуждым, как творение марсиан.
Многочисленные войны в этих местах в древнюю эпоху объяснялись неспособностью римлян нанести германским варварам решающее поражение в битве в Тевтобургском лесу. Римская военная тактика не подходила для сражений в густой лесистой местности, поэтому, когда они перешли Рейн, до этого завоевав Галлию (нынешнюю Францию), они потерпели поражение от германских племен. Римляне после этого ни разу не решились на форсирование Рейна, а римская цивилизация никогда не продвигалась дальше этой линии. Исторически сложилось, что к западу от великой реки сложилась подвижная чересполосица немецкоговорящих (включая голландцев) и франко-говорящих областей. То есть благодатнейшая почва для конфликтов — две цивилизации постоянно боролись в попытках отвоевать территории друг у друга.
Берег Средиземного моря остается латинским. Но если вы путешествуете вверх по долине Роны, по пути Юлия Цезаря во время завоевания им Галлии, а также по пути Пятой американской армии во время Второй мировой войны [61], вы попадете в другой мир после пересечения Альп в направлении на восток. Там, в Швейцарии, смешиваются французский, немецкий и итальянский языки. С этого места и до Северного моря история взаимоотношений Франции и Германии сложна и запутанна. Поезжайте по дороге Е25 из Базеля через Страсбург, Люксембург, Льеж до Амстердама. Вы сможете прочувствовать дух этой древнейшей пограничной территории, которая во многом определяла жизнь и во времена Древнего Рима, и современной Европы. Ее квинтэссенцию вы увидите в Люксембурге.
Бельгия, Люксембург и Нидерланды
Сегодня в Люксембурге располагается много институтов Евросоюза, в основном финансовых. Продолжая путешествие на север, вы попадете в Маастрихт — город, где, как ранее отмечалось, был подписан договор, положивший начало современному Европейскому Союзу. К северо-западу находится Гаага, где заседает Международный суд. Возвращаясь в Страсбург, вы попадаете в самую сердцевину пограничной территории между Францией и Германией, видевшую войны на протяжении тысячелетий, а сейчас ставшую домом для всевозможных институтов ЕС, призванных предотвратить какие-либо войны в будущем. Неслучайно, что на этой линии расположено столько важнейших учреждений. Когда Евросоюз только еще зарождался, пограничные области между Германией и Францией были предметом всеобщего беспокойства, поэтому размещение там руководящих органов нового союза было глубоко символично. Это должно было продемонстрировать всему миру, что граница между двумя странами превратилась в истинную границу мира.
