Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой каба - Катасонов Валентин Юрьевич
В марте 2013 года модель bail-in была апробирована на Кипре. Правда, многие аналитики и журналисты почему-то не согласились с логикой авторов концепции bail-in. Они окрестили операцию по спасению кипрских банков за счет средств клиентов (держателей депозитных счетов) первой крупной банковской конфискацией. Конечно, конфискации средств вкладчиков происходили на протяжении всей истории существования банков. Но их было принято называть банкротствами. Некими «рыночными событиями». Все списывали на «невидимую руку» рынка. На Кипре произошла легализованная конфискация, некое плановое мероприятие, организованное наднациональными структурами — Брюсселем (Европейская комиссия) и Франкфуртом (ЕЦБ). Летом 2013 года суд Кипра не удовлетворил иски ограбленных вкладчиков, объявив о законности проведенной конфискации.
Далее события развивались стремительно. В Брюсселе и Франкфурте уже в мае начали проводиться обсуждения вопроса о возможности распространения кипрского опыта на все страны ЕС. Были достигнуты принципиальные договоренности о том, что до конца текущего года в Европейском Союзе будут приняты унифицированные правила спасения банков по модели bail-in. Иначе говоря, в единой Европе будет легализована конфискация депозитов. Конечно, в документах ЕС нет таких грубых формулировок. Там, например, говорится о возможности конвертации части депозитов в капитал. Т. е. держателей счетов в принудительном порядке сделают акционерами утопающего банка. Часть средств на счетах предлагается «заморозить» для того, чтобы у клиентов не появлялось желания организовать «набеги» на тонущие банки.
Есть признаки того, что кипрский опыт может быть использован и за пределами Европейского Союза. Как по команде новую модель спасения банков стали обсуждать и внедрять в разных уголках мира. Например, в Новой Зеландии, Канаде.
Видимо, задули какие-то новые ветры с Олимпа мировой власти. И наши организаторы саммита «двадцатки» чутко уловили эти дуновения. Еще в феврале 2013го, когда в Москве проходила «финансовая двадцатка» (встреча руководителей минфинов и центробанков), вопрос о новой модели спасения банков напрямую не затрагивался. Весной на Ильинке (минфин России) и Неглинке (Банк России) началась, как говорится, «перестройка на марше». А вот в июне на Петербургском международном экономическом форуме тема спасения банков уже попала в список наиболее обсуждаемых. Основные идеи на эту тему там высказали все тот же заместитель министра финансов Сергей Сторчак и заместитель председателя Банка России Михаил Сухов. Во-первых, они в принципе поддержали модель bail-in. Во-вторых, они сказали о том, что все банки спасать не надо. Мол, следует сосредоточиться на так называемых «системообразующих», от которых зависит состояние всего банковского сектора и всей экономики страны. На первый взгляд, позиция названных чиновников напоминает фразу «казнить нельзя помиловать». С одной стороны, государство говорит о том, что «системообразующие» банки надо спасать. С другой стороны, оно клянется, что не будет выделять денег из бюджета на спасение банков. Правда, отчасти это противоречие снимается следующим образом. В списке «системообразующих» российских банков (он уже составлен) числится 18 банков. Наиболее крупные из них — государственные, и государство не только имеет право, но обязано их спасать. А вот то, что остальные банки государство спасать не будет, я охотно верю. Таких банков в России — почти тысяча. Они будут спасаться за счет своих клиентов. По рекомендациям финансовых жрецов из Базеля. Но клиенты — не дураки. Они перебегут на «твердые кочки» в виде «системообразующих» банков. А банкротство остальных 98 % российских банков будет лишь ускорено. Если, конечно, не придумать какой-то очередной «фокус». Впрочем, особых «фокусов» не предвидится, поскольку руководство Банка России во главе с Э. Наби-уллиной заявило, что России вполне хватит и двух сотен банков.
Примечательно, что на Питерском форуме в июне на тему спасения банков высказался и наш президент В.В. Путин. В ходе сессии ответов на вопросы В.Путина и А. Меркель речь зашла об усилиях Германии по поддержке европейской экономики. В своем выступлении на эту тему канцлер ФРГ отметила, что важной задачей является рекапитализация банков, однако при этом возникает вопрос, за чей счет она будет осуществляться. На слова А. Меркель сразу отреагировал президент России, вкладчики из которой пострадали при рекапитализации банков на Кипре. «Госпожа федеральный канцлер сказала, что не знает, кто несет ответственность за рекапитализацию банков. И еще она сказала, что я порой слишком громко выражаю свое мнение. Поэтому я скажу шепотом», — обратился он к аудитории. «Надеюсь, что не за счет клиентов», — прошептал в микрофон В. Путин.
Показательно, что голос нашего президента оказался слабым не только в прямом, но и переносном смысле. Наши руководители из Минфина и Центробанка, как известно, отличаются прекрасным слухом и чутьем. То, что они не расслышали мнения собственного президента, лишний раз подтверждает, что их истинные хозяева и начальники находятся за пределами нашей страны.
О чем свидетельствуют перечисленные мною события на Кипре, в Брюсселе, Петербурге? Во-первых, о том, что денежные власти многих стран «задергались». Это индикатор того, что складывавшаяся веками банковская система сегодня при смерти. Во-вторых, на верхних этажах власти делаются попытки перейти к какой-то иной модели банковского дела. Не исключено, что целостного представления об этой альтернативной модели у авторов нет. Либо они не раскрывают полностью свой план. Ведь легализация конфискации вкладов сама по себе лишь ускоряет смерть банковской системы. Вместе с тем, нетрудно заметить, что банковская система теряет последние признаки рыночного института. Наблюдаемые нами новые явления в финансовом мире (отмена банковской тайны, конфискация депозитов, «количественные смягчения» и т. п.) — отдельные элементы «пазла», который можно назвать мировой банковской революцией. Все ключевые решения принимаются финансовыми регуляторами отдельных стран и наднациональными организациями типа ЕЦБ, БМР, ЕСМ (Европейский стабилизационный механизм — новый наднациональный институт в рамках ЕС), СФУ. Банковская система становится административно-командной. Граждан, например, могут заставить в обязательном порядке держать свои средства в банках, причем даже без выплаты процентов (реальные процентные ставки, т. е. с учетом инфляции, уже сегодня уходят в минус; в Швейцарии с 2012 года даже номинальные проценты по депозитам стали отрицательными). Скорее всего, это будет «банковский социализм» жесткого тоталитарного типа. Банки в этой системе из коммерческих организаций превратятся в «инструмент учета и контроля» (выражение В.И. Ленина). А объектом контроля станут граждане, организованные в «армии труда» (выражение Л. Троцкого). Общество нового типа будет представлять собой сочетание «банковского социализма» и «социализма лагерного».
Итак, менее чем через две недели на Питерском форуме «двадцатки» наши власти будут озвучивать и проталкивать идею легализации банковских конфискаций. При этом не задумываясь о далеко идущих последствиях этой новации. А также не понимая общего замысла мировой финансовой олигархии по кардинальной перестройке банковской системы. Я уже не говорю о том, что наш Минфин и Центробанк не готовы предложить никакой собственной целостной альтернативной модели банковской системы. В общем, несмотря на запланированную внешнюю пышность мероприятия, саммит будет представлять очень жалкое зрелище. Россию в очередной раз используют «втемную» в мировой банковской революции.
Заключение
Пока книга готовилась к изданию, в мире произошли очень важные события. События, которые могут повлиять на внутреннее положение и международные позиции России. А также, может быть, — на экономическую, финансовую, политическую и военную ситуацию в глобальных масштабах. Я имею события на Украине, которые начались еще в конце 2013 года, после того, как В. Янукович в последний момент отказался подписывать в Вильнюсе документ о присоединении Украины к Европейскому союзу на условиях ассоциации. Затем был Майдан, бегство Януковича из страны, присоединение Крыма к Российской Федерации, протесты и волнения на юго-востоке Украины, угрозы в адрес России со стороны «цивилизованного мира» (т. е. Запада) и т. д.
