Оккупация. Правда и мифы - Соколов Борис Вадимович (полные книги .txt) 📗
Библиография
Российский Государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Фонд 558, опись 11 (И. В. Сталина); фонд 625, опись 11 (П. К. Пономаренко); фонд 69, опись 1 (Центрального штаба партизанского движения); фонд 83, опись 1 (Г. М. Маленкова).
Война Германии против Советского Союза. 1941–1945. Документальная экспозиция города Берлина к 50-летию со дня нападения Германии на Советский Союз /Под ред. Р. Рюрупа. Берлин: Arcon, 1992.
Дугас И. А., Черон Ф. Я. Вычеркнутые из памяти: Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж: УМСА-РRESS, 1994.
Залесский К. А. Империя Сталина: Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000.
Каров Д. Партизанское движение в СССР в 1941–1945 гг. Мюнхен: Институт по изучению истории и культуры СССР, 1954.
Колесник А. Д. РОА — власовская армия: Судебное дело А. А. Власова. Харьков: Простор, 1990.
Наумов М. И. Западный рейд: Дневник партизанского командира. Клев: Политиздат Украины, 1980.
Неизвестная Черная книга. Иерусалим: Яд Ва-Шем; М.: ГАРФ, 1993.
Нюрнбергский процесс: Сборник материалов в 7 т. Т. 3, 4. М.: Госюриздат, 1958.
Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 1934–1941: Справочник. М.: Звенья, 1999.
Семиряга М. И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2000.
Скрябина Е. А. Страницы жизни. М.: Прогресс-Академия, 1994.
Соколов Б. В. Тайны Второй мировой. М.: Вече, 2000.
Старинов И. Г. Записки диверсанта // Вымпел. Вып. 3. М., 1997.
Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941–1944) /Под ред. И. Арада. Иерусалим: Яд Ва-Шем, 1992.
Фашистского палача — к ответу! Документы о преступлениях Адольфа Хойзингера против мира, военных преступлениях и преступлениях против человечности. М.: Госполитиздат, 1962.
Эвакуация заключенных из тюрем НКВД СССР в 1941–1942 годах // Военно-исторический архив. Вып. 2. М., 1997.
Приложение
Приложение 1.
Кому присягали партизаны и коллаборационисты
Осенью 1942 года русские добровольцы приняли присягу на верность фюреру. Вот каким был текст присяги в полку русских добровольцев «Вейзе»:
«Я клянусь перед Богом этой святой клятвой, что я в борьбе против большевистских врагов моей родины буду беспрекословно подчиняться верховному главнокомандующему всеми вооруженными силами Адольфу Гитлеру и как храбрый солдат в любое время готов отдать свою жизнь за эту клятву».
В казачьих частях вермахта присяга была несколько эмоциональнее и литературнее. Ведь написал ее профессиональный писатель — атаман Всевеликого войска Донского генерал Петр Николаевич Краснов, после окончания войны выданный англичанами Советам и повешенный в январе 1947 года:
«Обещаю и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови…
В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с Германским воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства и достижению полной победы Германии над большевизмом и его союзниками».
Партизаны тоже принимали присягу, и она была гораздо колоритнее. Возьмем, для примера клятву белорусских партизан. Я даю ее без перевода, поскольку текст и так понятен:
«Присяга Беларускага партизана.
Я грамадзянин Союза Совецких Социялистычных Республик верны сын гераичнага беларускага народа, присягаю, што не пашкадую ни сил, ни самога жыцця для справы вызвалення майго народа ад нямецка-фашысцких захопникая и катая и не складу зброи да таго часу, пакуль родная беларуская зямля не будзе ачышчана ад нямецка-фашысцкай погани.
Я клянуся строга и няяхильна выконваць загады сваих камандзирая и начальникая, строга захояваць воинскую дысцыплину и берягчы военную тайну
Я клянуся, за спаленыя гарады и вески, за кроя и смерць наших жонак и дзяцей, бацькоя и мацярэй, за гвалты и здзеки над маим народам, жорстка помециць ворагу и безупынна, не спыняючыся ни перад чым, заяседы и ясюды смела; рашуча, дзерзка и бязлитасна знишчаць нямецких акупантая.
Я клянуся ясими шляхами и сродками атыяна дамагаць Чырвонай Армии, паясямесна знишчаць фашысцких катая и тым самым садзейничаць хутчэйшаму и канчатковаму разгрому крывавага фашизма.
Я клянуся, что хутчэй загину я жорстким баю з ворагам, чым аудам сябе, сямью и беларуски народ у рабства крываваму фашызму.
Словы маеей свяшчэннай клятвы, сказанай перад маими таварышами и партизанми, я замацояваю яласнаручным подписам, — и ад гэтай клятвы не адступлю николи.
Кали ж па сваеей слабасци, трусасци або па злой воли я парушу сваю прысягу и здраужу интарэсам народа, няхай памру я ганебнай смерцю ад рук сваих таварышоя».
Белорусские партизаны присягали и на русском языке. Вот какую «Присягу красного партизана» приняли в день 23 февраля 1942 года бойцы 1-й Бобруйской партизанской бригады:
«Я, гражданин СССР, вступая в ряды красных партизан, принимаю эту присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все приказы командиров, комиссаров и начальников, идущие на укрепление нашей Родины — Союза ССР. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным бойцом своему народу, своей Родине и советскому правительству. Я, красный партизан, клянусь защищать мою Родину мужественно, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом. Если же по злому умыслу я нарушу эту мою присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона — расстрел».
Очевидно, присягу на белорусском приносили в первую очередь местные крестьяне, ранее не служившие в Красной Армии и плохо знавшие русский язык. Процитированный же текст присяги на русском предназначался, по всей вероятности, для бывших пленных и окруженцев и в основном повторял текст красноармейской присяги. Характерно, что в белорусском тексте вообще не говорилось прямо о верности советскому правительству. Ведь он предназначался для жителей не только восточных, но и западных районов республики, всего полтора года находившихся под советским господством. Для советских присяг главным был патриотический мотив, а имя Сталина в тексте вообще не упоминалось. Для коллаборационистов имя Гитлера было в лучшем случае пустым звуком, а сухой, казенный текст присяги вряд ли мог вдохновить их на борьбу «за победу германского оружия» и торжество «Новой Европы».
