Заберите себе правительство (ЛП) - Хайнлайн Роберт Энсон (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
В то время, как в Панаме успешно избавились от гнездящихся в джунглях малярийных комаров, а в Нью-Йорке извели мух до такой степени, что окна можно не затягивать сетками, в Филадельфии оба этих паразитирующих вида насекомых скоро получат право голосования, настолько они овладели городом. Выставленные в витринах магазина всевозможные продукты открыты не только для мух, но и для кашля, чихания, и грязных пальцев самих продавцов. Улицы здесь может быть, когда-то и подметали, но признаков этого нигде не видно. Глядя на все это, можно подумать, что местные жители должны исполниться негодованием и выгнать городских управляющих со своих постов. Думаете, это так? Отнюдь нет, и я готов держать пари, что они даже гордятся всем этим свинством!
Я много раз спрашивал местных жителей, которые жаловались на тот или иной непорядок в городе, почему они ничего не сделают, чтобы прекратить это безобразие. В ответ я получал удивленный взгляд и вопрос: «Что я могу сделать? Не будь глупцом, я не могу в одиночку разрушить всю эту машинерию. Поэтому я уже много лет не хожу на выборы». Я видел в Филадельфии одну элегантную, красивую, и со вкусом одетую женщину, гуляющую по центральной площади города со своей собакой. Когда собака останавливалась, чтобы сделать свои дела, ее хозяйка стояла около нее, придерживая поводок, с самодовольной улыбкой глядя на то, как ее собака гадит на мостовую. Эта женщина показалась мне символом Филадельфии.
Писатель Генрих Хойзер, в своей книге «Германский ответ» – памфлете на нашу страну (которая его приютила) – описывал типичного американца, как безответственного невежду, не имеющего полноценного образования, обученного чисто техническим навыкам, и предсказывал нашей стране скорый крах, потому, что, по его словам, американцам недостает социальной ответственности. Для иллюстрации, он вспоминает, как он ехал пассажиром в автомобиле, и его водитель – хорошо воспитанная, образованная американка, увидев на дороге пешехода, сбитого другим автомобилем, даже не остановилась. Из этого Хойзер заключает, что для американцев такое поведение типично.
Я бы мог сказать в ответ, что немецкие крестьяне еще более социально безответственны, чем американцы, но это не будет достойной аргументацией, так же, как и замечание о том, что есть большая разница между поведением душевно черствого индивидуалиста и хорошо организованными коллективными зверствами, спланированными правительством нацистской Германии. Брошенное Хойзером обвинение – в любом случае упрек всем нам, и в том, что написал рассерженный немецкий писатель, есть доля правды. Но я готов поставить десять долларов против одного, что любой член любого клуба агитаторов, повел бы себя по-другому, и оказал бы сбитому пешеходу помощь.
У меня есть знакомый, представляющий как раз описанный Хойзером типаж. Он – урожденный американец, получил блестящее образование, имеет высокооплачиваемую работу, женат и растит детей. И у него достаточно свободного времени и денег для того, чтобы интересоваться политикой, и интересоваться ею очень активно! Однако никакого личного участия в политике он не принимает, он ею только интересуется! И изредка ходит голосовать на выборы. Он антисемит, расист и настроен против эмигрантов. Считает, что в государственных школах должно быть разделение детей не только по расовому признаку, но и по финансовой обеспеченности их родителей, чтобы его дети не общались с детьми «низшего класса». Он занимается бизнесом, но при этом не верит в свободу предпринимательства, мечтая о том, чтобы правительство ввело правила, ограждающие его предприятие от свободной конкуренции других бизнесменов. Правительство для него – «Они», и эти «Они» всегда делают то, что его не устраивает. В конце концов «Они» так его рассердили, что он придумал как улучшить ситуацию. Он решил, что главная проблема в действиях правительства – это само наличие правительства, и его нужно отменить. И он верит, что когда-нибудь придет светлое будущее, где такие, как он создадут свой собственный государственный строй, освободятся от «Них», и заживут счастливо.
Я хотел бы верить, что таких людей, как мой знакомый, в нашей стране не так много, для того, чтобы они стали опасны, но совсем не уверен в этом. Если людей, придерживающихся теории о том, что во всех их бедах виноваты «Они», много – значит Генрих Хойзер прав, и наша страна может потерпеть крах. Мы сами сделаем с ней то, что не удалось странам нацистской Оси.
Я погрешил бы против истины, если бы не согласился с тем, что, занимаясь политической работой, волонтер может подвергнуться физическому насилию, даже в своем собственном районе. Однажды, в день выборов моей первой кампании, я был вынужден срочно укрыться в здании избирательного пункта до прибытия нашего юриста, спасаясь от шестерых бандитов на автомобиле, которым, очень не понравилось то, что я подсчитываю количество приходящих избирателей. Не скажу, что я вел себя во время этого инцидента героически, скорее я склонен избегать подобных стычек. В тот момент я был удивлен и шокирован этим инцидентом, потому что избирательный пункт находился в процветающей и респектабельной части города. Я не мог себе и представить, что здесь могут твориться такие же вещи, какие постоянно фигурируют в полицейских сводках из злачных районов. И уж конечно это не должно было случиться со мной, уважаемым гражданином!
Подобное происходит нечасто, но, тем не менее, вероятность таких инцидентов нужно учитывать. В тот день, когда произошла описанная выше история, я узнал, что другому наблюдателю повезло меньше – его избили и оставили лежать на мостовой. К счастью, меня подобные инциденты миновали, но ситуации, которые могли закончиться печально, со мной случались. У некоторых моих коллег-волонтеров я видел шрамы, полученные при отстаивании своих законных прав. В моем городе в последние годы было как минимум два случая запугивания политических активистов, и в одном из них был замешан бывший полицейский, который теперь отбывает наказание.
Даже если вероятность таких случаев небольшая, не является ли это для уважаемого гражданина уважительной причиной для того, чтобы держаться в стороне от занятий политикой Тут все зависит от того, как на это посмотреть. Если наши сограждане считали, что за свободу своей страны стоит воевать на земле, на море, и в небе, значит, и нам стоит бороться за победу на выборах, подвергаясь значительно меньшему риску, чем они. Это тот самый «боевой дух в мирное время», о котором пишут наши философы.
Ничто не мешает политологам разобраться в практической политике, и кое-кто из них в ней разбирается. Однако, большинство из них, к сожалению, совершенно оторваны от реальности. Когда из своих учебных аудиторий они попадают в сумятицу реального политического мира, то выглядят в нем полными идиотами. Кое-кто из них, учась на собственных ошибках, вырабатывает в себе чутье на политических фаворитов, и, изрядно потрудившись, таки становится ученым-практиком. Но большинство – так и остается в неведении.
Здесь я не имею в виду, ни давно канувший в лету Фонд Умов – группу политических советников Рузвельта, ни пришедших в политику людей с высшим образованием. Совсем наоборот – в правительстве, как нигде, нужны люди умные, образованные, и имеющие склонность к науке. Многих же из тех, кто занимается наукой о политике, к сожалению, нельзя назвать ни учеными, ни политиками. Потому что политика – это название общепринятого практического способа достижения гражданами страны своих целей. Многие же из занимающихся политологией «ученых» только теоретически разбираются в том, как мы, граждане Америки, управляем своей страной.
Слово «наука» также означает вполне конкретное понятие – набор знаний, полученных определенными способами. Суть этих способов заключается в наблюдении фактов и явлений, попытками найти между ними причинно-следственные связи, в измышлении гипотез, и проверке этих гипотез путем их соотнесения c наблюдаемыми в реальности фактами. Все научные знания основаны на сборе фактов – в местах их проявления, и в лабораторных экспериментах. В таких науках как физика и химия, факты, на которых они построены, можно наблюдать непосредственно в научной лаборатории. В других же науках, таких, как геология и исследования стратосферы, ученый, если он хочет открыть что-то новое, а не перефразировать то, что написали другие, должен лично добраться туда, где наблюдаются изучаемые явления, потому что там, где он живет, воспроизвести их невозможно. Так разве не очевидно, что для научного изучения политики нужно проводить много времени там, где политика происходит?
