Нюрнбергский эпилог - Полторак Аркадий Иосифович (книги бесплатно читать без txt) 📗
Устав трибунала был утвержден, но предстояла еще ожесточенная борьба между сторонниками мира и защитниками агрессии на самом Нюрнбергском процессе. И советский ученый направляется туда в качестве консультанта. Он уже не молод годами, но молод душой. Он испытывает гордость за свою страну, за нашу героическую армию, которая, разгромив гитлеровские полчища, сделала возможным Нюрнберг. А я, часто встречаясь в те дни с Трайниным, испытывал гордость еще и за него, за всю советскую юридическую науку.
Мне было очень приятно присутствовать на одном из заключительных заседаний Международного трибунала, когда все судьи единодушно решили объявить благодарность члену-корреспонденту Академии наук СССР, профессору Института права А. Н. Трайнину за его плодотворную помощь.
Неисправимые
На скамье подсудимых в Нюрнберге находилось двадцать человек. Каждый из них принес неисчислимые бедствия миллионам людей. Трудно представить себе гитлеровскую клику без Геринга, так много сделавшего для захвата и упрочения власти нацистов в Германии, без Риббентропа, столько лет олицетворявшего коварную и преступную внешнюю политику фашизма, без Кейтеля и Иодля, вместе с Бломбергом бросившими под ноги нацизма германский рейхсвер, без Кальтенбруннера, осуществлявшего гестаповский террор в стране, без Шахта, обеспечившего поддержку нацистского режима германскими монополиями и экономическую подготовку гитлеровской агрессии... Короче говоря, любой из подсудимых играл настолько важную роль в заговоре против человечества, что трудно представить себе этот заговор без кого-либо из них.
Стоит ли о них писать? Следует ли их вспоминать? Какой интерес это может представлять через двадцать лет после того, как они ушли в небытие?
Думаю, что стоит. Убежден, что следует.
Господство фашизма в Германии, а потом и в некоторых других странах, покоренных им, — это мрачная эпоха, но все же эпоха в мировой истории. Ее так просто карандашом не зачеркнешь и из памяти не выбросишь. Молодое поколение, выросшее уже после второй мировой войны, должно знать, что пережило человечество из-за фашизма, извлечь отсюда исторический урок и не позволить новым врагам мира повторить гитлеровский кровавый эксперимент.
Воспоминания о прошлом помогают понять опасные для дела мира события, происходящие в Западной Германии сегодня, дают возможность лучше уяснить, почему там так стараются сейчас не только реабилитировать нацизм в целом, но и «отдать честь» самому Гитлеру, Герингу, Кейтелю, Гессу.
Истоки этой кампании реабилитации нацистских бонз восходят еще к временам Нюрнберга. Еще там выступавшие в качестве свидетелей нацисты стремились приписать своим фюрерам самые фантастические черты «рыцарей без страха и упрека». Помнится, как генерал Боденшатц на полном серьезе пытался убедить судей, что «Геринг ни от чего не был так далек, как от мысли о войне». Ободренный благодарным взглядом Геринга, он распалился до крайности и настойчиво просил поверить в то, что Геринг являлся «благодетелем всех нуждающихся» и в особенности «заботился о рабочих». Развивая в тех же напыщенных выражениях панегирик Герингу, бывший статс-секретарь Кернер торжественно сообщил трибуналу, что рассматривает «рейхсмаршала Геринга как последнего крупного деятеля периода Ренессанса», «последнего великого человека эпохи Возрождения». Такие же панегирические отзывы делались и в отношении других подсудимых.
Кончился процесс. Прошли годы. Появился Бонн. Возродился бундесвер. Битые гитлеровские генералы Хойзингер и Шпейдель, залезшие поглубже в щель в майские дни 1945 года, теперь бравируют своим «восточным опытом» и поучают уже Пентагон. По улицам западногерманских городов шествуют с факелами бывшие эсэсовцы, а на стенах домов время от времени появляется свастика. Все это было уже однажды и в Мюнхене, и в Нюрнберге.
Ганса Фриче в Германии знали как правую руку Геббельса. На Нюрнбергском процессе он прикидывался овечкой, возмущался отвратительными преступлениями нацистского режима. Геринга не называл иначе, как «смердящим куском жирного мяса». Вопреки особому мнению советского судьи Фриче был оправдан. И вот теперь он опять взялся за старое ремесло: написал книгу, в которой с тем же усердием, что и при Гитлере, стал славословить Геринга. Фриче уверяет, будто в те дни, когда Герман Геринг давал свои показания Международному трибуналу, перед всеми слышавшими его «вырисовывался образ кристально чистого и энергичного человека, который был одновременно и храбрым солдатом, и сознающим свою ответственность государственным деятелем».
А некто Фриц Тобиас в 1959 году представил в Бонне новые «доказательства» того, что ни Геринг, ни другие нацисты не поджигали рейхстаг. Опубликовав эту сенсацию, журнал «Шпигель» торжествующе каркнул: «Одной из легенд века нанесен смертельный удар».
Этой же темой заинтересовалась и британская радиовещательная корпорация (Би-Би-Си). Поджогу рейхстага она посвятила специальную передачу для школ уже в 1963 году. Би-Би-Си втолковывает школьным учителям, что это-де Георгию Димитрову пришла в голову «ловкая идея» приписать поджог нацистам, и затем-де, мол, коммунисты сфабриковали множество доказательств в подтверждение этой выдумки.
А вот сенсационное свидетельство американца Келли, автора книги «Двадцать две камеры». Келли часто виделся в Нюрнберге с Герингом и другими подсудимыми. Ему хорошо знакомы материалы процесса. И он решил доверительно сообщить своим американским читателям, что, по его мнению, Геринг «был человеком больших идей, огромных предначертаний». Оценивая результаты процесса и влияние последнего на репутацию Геринга, Келли кощунственно утверждает: «Нет сомнения в том, что Герман Геринг восстановил себя в сердцах своего народа. Нюрнбергский процесс только усилил его позиции».
Не обойден вниманием Альфред Розенберг. Он сам написал свои мемуары, сидя в Нюрнбергской тюрьме. Теперь они изданы и снабжены предисловием, где подчеркивается, что это — «великий идеалист», который «умер, глубоко и искренне веря в национал-социализм».
