Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Александров Анатолий Андреевич (книги без регистрации txt) 📗
– Ты, по-видимому, имеешь в виду Колыму?
– Разумеется. Ты уже научилась с листа читать мои мысли.
– Читать-то я читаю, но никак не могу понять, почему тебе так хочется навестить те места?
– Очень хочется, Нинок, но объяснить тебе это свое желание, по-видимому, убедительно не смогу.
– Да я и не требую объяснений. Но уверена, что никаким вдохновляющим стимулом ни в жизни, ни в работе увиденное тебе не послужит.
– Так-то оно так, но я золотишко там добывал, Нина!.. Понимаешь? И очень хочу посмотреть на те злополучные места сегодня. О том-то времени напоминает мне единственный сувенир – самодельная жестяная кружка из консервной банки, которую, как бы ты ни противилась, я намерен хранить до конца своих дней.
– Хочешь, и храни. А вот путешествие по Колыме меня почему-то не привлекает. Не хочу видеть Магадан даже летом. Давай лучше отправимся к тебе на родину, на Украину, Сережа!
– На Украину мы съездим обязательно. А о своей колымской эпопее я непременно должен что-то написать. Никак не проходит у меня такое желание, и все тут.
– Когда тебе книгами о Колыме заниматься, Сережа? Ты весь в делах.
– Это верно, дел у меня хватает. Воскресенский не вылезает из Байконура, и я скоро туда же отправляюсь. Но запущу спутник, Нинок, и сразу отправимся в отпуск… Обещаю!
– Но когда это произойдет, Сережа?
– Скоро, Нинуся. Очень скоро. Признаюсь, мы так затянули с запуском ПЭСИКа, что верящих в наш скорый триумф становится все меньше. И, к сожалению, не все их доводы можно с ходу отмести. Для нашего коллектива нелепость ситуации заключается в дальнейших оттяжках запуска спутника по несущественным поводам.
– Тебе, Сережа, поводы кажутся несущественными, а кому-то из «первых лиц», возможно, очень даже существенными.
– Но ведь я лично ответствен перед народом и партией за наши приоритеты в освоении космоса, а не те «первые лица», Нина.
– Верно, ты. И если запуск спутника намечен через месяц, то ровно на такой же срок без одного дня ты и должен убыть в отпуск. У тебя есть несколько заместителей. Пусть кто-то из них и поруководит месяц за тебя.
Последние слова жены были столь неожиданны для Сергея Павловича, что он даже чуть отшатнулся назад, а потом медленно повернувшись к ней, негромко спросил:
– В самый ответственный момент ты, Нинок, предлагаешь мне уйти в отпуск и решение главных задач взвалить на своих заместителей?
– Сереженька, ты можешь понять, – продолжала Нина Ивановна, – что тебе надо хотя бы месяц отдохнуть от ракет. Лишний месяц ровным счетом ничего не решит. Пусть коллектив объединения отдохнет от тебя, а мы целый месяц проведем вместе в Житомире. Ты пообщаешься наконец с матерью.
– Нинок, твои предложения невозможно реализовать практически… Как, интересно, ты все это представляешь?
– Очень просто, Сережа. Ты вызываешь Мишина с Байконура. Оставляешь за себя на полигоне Воскресенского и обращаешься в правительство, чтобы тебе предоставили краткосрочный отпуск для отдыха и лечения… Все очень просто.
– Нет, дорогая моя женушка, я так поступить не могу. До запуска ПЭСИКа Хрущев, Устинов, другие «первые лица» и слушать меня не станут о предоставлении отпуска.
– Надо тебе, Сереженька, действовать дипломатичней. Ты должен убедительно им доказать, как это получилось у тебя в сорок шестом со Сталиным, что работа со спутником будет продолжаться, не сбавит оборотов, а сам ты выдохся и остро нуждаешься в отдыхе и лечении…
Приезд Келдыша и Глушко прервал оживленный диалог. Теперь за столом пошел «чисто служебный разговор» специалистов. Его с высокой ноты начал Валентин Петрович. Торжественный тон «главного двигателиста» был созвучен приподнятому настрою, царившему в Колонном зале:
– Сегодня мы задали кое-кому задачку, Сергей Павлович, заговорив открытым текстом о скором запуске первого спутника.
– Задачку задали кое-кому и себе тоже, Валентин Петрович, – бросив взгляд на Глушко, возразил Келдыш.
– Зал, по-моему, воспринял мое заявление, Валентин Петрович, как очень смелый научный экскурс в будущее, потому что немногие, сидящие перед нами, знают о реалиях сегодняшнего дня, – поддержал Королев «главного двигателиста».
В ответ Глушко внес неожиданное предложение:
– Может, пришло время, товарищи разработчики, напечатать фотографию нашего ПЭСИКа в газетах?
Вице-президент Академии наук категорично предостерег собеседников от такой поспешности:
– Тут, товарищи ракетчики, наших полномочий не хватит. Потребуется решение правительства, а Хрущев не пойдет на такой шаг. Посчитает это преждевременной похвальбой.
Королев опять оказался на стороне Глушко:
– Но идея Валентина Петровича хороша, Мстислав Всеволодович, – снова поддержал Глушко Королев. – Я предлагаю фотографию первого спутника в стартовом положении показать руководителям страны.
– Прочитав отчет в газете о вечере в Колонном зале Дома союзов, Никита Сергеевич обязательно позвонит тебе или мне, – сказал Келдыш. – Вопросов «как» да «что» у него всегда набирается немало. Сами по себе, они, конечно, дилетантские, но все же нередко ставят нас в тупик.
Глушко дополнил «главного теоретика космонавтики»:
– Позавчера, Мстислав Всеволодович, я разговаривал с Хрущевым по телефону из Байконура. Между прочим, он почему-то вернулся к нашей майской неудаче с запуском «семерки» и высказал такое предположение: «Двигатели, дескать, не отработали положенное им время». А в конце разговора, с чьей-то подачи, заявил и о ненадежности самой ракеты. Вот вам и дилетант!
– А вам, Мстислав Всеволодович, конкретно что-нибудь известно по части функционирующих в «верхах» сомнений? – тут же поставил прямой вопрос Главный конструктор.
– Да, Сергей Павлович, известно, – подтвердил Келдыш и пояснил: – На прошлой неделе в Академию наук приезжал Рябиков и вел разговор о целесообразности схемы подвески ракеты в стартовом положении. Он ратовал за первоначальный вариант – установку ее на стартовый стол.
– Как прочно сидят в нас порой устаревшие стереотипы! – не скрывает своего несогласия Королев. – Я считал, Мстислав Всеволодович, что этот вопрос уже решен раз и навсегда. Брауновская схема подвески для космических ракет не пригодна, точнее, не рациональна. Но вот, оказывается, в недрах Государственной комиссии превалирует именно такое консервативное мнение.
«Главный двигателист» уверенно дополнил Королева:
– Старт со стола, Мстислав Всеволодович, для нас уже пройденный этап. К тому же Бармин не успеет усовершенствовать «наземку». Ведь до старта ПЭСИКа остался всего месяц.
– Так Рябикову как заместителю председателя Государственной комиссии и было сказано, – заверил ракетчиков Келдыш. – По первому спутнику ничего изменить уже нельзя. С возражениями Государственной комиссии будем определяться при подготовке к запуску второго спутника. Это будет правильно.
– Не второго, а третьего, – поправил Келдыша Сергей Павлович.
– Как третьего? – не скрыл удивления вице-президент Академии наук. – Разве не второй готовится к запуску?
– В январской докладной записке в наркомат вооружения, – пояснил Королев, – я действительно писал о двух спутниках, о ПЭСИКе и «однотонном». Но имеется в виду и еще один, промежуточный. Какой вес он будет иметь, в записке не оговорено. Нарком Устинов согласился с такой программой и утвердил ее. Он, видимо, с кем-то согласовывал этот вопрос.
– Вот промежуточный спутник, я, Сергей Павлович, упустил, – признался Келдыш. – А он будет, по-моему, даже очень кстати. Многое удастся на нем перепроверить.
– Конечно, кстати, – согласился Королев и добавил: – У Исаева есть проблемы с тормозной двигательной установкой. Чтобы решить их, потребуется некоторое время.
Келдыш и Глушко уехали от Королевых в начале второго 18 сентября. А через неделю, рано утром, Главный конструктор улетел на Байконур, чтобы лично проверить весь ход подготовки к запуску ПЭСИКа – «простейшего спутника – первого в мире».
